Как известно, нынешний Год здоровья ознаменован началом всеобщей диспансеризации населения. Хотя в толковом словаре обозначено, что диспансеризация является прерогативой социально ориентированных стран, думаю, белорусскому здравоохранению в этом начинании придется непросто. Мы пока существенно отстаем по ряду позиций, и самый болезненный вопрос — средняя продолжительность жизни. Увы, не секрет, что до пенсионного возраста не доживает 29 процентов белорусов. Почему? В том числе потому, что налицо некий дисбаланс между современными медицинскими подходами и реальной практикой. Между тем, что мы можем сделать, и тем, что делаем...
В странах Запада массовые обследования проводятся давно, и, видимо, нелишним будет сопоставить этот опыт с имеющимися у нас планами. Да, уже опубликована программа всеобщей диспансеризации, алгоритмы обследований в различных возрастных группах. Если все замыслы удастся воплотить, не спорю, это будет значительным шагом вперед, однако тут же замечу: подсчитать количество здоровых и количество больных — не цель, а средство, это задача больше для счетоводов, и сама по себе диспансеризация — важная, необходимая, но всего лишь увертюра к подлинному оздоровлению нации. Попробую
объяснить свою точку зрения.
Дело в том, что когда обследование закончено и все диагнозы установлены, настает следующий этап — этап принятия конкретных мер, которые должны дойти до каждого. С одной стороны, врач дает рекомендации по образу жизни (как питаться, какой вид физической активности избрать, как завязать с вредными привычками), а с другой — очень важно использовать в борьбе с болезнью возможности всего имеющегося в мире арсенала лекарств. И здесь встает вопрос: как убедить человека приобретать и регулярно принимать тот или иной препарат? Один только пример. При повышенном уровне холестерина в крови прием соответствующих эффективных лекарств (статинов) начинает 80 процентов американцев и только 5 процентов (а по некоторым данным — и вовсе 2 процента) россиян. Да и те принимают нерегулярно — когда совсем уже худо, время от времени устраивая себе «лекарственные каникулы». Интересно тогда, как же на Западе «дисциплинируют» пациентов? Например, в Австралии посредством специальных приборов у человека сначала быстро определяют жесткость сосудов (потеря эластичности которых является достоверным признаком атеросклероза и в последующем угрозы сосудистых катастроф), а затем при помощи специальных таблиц измеряют биологический возраст, добавляя к паспортному годы в зависимости от обнаруженных изменений (например, еще 10 лет). Разве не убедительный аргумент, чтобы больной принялся за неотложное лечение?! Причем предсказательная ценность подобных методик подтверждена уже 97 крупномасштабными исследованиями как среди больных с заболеваниями сердечно–сосудистой системы, так и с нефрологическими нарушениями, диабетиков и др. Наукой уже многократно доказано и то, что систематическое лечение отводит от человека эту угрозу. Конечно, статины и другие наиболее часто применяемые современные препараты пока дороговаты. Так почему бы не разработать перечень таких средств и не положить его в основу государственного заказа для нашей фармацевтической промышленности? Вот это будет попадание в «десятку»!
Что обидно? Упомянутые мной разработки австралийских ученых давно превзойдены в Беларуси. Мы можем определять грозные последствия атеросклероза и точнее, и быстрее, чем на Западе. Я имею в виду лабораторию информационных систем и технологий, которая уже более 30 лет работает в составе РНПЦ «Кардиология». Возглавляет эту лабораторию доктор биологических наук и кандидат технических наук Александр Фролов. Трудно перечислить все созданные им приборы! Они использовались и на орбитальных станциях «Салют», и в спортивной практике, и в лечебных учреждениях от Сахалина до Черного моря. И хотя эти приборы выпускаются серийно, последнее время они, как вечные Золушки, только кочуют с одной выставки на другую. А практическое здравоохранение взять их на широкое вооружение почему–то не спешит. Может быть, что–нибудь изменит Год здоровья?
Георгий СИДОРЕНКО, академик, главный научный сотрудник РНПЦ «Кардиология».
