Андрей Константинов: Наши климатические условия более благоприятны для этой березы, чем корельские.Институт леса Национальной академии наук, расположенный в Гомеле, внимание карельской березе уделяет уже не одно десятилетие, рассказывает заведующий лабораторией лесных генетических ресурсов Дмитрий Каган:
— Это одна из самых ценных пород в мире. Ее отличают узорчатость древесины, необычная структура. Она как мрамор: звезды, завихрения, завитки. Причем каждое дерево уникально.
Этот твердый и нехрупкий материал используется для производства шкатулок, портсигаров, украшений и других декоративных вещиц, из него делают мебель, хотя из‑за дороговизны и дефицита все больше используют шпон. Чтобы подчеркнуть ее ценность, Дмитрий Каган приводит две цифры:
— На сегодняшний день один кубический метр крупной деловой древесины этой породы стоит 479 белорусских рублей 55 копеек. Для сравнения: дуб, клен, ясень — 79 рублей 92 копейки за кубометр.
Конечно же, таких объемов карельской березы, как, например, дуба или сосны, в стране нет. Ее площадь в Беларуси — всего 111 гектаров, разбросанных по всей территории. Запасы — 15,2 тысячи кубических метров. Плюс с дерева много такой узорчатой древесины не возьмешь, фактически «карелистость», как называют это свойство ученые, проявляет одна треть всего ствола.
Тем более что карельская береза может быть представлена разными формами различной высоты, чаще совсем не «корабельной».
Откуда дерево с таким названием вообще могло появиться в Беларуси, объяснил научный сотрудник отдела генетики, селекции и биотехнологии Андрей Константинов:
— Карельской ее назвали, наверное, потому, что именно оттуда ее первоначально вывозили в больших объемах. Родина ее не Карелия. Генетически доказано, что рождается она внутри отдельных популяций березы повислой. То есть она везде местная. Появляется карельская береза в результате распространенной мутации, возникшей из‑за ряда внутренних и внешних факторов.
Андрей Константинов приглашает в лабораторию, на стеллажах которой целый лес клонов. Мини‑копии отборных карельских берез. Результат инвентаризации естественных насаждений на территории Беларуси, пристального изучения генов и клонирования.
— В Институте леса в 2018 году впервые в мире был секвенирован геном карельской березы. Мы его расшифровали, собрали всю доступную информацию и выявили 130 участков, отвечающих за различные функции. Теперь у нас есть инструмент для оценки генетического потенциала этих высокоузорчатых форм для дальнейшего использования в лесном хозяйстве, чтобы инвентаризировать плантации на уровне генетики, а не просто на глаз.
С проектом по созданию сортов‑клонов карельской березы с высокой степенью узорчатости древесины Андрей Константинов даже отличился на конкурсе «100 идей для Беларуси». Если в природе лишь каждый третий саженец может иметь чудесный рисунок, то в лаборатории в питательной среде создают будущее дерево с почти стопроцентной гарантией нужных свойств.
«Лабораторные» деревья обладают стопроцентной гарантией нужных свойств.Вместе с ученым отправляемся за город. На территории Кореневской экспериментальной лесной базы в 1980‑х годах была заложена архивная плантация клонов элитных и плюсовых деревьев. На площади 4,1 гектара самые разные с виду деревья: от напоминающих кустарник до стройных и высоких.
Андрей Константинов проводит экскурсию:
— Вот типичный комель у основания и структурные изменения по всему стволу. Для промышленных целей лучше всего подходят такие высокоствольные формы. Но предсказать форму у саженцев абсолютно невозможно. А микроклональное размножение как раз позволит сделать целый участок таких высокоствольных форм.
Рощица с виду весьма уверенно чувствует себя на Гомельщине, поэтому не могу не спросить: так же хороши наши карельские березы, как и произрастающие в Карелии? Ответ удивляет:
— Наши природно‑климатические условия для нее более благоприятны, чем карельские. Там есть ранние летние заморозки, которые во время цветения повреждают соцветия, а у нас климат мягче.
Ученые говорят, что их работа нацелена на выявление, сохранение и создание ценных участков для выращивания белорусской карельской березы в промышленных масштабах. И перспективы хорошие. Чтобы эти перспективы стали реальностью, особо подчеркивает Андрей Константинов, необходимо наращивать также научное взаимодействие с российскими коллегами:
— У нас налажено тесное сотрудничество с Карельским научным центром Российской академии наук, Воронежской лесотехнической академией, Всероссийским НИИ лесной генетики, селекции и биотехнологии. Обмениваемся клонами, проводим многочисленные совместные молекулярно‑генетические исследования, стажировки и конференции. Особенно интересные работы у нас были с Карельским научным центром. Например, молекулярно‑генетическое изучение древесины при имплантации: брали куски коры карельской березы и пересаживали на обычную. И очень интересные результаты получали: во многих местах сращивания происходило формирование узорчатой структуры. Карельские коллеги, к слову, приезжали в Гомель. Они высоко оценили и местные березы, и их изучение, особенно молекулярно‑генетические наработки и лесохозяйственный опыт по созданию плантаций.
