Это совместное детище двух музеев – Национального исторического и Национального художественного – при деятельном участии Белорусского союза художников. Помимо предметов, принадлежавших Маю Данцигу, уникальных фотографий и картин, в проект вмонтирована фотовыставка «Меняющийся город».
Май Данциг – это Минск. Звучит странно, однако евреям часто давали фамилии по городам – близким и далеким.
Май Данциг – коренной минчанин. В маленькой типографии его деда Герца Данцига на углу Немиги и Богадельной 120 лет назад печаталась главная газета наших мест – «Северо-Западный край», и тут же в годы Первой мировой войны был выпущен первый номер «Звезды».
– Герц и его сын Вольф [отец художника] чуть не стали жертвами Курловского расстрела 18 октября 1905 года, – рассказывает поэтесса Алла Левина. – Герц был ранен, но оба остались живы. Вольфу было тогда 12 лет, т. е. он 1893 года рождения.
Были и смешные подробности – уже советских времен.
– Жена Герца бабушка Хася славилась своей домовитостью, – продолжает рассказ Алла Левина. – Она умудрялась держать на балконе городской квартиры кур и петуха. Делала вишневые наливки.
Но эту легендарную часть жизни семьи отразить музейными средствами невозможно.
– Минск, построенный в 1920–1930-х годах, во время войны был фактически полностью разрушен, и позже было решено, что город не нужно восстанавливать, что он будет другим, – рассказывает директор Национального исторического музея Республики Беларусь Александр Храмой.
Вместе с тем городом исчезли и предметы, окружавшие Мая Данцига в детстве. Вернувшись из эвакуации, семья обнаружила совершенно пустую, разграбленную квартиру, в которой чудом сохранился лишь портрет девочки, нарисованный Вольфом Данцигом в 1912 году.
Жизнь семьи, жизнь страны, жизнь города пришлось начинать сначала. Этот другой Минск, строившийся с конца 1940-х годов, – вот он, на полотнах Мая Данцига. «Мой Минск», «Мой город древний, молодой», «Ночь в Минске», «Площадь Ленина», «Площадь Победы» – это все о нем, любимом и единственном.
Есть и трагическое – «Минск. Весна. 1944 год». Извивающиеся змеи противотанковых надолбов, красные отблески пожара, чернота обгорелых стен…
Многие из этих картин огромны по размерам.
– Если бы вы зашли в хранилище нашего Союза, – говорит заместитель председателя Белорусского союза художников Наталья Шарангович, – то в самом дальнем его конце лежат огромные рулоны. Когда я впервые их увидела, я спросила: «Чьи это?» Оказывается, Мая Вольфовича Данцига! Они действительно огромны, и хранить их в развернутом виде просто невозможно.
Впрочем, главные его картины никогда не уходят в запасники. Они украшают основную экспозицию Национального художественного музея Республики Беларусь.
На выставке в Историческом представлено огромное полотно из коллекции Национального художественного музея – «Песня о Минске». На нем запечатлена площадь Ленина (нынешняя площадь Независимости) – именно такой, какой ее увидел Май Данциг в 1975 году.
– А с другой стороны сквозь рамку мы видим современное фото Минска, – поясняет куратор выставки Данута Гринь.
Фотография – ровно такого же циклопического формата, как полотно Данцига, идеально рассчитанная по ракурсу, и на нее наложены те же голуби, которые порхают на полотне. Рамка, сквозь которую картина смотрит на фотографию, а фотография на картину, установлена точно посередине.
– Портал времени, – остроумно заметил посетитель выставки Виталий Черненков.
Сквозь него ты смотришь из прошлого в настоящее, а из настоящего в прошлое, а думаешь о будущем. Или о совсем глубоком прошлом, в котором Зоська Верас называла Красный костел Новым и вспоминала, как они гуляли там с Богдановичем.
– Фотография и картина – разные, но также в чем-то одинаковые, потому что город – один, наш, и мы сейчас в нем находимся! – восклицает Данута Гринь.
Одного лишь портала хватило бы с лихвой, чтобы выставка была интересной. Но это лишь часть! Я гуляла по ней и удивлялась, как в небольшом пространстве можно уместить столько экспонатов, да так затейливо, что всякий раз, при каждом шаге открывается что-то новое.
Вот рабочий стол художника с оригинальной расстановкой красок. Посмотришь и сразу видишь, что красный цвет – главный! На полотнах и в душе. Вот мольберт с абстрактной картиной – для Мая Данцига явление абсолютно нетипичное. Он романтик и реалист, на его картинах все гиперузнаваемо.
Вот фотографии мастера на фоне его самых известных работ. Вот его сапоги, кепка, соломенная шляпа, рабочий портфель, сумка с инструментами, гильза от снаряда, котелок со стружкой от подрамников. Вот альбом и пенал с разноцветными карандашами.
Особое место занимает довоенная пишущая машинка Continental, пачка сигарет и пепельница. Это «герои» его полотна «О Великой Отечественной», на которой Данциг изобразил рабочее место писателя-фронтовика.
А вот портативный телевизор «Юность» и шахматы с картины «Тревога». Ты встречаешь их как старых знакомых, с невольным сердцебиением, и понимаешь, что в этом мире все сошлось в волшебную вязь.
– В 2019 году дочь Мая Вольфовича Алла передала в фонды музея его вещи – бытовые и профессиональные, и с этого момента мне вдруг стало очень интересно показать художественный процесс изнутри, – признается Данута Гринь. – Разумеется, я не могу с полной объективностью продемонстрировать внутренний мир большого художника. Это невозможно, но попытку причащения я совершила.
Попытка, на мой взгляд, в высшей степени удалась, и жаль, что Алла Данциг в сегодняшних условиях не в состоянии пробиться через границы и оценить этот труд вместе с нами.
– Я очень счастлива и рада! – говорит она мне, и я чувствую, что сердцем она с нами.
Великая миссия искусства – возрождать города, объединять сердца. Великая миссия музея – возвращать и хранить то, что, казалось бы, безвозвратно потеряно. Тут оба потока сливаются воедино, и это великая ценность и счастье.
