В гриме и без

Даниил Спиваковский прибывает в Минск по ночам. Едва сойдя с поезда или самолета, он мажет лицо серым гримом, надевает синий парик, темные очки, цилиндр — и решительно направляется в заветную зеленую комнату, где вот уже несколько месяцев подряд Гала–Вирус творит свои беззакония...
Даниил Спиваковский прибывает в Минск по ночам. Едва сойдя с поезда или самолета, он мажет лицо серым гримом, надевает синий парик, темные очки, цилиндр — и решительно направляется в заветную зеленую комнату, где вот уже несколько месяцев подряд Гала–Вирус творит свои беззакония. Жуткий парик, цилиндр и золотой плащ — такой он, Гала–Вирус: воплощенное зло, замыслившее уничтожить все детские праздники в музыкально–анимационной картине Елены Туровой и Ивана Павлова «Новогодние приключения в июле». Естественно, как это бывает во всех сказках, добро и здесь победит, но до того отважным школьникам Саше и Даше предстоит от души посражаться с Гала–Вирусом и в виртуальном пространстве, и на чужих планетах. Для этого, собственно, и нужна так называемая зеленая комната — павильон киностудии «Беларусьфильм», целиком затянутый специальным материалом. Позже компьютерные дизайнеры заменят нейтральный зеленый фон на эффектные инопланетные пейзажи. Но поющий Даниил в образе Гала–Вируса, зловеще обещающий «всем доказать на практике, что праздник — это я», впечатляет и сам по себе, без фантастических пейзажей. Действительно, Спиваковский — это нечто, как говорят о нем поклонники...

— По слухам, актерскую удачу вам принесли первые съемки в Минске, хотя до этого вы успели сняться уже в десятке сериалов?

— Стопроцентно так. Сначала Валерий Тодоровский и Сергей Газаров утвердили меня на роль благородного милиционера в сериале «Темная лошадка», который как раз в Минске и снимался. А поскольку Тодоровский был продюсером, он очень внимательно следил за всем съемочным процессом, приезжал на площадку, участвовал в монтаже, и, видимо, чем–то я его зацепил. После съемок он пригласил меня в свой кабинет на «Мосфильме» и прямо с порога предложил главную роль в своем фильме «Мой сводный брат Франкенштейн». Ну и после этой картины, которая, кстати, снималась опять–таки отчасти в Минске, меня вдруг горячо полюбили и зрители, и режиссеры.

— Значит, съемки в Минске для вас — счастливый знак?

— Получается, что так. Тогда я этого еще не понимал, а теперь вижу, что все неспроста. Получил вот предложение от «Беларусьфильма», а вслед за этим меня утвердили на роль Степки Подковы в историческом блокбастере Владимира Хотиненко. К слову, и этот фильм снимали в Беларуси. Роль у меня там небольшая, но достаточно яркая. Степка Подкова — настоящий русский парень, смелый, хитрый, по–своему мудрый. Убивает врагов подковами — такой русский ниндзя. Я там метаю настоящие подковы и они вонзаются в головы неприятелей...

— В театральных вузах едва ли учат бросать подковы на меткость...

— Поэтому я и возил их везде с собой — Хотиненко хотел, чтобы я научился ими жонглировать, чтобы подковы буквально приросли к рукам. Пару раз я забыл их вынуть и летел на самолете вместе с этим «холодным оружием». «И что это у вас?» — спрашивают меня так строго в аэропорту. А я так находчиво говорю: «Знаете, это талисман на счастье. Я без подков не летаю»... Везде с собой брал. В «СВ» жонглировал, метал в перерывах между съемками... Ну а сейчас играю совершенно отрицательного, но обаятельного персонажа.

— И что симпатичного вы обнаружили в своем Гала–Вирусе?

— Он, конечно, злодей. Но очень целеустремленный. Точно знает, чего хочет, и уверенно идет к поставленной цели на протяжении трех четвертей фильма. Правда, потом добро побеждает, Гала–Вирус оказывается на Луне и вроде как исчезает. Но в самом финале где–то на заднем плане пробегает, то есть зло так просто не уничтожить. Как и в жизни.

— Вам вообще везет на героев сложной биографии — достаточно вашего Павлика–Франкенштейна вспомнить. Потом сериал «Две судьбы», где вы себе вены режете. Опять же черта в театре играли...

— Ну да, буквально позавчера.

— И это при том, что большинство актеров — люди крайне суеверные.

— Ну я нормально к этому отношусь, легко. Иной раз, знаете, получаешь роль вполне человеческую, а там столько дьявольского — куда больше, чем в каком–нибудь Гала–Вирусе или черте, искушающем Карамазова.

— Вы ведь психолог по первому образованию? По–прежнему ведете тренинги?

— К сожалению, последние 2 года уже не веду — чрезвычайно востребован в театре и кино.

— А чужие истории — опыт пациентов психолога вам доводилось использовать при подготовке ролей?

— По большому счету — нет. Может быть, только неосознанно... По этому поводу часто спрашивают о прототипе моего Франкенштейна. Могу сказать, что это собирательный образ, никакого конкретного человека не было перед глазами, я не ходил в клиники, не смотрел на этих ребят с посттравматическим синдромом. Видимо, интуиция...

— И кто ваши новые герои, помимо Степки и Гала–Вируса?

— Уже закончены съемки мюзикла Василия Пичула под названием «Кинофестиваль», где я сыграл капитана КГБ. Кстати, там я тоже пою — точнее, поет и танцует мой герой. Татьяна Воронецкая сняла картину по рассказу Нагибина «Натурщица». Там у нас с Викторией Толстогановой такая драма взаимоотношений, очень трагическая... Ну и сейчас приступаю к съемкам в двух полнометражных картинах у Андрея Прошкина и Сергея Снежкина. И еще буду сниматься в новом проекте телеканала «Россия», называется «Фильм выходного дня».

— В результате ваши дни проходят между съемочными площадками и театральными подмостками, а ночи — в поездах и самолетах. Скажите, другая, личная, жизнь у вас есть вместе с этим?

— Конечно, есть. Но больше на эту тему я вам ничего не расскажу... А от игры в кино и особенно на сцене я испытываю просто патологическое удовольствие!
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter