Герман Штрук во время Первой мировой войныИтак, Герман Штрук. Ортодоксальный еврей, уроженец Берлина. Окончил Берлинскую академию искусств. Прославился в художественных кругах как мастер литографии и офорта. Ему позировали такие знаменитости, как Теодор Герцль, Леонид Пастернак, Генрих Ибсен, Фридрих Ницше, Зигмунд Фрейд, Альберт Эйнштейн.
Штрук изобрел свой собственный метод и научился даже гравировать с натуры. Это умение оказалось востребовано в германской армии, воевавшей на фронтах Первой мировой войны. Штрук был командирован в Обер-Ост – так назывались оккупированные земли на востоке, включавшие в себя Виленскую, Гродненскую, Ковенскую, Курляндскую и Сувалкскую губернии.
Уникальность положения Штрука заключалась в том, что он был еще и эмиссаром Еврейского комитета помощи Польше и Литве. Поэтому он много путешествовал и повсюду зарисовывал то, что было ему интересно, – людей, их быт, виды городов, всевозможные достопримечательности. Штрук не знал слова «Беларусь», да и многие белорусы тогда его не знали, – тем замечательнее наблюдения художника в эту предрассветную пору белорусской государственности.
Момент награждения. Слева направо - Григорий Ситница, Владимир Прокопцов, Владимир Богданов, Ирина Воронова– Я занимаюсь Первой мировой войной уже порядка 15 лет, – говорит Владимир Богданов. – И мне было интересно показать неожиданную грань этой войны, ее культурную составляющую. Первая мировая война еще не проникнута идеологией. Нет карательных операций против населения, нет партизанщины, нет холокоста. Два года позиционных боев, которые только изредка прерывались крупными боевыми операциями с огромным количеством жертв. Но остальное время люди могли смотреть не только через прорезь прицела, но и видеть местность, которая их окружает, людей, которые здесь живут. От той войны остались тысячи фотографий, сотни рисунков, на которых видны не только военные укрепления и солдаты, но и простые белорусские жители, виды наших городов, существующие и исчезнувшие памятники архитектуры, народные обычаи, ремесла… Это большой объем культурной информации, которую еще предстоит изучать.
– Какую роль играли художники на той войне?
– Тут надо понимать, что в начале XX века фотоаппараты еще не вошли в повседневный обиход. Воюют имперские армии, и каждая из них воображает себя творцом истории. Поэтому при штабах содержатся целые штаты художников. Портретисты-баталисты рисуют портреты полководцев, пейзажисты – местность, мастера монументальной живописи запечатлевают батальные сцены...
Портрет Марка Шагала– На нынешней выставке представлены литографии из вашей коллекции. Как вам удалось их приобрести?
– Сначала я купил альбом. Он тоже представлен на выставке. А потом на аукционе в интернете мелькнули эти графические листы. Они были подготовлены к печати, но в основной альбом не вошли. Возможно, планировался дополнительный тираж. А я к тому времени уже хорошо разобрался, что это такое, и успел первым их приобрести. Это была удача! Я рад, что сегодня эти гравюры можно увидеть, и что выставка проходит как раз в те дни, когда сто лет назад для белорусов закончилась Первая мировая война. Мир отмечал столетие со дня ее окончания в ноябре, когда были подписаны Компьенские соглашения. А Российская империя, вроде бы попав в компанию победителей, в действительности проиграла Германии. Поэтому оккупационные войска ушли с наших земель позже – в январе-марте 1919 года.
Штрук, по-видимому, покинул Обер-Ост, не дожидаясь конца войны. Все его зарисовки наших мест датируются 1916 годом.
На выставке представлено 50 листов, часть из которых – портреты обычных людей разных возрастов и национальностей. Еврей-штукатур, занятый своей повседневной работой, пожилой крестьянин с недопитым стаканом чаю, красавица Маня в ожидании поклонников, старуха на молитве с ружанцем в руке – живая жизнь, схваченная в ее мимолетных проявлениях.
И то же самое можно сказать о пейзажах. Синагоги, храмы, парки, рынки, кладбища запечатлелись лучше, чем на любых фотографиях. Потому что фотография часто смотрится нагромождением бессмысленных деталей, а гравюра пропущена через взгляд, разум и сердце художника.
В рамках выставки произошло еще одно любопытное событие.
– В 1922 году Марк Шагал эмигрировал из России и приехал в Берлин, где и познакомился с Германом Штруком, – рассказывает Ирина Воронова, директор Музея Шагала в Витебске. – В то время Штрук был одним из самых авторитетных в Европе преподавателей литографии и офорта. А Шагал этими техниками не владел, но уже через несколько недель занятий со Штруком превзошел своего учителя. Владимир Богданов, покупая эту коллекцию, не знал, что Штрук – учитель Шагала. К счастью, Герман Штрук имел обыкновение портретировать своих учеников, и в 2017 году, когда мы праздновали 130-летие со дня рождения Марка Шагала, Владимир Анатольевич подарил нашему музею его портрет работы Штрука.
Такой же портрет он подарил и Национальному художественному музею.
– Когда я был на монтаже выставки, я увидел этот портрет совсем другими глазами, – признается Владимир Анатольевич. – Я понял, что ему не место в коробке. Пусть это будет моим подарком к юбилею Национального художественного музея.
В благодарность за этот бескорыстный дар директор музея Владимир Прокопцов вручил коллекционеру грамоту и сертификат.
