В Христань. Когда дорога зарубцуется

 – Александр Андреевич, некоторые критики пишут, что вы могли бы заменить  читателям модного нынче Коэльо. Как вы к этому относитесь?
– Никогда не считал Коэльо властителем дум и вершиной писательской гениальности. Если бы мои книги так же настойчиво рекламировались, как произведения Коэльо, они бы были столь же популярны. Но, как известно, в своем отечестве пророков нет. Россия почему-то снова подбирает чужие таланты.
– А роман об Андерсене, о котором было столько положительных откликов? После его выхода в свет вас даже назвали романтиком.
– Когда после сложнейшей операции  в 50 лет Господь оставил меня в этом мире, я назвал себя «стойким оловянным солдатиком». Мой роман несколько раз переиздавался. Сейчас в нем более 700 страниц. Издан и  вариант для юных читателей. По нему дети в отдаленных уголках России пишут сочинения. Это приятно поразило меня. Один из журналов даже провел конкурс на лучшее сочинение по детскому варианту моего романа.
– Хорошо, а что вы читаете?
– Мой возраст – время перечитывания книг. Странный метафизический Гоголь и лютый Чехов – мои любимые писатели. На мой взгляд, они оба безжалостны прежде всего к самим себе. Относятся к себе без самолюбования. Кстати, внимательно изучив творчество и переписку и Андерсена, и Гоголя, я удивился сходству их характеров. Есть что-то общее и в лицах. Посмотрите на их огромные носы – кажется, что они вбирают все ароматы мира. Оба любили свою Родину, но предпочитали творить в Италии, где прожили много лет и культурой которой восторгались. Оба боялись, что их похоронят живыми. И тот, и другой были исключительно богобоязненными людьми, и молитва занимала огромное место в их жизни. Гоголя считаю гениальным русским сказочником. И еще – оба странно относились к своим матерям. Любили, но жить предпочитали вдали от них. Оба довольно быстро вошли в высшее общество своего времени. Без разрешения государя «Ревизор» никогда бы не шел на подмостках российской сцены. Пьесы Андерсена ставились в королевском театре.
– Ваша книга  «100 молитв к Богу» посвящена памяти митрополита Питирима и благословлена его учеником – митрополитом Болгарской православной церкви Гавриилом. Книге «100 писем о любви» высокую оценку дал Сергей Михалков...
– Молитва – это прямой разговор с Богом. Все лучшие писатели, кому был дан небесный дар, это понимали. Но существует разница между земным словом и небесным. И то, и другое даруется высшей силой. Я не могу назвать писателя, который бы гармонично сочетал эти два дара. Гоголь обладал гениальным земным словом. Однако даже ему языка молитвенного, библейского Господь не даровал.
– Почему, как вы думаете, молитвенное слово дается лишь единицам в течение столетий?
– Господь избирает пророка по не ведомым людям причинам. Соприкосновения с Горним миром многие боялись. Вспомним хотя бы 130-й псалом, где автор благодарит Бога за то, что ему не пришлось вторгаться в неведомое.
– Что вы скажете о современной литературе?
– Она так же далека от Бога, как свет от тьмы.
– Что означает для вас художественное слово?
– Это прямая дорога между людьми. Возможно, единственно честная.
– У кого вы учились слову?
– Всю зрелую жизнь учусь у Библии. У нее учились Шекспир и Гоголь, лучшие писатели всех времен и народов. Не знаю, кому было даровано более могучее поэтическое слово, чем Давиду, Исайе, Экклесиасту. Тот, кто писал под именем Шекспир, прочувствовал Библию насквозь.
– А что такое любовь?
– Это способность понять, что другой человек для тебя дороже тебя самого.
– Как бы вы определили свое кредо в области светской литературы?
– Воинственный романтик.
– Можно ли писать молитвы?
– Не нужно пытаться творить их по своему разумению. Нужно ждать, когда тебе их дарует Господь. Молитвы связаны со столь тонкими энергетическими уровнями, что не познаваемы земными методами. Они дают силы, но со временем опустошают, и ты восстанавливаешься в тишине и одиночестве, как колодец, из которого вычерпали воду. После операции ко мне, едва ли не каждую ночь, стало приходить молитвенное Слово Господне, и я был потрясен своим новым бытием.
– Вы с 18 лет ведете дневник. Что это для вас?
– Путь к себе. Дневник – наиболее сильное проявление себя как личности для большинства людей. Лучшие дневники – это тоже форма разговора с Богом, это духовная исповедь.
– Вы написали много стихов. Прочтите что-нибудь свое...
– Это стихотворение называется «Христань – деревенька в раю».
И жизнь покинула уста,
А новый свет не начинается.
Я так хочу пойти в Христань,
Но у меня не получается.
Закрылась касса навсегда,
И нитка рельсов обрывается.
И сердца красная руда
По штольне жизни растекается.
Ночная тьма как смерть проста,
А свет прийти не обязуется.
Я все равно приду в Христань,
Когда дорога зарубцуется.
– Что для вас нечто невероятное?
– Это когда открывается дверь и входит спонсор моей новой книги «Божественная проза».
– Если бы вам предложили выпустить собрание сочинений, какой был бы его объем?
– Двенадцать томов.
– О чем мечтаете еще?
– Чтобы Божье вдохновение не покидало меня. Чтобы дочь была здорова и счастлива. Чтобы мои близкие жили как можно дольше, чтобы в благополучии и благочестии пребывал наш русский народ.