На интервью к Ане Хитрик я напрашивалась давно. Тем более поводов поговорить накопилось предостаточно. Первый — премьера пинигинского «Местачковага кабарэ» в Купаловском театре, где служит Хитрик–актриса. Второй — не менее долгожданный для певицы выход нового альбома ее группы S’unduk. Третий и самый важный — недавно приобретенный артисткой статус мамы. Обо всем этом в интервью Аня рассказала так, как умеет только она одна: живо и эмоционально, без напускной важности и надуманных фраз.
— Аня, «кабаре по–белорусски» — какое оно?
— Живое и искреннее. Такого в Купаловском еще не было. Наша новая работа — это полуконцерт, с одной стороны, и полуспектакль — с другой. Когда Николай Пинигин сказал, что будем ставить «Кабаре», у меня прямо поджилки затряслись. Думаю: «Мамочки, это ж танцевать надо...» — и на ум сразу пришли Лайза Миннелли и знаменитый фильм 1972 года с ее участием. Но, слава богу, все оказалось несколько иначе. В спектакле четыре музыкальных номера, в одном из которых меня раздевают. Но спасибо нашему худруку, у которого все в порядке со вкусом, за то, что не стою на сцене в чем мать родила. Сама себя называю «болонкой»: костюмеры подобрали мне такой белый паричок, панталончики, мушку рисуют над губой...
— Вы с Сергеем (Сергей Руденя, актер и музыкант, муж Хитрик. — Прим. автора) работаете над своими отношениями?
— Ежедневно. Мы ругаемся, работаем и меняем друг друга. Но я до сих пор не чувствую себя женой, как–то даже странно говорить: «Вот я жена, а это мой муж».
— Все никак не можешь отойти от образа девочки в кедах?
— Я всегда шучу, что когда состарюсь, то буду уже бабушкой в кедах. Просто мне так удобно. В театре на сцене мне хватает всех туфелек, платьев и корсетов. Но в жизни я не такая и на свои концерты никогда так не оденусь. Там я не выступаю в том или ином образе, а несу саму себя, Аню Хитрик.
— Какая роль далась тебе наиболее тяжело?
— Первая. В моем случае это была Лиза из спектакля «Брат мой Симон». Я тогда еще училась в академии искусств. Роль в спектакле «Мотылек» в ТЮЗе в постановке Николая Пинигина тоже оказалась непростой. На репетициях я сидела как мышь, боялась чихнуть лишний раз, чтобы не прослушать чего–нибудь из слов режиссера.
— Артисты говорят, что детская аудитория — самая требовательная.
— Конечно. Дети не станут внимательно слушать, если им неинтересно. Они не делают скидку на то, что «вот сейчас неинтересно, посмотрим следующий кусок, возможно, будет лучше». У меня был опыт работы в СХТ (Современный художественный театр. — Прим. автора) в спектакле «Пеппи Длинный Чулок», где я играла главную роль. Обожаю эту работу.
Из неопубликованного
— Почему распалась твоя группа «ДетиДетей»?
— Дело в личных отношениях и в моих «тараканах» в голове. Кому–то из нас тогда хотелось идти одним путем, кому–то — другим. Но я по–прежнему пою некоторые песни «Детей», более того — в моем новом альбоме «Том второй» будет несколько композиций из неопубликованного репертуара старого коллектива.
— Что самое ценное в твоем личном сундуке?
— Друзья. Ребята поддержали и остались со мной после распада «Детей». Это дороже всего. Я тогда долго горевала, но песни при этом все равно писала. И как–то наша виолончелистка Юлька Глушицкая сказала: «Ну что, Хитрик? Хватит рыдать уже! Давай репетировать что–нибудь, можно подумать, ты ничего не надумала за это время». — «Придумала». — «Ну так давай, показывай». И я пришла к ним с какими–то депрессивными песнями. Первая репетиция прошла, ребята были испуганы.
— Название у группы весьма необычное. Откуда оно?
— Я очень люблю гулять по улицам одна, просто сама с собой. И как–то во время одной из таких прогулок размышляла о музыкальных шкатулках. Думала, как же жаль, что у этих шарманок только одна мелодия. А дальше пошли ассоциации: музыка, звук, sound на английском... Написала весь этот бред на бумаге, придумала значок градуса и позвонила Глушицкой с криками: «Глушицкая, я придумала! Теперь у нас есть название!» Вот так мы и стали группой S’unduk.
— Дизайном обложек для альбомов тоже ты занимаешься?
— Только общей концепцией. У нас есть художник Маша Мухина, с которой мы делаем уже третий диск. Внутри «Тома второго», кстати, помимо трех абсолютно новых песен, будет и подарок для наших слушателей. Какой — не скажу. Пусть это станет для них сюрпризом.
Дела семейные
— Аня, а какая ты мама?
— Совсем нестрогая. Я Степу все время целую, а он все время смеется, много улыбается и весело агукает. Считаю себя не очень хорошей мамой, потому что меня никогда нет дома, но я очень люблю сына. И была безумно рада, что его первым словом стало «мама». Хотя, если бы он сначала сказал «папа», я радовалась бы не меньше. Часто приходится оставлять Степу с мужем. Раньше Сергею это не нравилось, а сейчас в шутку называет себя «домохозяйкой» и с удовольствием сидит с сыном. У меня дома сейчас четверо мужиков — муж, сын, кот и собака, — а я одна такая.
