О Герое Советского Союза Татьяне Барамзиной я слышала раньше, нашла много информации в интернете, но обратила внимание на некоторые неточности, начиная с разной даты ее рождения. Поэтому стала искать тех, чьи сведения могли бы оказаться правдивее. Повезло: в руках у меня уникальные снимки, отрывки ее писем матери, воспоминания ветеранов и сослуживцев Татьяны, свидетелей, материалы Центрального архива Министерства обороны России… Поэтому прежде всего хочу искренне поблагодарить за оказанную помощь директора Ульяновского совхоза декоративного садоводства Анатолия Ивановича Фитисова, с которым знакома лично, сотрудников Глазовского краеведческого музея Удмуртской Республики, в частности научного сотрудника отдела истории Глеба Кочина, врио ректора Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета Константина Егорова и преподавателя Андрея Маткина, руководство Пекалинской школы Смолевичского района. К сожалению, мой давний знакомый, педагог этой школы и руководитель музея Николай Артемков, долгие годы изучавший историю Барамзиной, ушел из жизни.
Дом № 17 по улице Пролетарской, в котором жила семья Барамзиных.1940—1950-е годы.
ГЛАЗОВ… Город на севере Удмуртии, примерно такой же, как наши Новополоцк или Орша. Оттуда до маленькой белорусской деревни Шеметово Смолевичского района более 1600 километров. Это расстояние разделяет малую родину Героя Советского Союза Татьяны Барамзиной и место, где она совершила свой последний подвиг при освобождении Беларуси. Она — одна из тех, чье имя навсегда вписано во всенародную Книгу Памяти.
В семье Николая Макаровича и Марфы Митрофановны Барамзиных Таня была пятым ребенком из шести. Она появилась на свет 19 декабря 1919 года. Отец работал на железной дороге, рыбачил и торговал хлебом, который Барамзины сами же и выпекали. Жили бедно, в маленьком домике на 18 квадратных метрах плюс кухня. Все дети помогали родителям как могли. Собирали и сдавали лекарственные травы, ловили раков на продажу. Печь топили шишками и хворостом. По характеру Таня была похожа на мальчишку, слишком бойкая и непоседливая. Могла подраться с ребятами, лазила по деревьям, отлично плавала и каталась на лыжах. А еще очень любила читать.
Мать героини Марфа Митрофановна Барамзина. 1940—1950-е годы.
В 1930 году Барамзиных причислили к кулацкому сословию и конфисковали практически все имущество: муку, корову с телкой, самовар, швейную машину, мебель, всю приличную одежду и обувь, посуду. Через год 58-летний Николай Макарович умер — сердце сдало. Чтобы прокормить шестерых детей, Марфа Митрофановна сама пекла хлеб и продавала. Но в 1933-м и ее обвинили в спекуляции, приговорили к административному сроку, отняв дом. Семье пришлось переехать в баню, а дом Барамзиным вернули только тогда, когда Татьяне посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.
Вероятно, свой первый героический поступок Таня совершила еще тогда. Один из ее учеников, Анатолий Ворончихин, вспоминал: «В один из осенних дней ребята нашего класса играли на льду сельского пруда. Вдруг лед проломился, и Алеша Баженов очутился в ледяной воде. Мы старались спасти его, но безуспешно. Он начал тонуть. И тогда неожиданно появилась Татьяна Николаевна. Она спасла своего ученика, но сама попала в больницу: воспаление легких. Мы очень переживали. А когда ее выписали, появилась на уроке такая же жизнерадостная...»
В 1937 году Барамзину по ее просьбе перевели учителем начальной школы в деревню Омутница, так было ближе к дому. Таня вступает в комсомол. Местные жители долго помнили, как молодая учительница вместе с учениками посадила возле школы маленькие тополя.
Через год, в 1938-м, Татьяна просит о переводе еще ближе к Глазову. Просьбу удовлетворяют, и с тех пор она учит четвероклашек всего в 6 километрах от родного города, в деревне Качкашур. По словам ее коллеги Нины Барминой, она была секретарем комсомольской организации, активно участвовала в ликвидации безграмотности, благодаря ей многие колхозники научились читать и писать, постоянно училась сама. В выходные, невзирая на погоду, шла в Глазов за книгами.
В этом же году Барамзина поступает на экстернат при школьном отделении Глазовского педагогического училища, дающий возможность продолжить образование без отрыва от работы. За год она изучила полный учебный курс на хорошо и отлично. Летом 1940 года она уже студентка географического факультета Молотовского (Пермского) педагогического института, но из-за ввода платы за обучение в вузах и отмены стипендий вынуждена совмещать учебу и работу воспитателя детсада. Большая нагрузка привела к тому, что в феврале 1941 года студентку-первокурсницу исключили за непосещение занятий.
Таня Барамзина в детском саду № 90 города Молотов перед уходом на фронт.
НОВОСТЬ о начале войны быстро долетела и до Перми. Таня стала донором, отдавая кровь раненым, параллельно окончила с отличием шестимесячные вечерние курсы медсестер и курсы снайперов, записалась на фронт добровольцем. В июне 1943 года у военкомата и на железнодорожной станции Перми ее провожали на фронт два работника детсада и заведующая, ставшая близкой подругой, — Татьяна Васильева со своими двумя детьми. Последние минуты прощания женщина запомнила навсегда: «Эшелон долго не отправлялся, она прибегала к нам не раз. И смеется, и плачет... Собиралась вернуться... И детишкам тоже говорила. Но, видимо, чуяло сердчишко ее бедовое, все-таки плакала...»
Перед отправкой на фронт в Беларусь Барамзина 8 месяцев училась в Центральной женской школе снайперской подготовки под Москвой. После выпускных испытаний курсантов отправила домой письмо:
«Милая мама, теперь я снайпер. Умею держать в руках оружие и знаю, для чего оно предназначено... Я убеждена, что не может быть счастья, если его не сделать своими руками, не согреть живым теплом… Война идет священная, война не на жизнь, а на смерть. И если уж мне придется погибнуть, знай, что я погибла счастливой: умереть достойно, защищая родную землю, — это ведь тоже счастье, которое дается не каждому...»
Свою войну против фашистов снайпер начала под Оршей в составе 3-го стрелкового батальона 252-го стрелкового полка. В Ижевске в фондах Национального музея Удмуртской Республики хранится письмо девушки:
«С 3 апреля прибыла на фронт, нахожусь на белорусской земле, наша армия стоит в обороне. Встретили нас (20 девушек) хорошо. 8 апреля первый раз я попала на передовую позицию, в этот день я убила двух фрицев. После первого фрица у меня дрожали руки и билось сердце, но вскоре все прошло, и у меня появилось желание бить и бить как можно больше. На нашем фронте все спокойно, идет ружейная и пулеметная перестрелка. На охоту уходим в 3 часа утра, приходим поздно вечером, работенка мне нравится. Живем от передовой в 3—4 километрах в деревне, командование о нас озабочено, обеспечены всем необходимым, питание хорошее. Вот так, мои дорогие, идет моя фронтовая жизнь…»
На передовых позициях 70-й дивизии. Беларусь. Весна 1944 года.
О появлении в батальоне Тани рассказывал однополчанин Александр Соломатин: «…Невысокого роста, улыбчивая. Полюбили мы ее сразу: за требовательность к себе и товарищам, за то, что до всего ей было дело. Случалось так, что и повара отчитает за невкусный борщ или кашу, и неряшливого солдата так пристыдит и на смех поднимет, что тот навсегда запомнит случай с грязной гимнастеркой или оторванной пуговицей».
Высококвалифицированные снайперы всегда были важной частью войны. Им приходилось часами, а то и сутками сидеть в засаде, невзирая на погоду. Уметь маскироваться и пользоваться оружием так искусно, как хирург скальпелем. От этого мастерства и выносливости зависела не только жизнь стрелка. К тому же у гитлеровцев были точно такие же специально обученные солдаты, которые при малейшей ошибке могли «снять» противника.
К концу мая 1943-го на счету ефрейтора Татьяны Барамзиной было 16 убитых фашистов. Но из-за постоянного перенапряжения глаз и перенесенной простуды у нее стало портиться зрение. Отказавшись от демобилизации, девушка уговорила комполка оставить ее связисткой при штабе батальона. Здесь и пригодились навыки, полученные при сдаче санитарных нормативов.
Операция «Багратион» начиналась… 22 июня 1944 года 252-й стрелковый полк с помощью разведки боем атаковал немецкие траншеи и закрепился на месте прорыва. В наградном листе говорится: «Ефрейтор Татьяна Николаевна Барамзина... во время разведки боем с 22 по 23 июня 1944 года в районе деревни Малое Морозово (такая деревня есть в Горецком районе. — Авт.) под сильным артогнем в течение 14 часов исправляла порванную связь командного пункта 3-го стрелкового батальона. С 26 июня по 5 июля в период наступательных боев ефрейтор Барамзина была в боевых порядках, обеспечивая хорошую связь».
3 июля столица Беларуси была свободна, но в Минском котле оставалось не менее сотни тысяч немецких солдат, пытавшихся вырваться из окружения.
Во всех интернет-источниках местом гибели Татьяны Барамзиной значится район деревни Пекалин Смолевичского района. Помню, как Николай Артемков во время нашей последней встречи сказал: «Я уверен, она погибла не в Пекалине, а в Шеметово». Для читателей поясню: села находятся километрах в пяти друг от друга. Это же он повторил и Глебу Кочину, когда тот приезжал в Беларусь, посещал музей Великой Отечественной войны, школьный музей в Пекалине и могилу в деревне Калита, где покоятся останки Тани. Сотрудник Глазовского краеведческого музея пришел к собственному выводу, о чем мне написал: «Уже дома в Глазове, изучив копию военно-топографической карты Смолевичского района 1930-х годов и поняв обстановку того времени, я убедился в правоте Николая Леонидовича. Действительно, несмотря на все легенды о последнем бое Тани, карта не даст соврать. Местность у села Пекалин никак не подходит под воспоминания очевидцев, а вот у Шеметово есть и поле за околицей, и лес за ним, куда так и не ушла из землянки Таня Барамзина».
chasovitina@sb.by
Фото из архива Глазовского краеведческого музея
(Окончание в следующем номере.)
