В Музее истории театральной и музыкальной культуры открылась выставка к столетию народного артиста БССР Павла Кормунина

«Он был купаловцем…» - так называется выставка памяти одного из самых колоритных и ярких белорусских актеров, открывшаяся в канун его юбилея, который будет праздноваться 28 января. 


Лявон Зяблик в спектакле Бориса Луценко «Раскіданае гняздо», Чернушка (отец Ганны) в спектакле Бориса Эрина «Людзі на балоце», Зазыба в спектакле Валерия Раевского «Плач перапёлкі» и, конечно же, Степан Криницкий в бессмертной «Павлинке» Льва Литвинова - все эти истинно белорусские народные персонажи говорили голосом Павла Кормунина. Он отдал им свою плоть и кровь, свой смех и свои слезы.

А ведь был он родом из Татарстана, из села Белые Ключи. До армии успел поработать электросварщиком на стройке. Актерствовать начал в армейской самодеятельности, а продолжил в студии при Казанском Большом драматическом театре имени Качалова, где обучился основам ремесла. Тут же, в Казани, он вышел на большую сцену и познал свой первый успех.



Но случилось так, что судьбой его стала Беларусь. Здесь он встретил свою единственную в жизни настоящую любовь и выучил белорусский язык ради этой любви. Да как выучил и с какой сочностью произносил каждое слово! 

- Я думала, что он какими-то корнями имеет отношение к Беларуси, потому что такие вещи закладываются генетически, - признается директор Государственного музея истории театральной и музыкальной культуры Республики Беларусь Зинаида Кучер. -  Но нет, ничего такого! Дай Бог, чтобы наши белорусы - те, кто родился здесь, кто имеет генетическую белорусскую закладку - так говорили по-белорусски, как Кормунин.



Действительно, Кормунин, как и Мулявин - лучшее доказательство того, что культура и язык - не в генах, что они - результат воспитания, а порой и личного выбора.
Он был купаловцем. И выставка рассказывает о человеке и актере, одно неотделимо от другого. Десятки фотографий в самых разных ролях, афиши, программки, шляпа, электробритва, радиола «Магілёў PM-204», портмоне, портсигар, визитные карточки, очки. Гримерный столик, имитирующий рабочее место артиста. Вышиванка, в которой он выходил на сцену. Членский билет № 18260 Белорусского общества инвалидов по зрению с указанной в нем второй группой инвалидности и датой - 5 января 1992 года. 
Все это можно рассматривать бесконечно, пытаясь проникнуть в тайну души и таланта актера. Огромный диапазон его ролей - от чеховского дяди Вани до Драпезы и деда Терешки из «Рудобельской республики». Работал он и в Русском театре имени Горького. Его Лука из пьесы «На дне» - оттуда, из спектакля народного артиста Латвийской ССР Аркадия Каца.  Плюс шестьдесят фильмов, роли большие и малые, в основном  на русском языке. 



Но, несмотря на все соблазны, он оставался купаловцем, и по его фотографиям вполне можно изучать историю Купаловского театра с середины 1960-х до середины 1980-х годов. Потом фотолетопись отчего-то обрывается, хотя Кормунин, уже фактически слепой, продолжал выходить на сцену, пока ему это позволяли. 

В его жизни было много трагического, но он сумел силой духа и великой своей любви превратить страдание в искусство.



- Я очень рада, что эта выставка у нас состоялась, - говорит куратор Валентина Дрозд. -  В этом году сто лет, и мы не могли обойти молчанием эту дату и этого актера. Мы сделали выставку для всех, кто приходит в наш музей, чтобы они еще раз прикоснулись к творчеству Кормунина и вспомнили его благодарным словом.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter