Источник: Знамя юности
Знамя юности

В гости без приглашения. Рейд по неблагополучным семьям

В гости без приглашения

Эти семьи называют трудными. Нерадивыми, неблагополучными, несчастливыми… Когда мама и папа напрочь забыли про свои обязанности либо дети вполне нормальных родителей пошли по кривой дорожке. У сотрудников милиции семьи, находящиеся в социально опасном положении, на особом контроле: чем заняты взрослые, что делают в это время их чада и дома ли те, кому нельзя выходить на улицу после 19:00? Вечером в пятницу с инспекцией по делам несовершеннолетних Ленинского РУВД Минска отправляемся в рейд.

IMG_2186 900х600.jpg

В ответ – тишина…

За неполные 14 лет Пашу* четвертый раз забирают из семьи в приют. Три года назад родители ушли в загул и на несколько дней оставили ребенка одного дома: без еды и денег. Мальчик коротал время в Лошицком парке, пока однажды вечером не расшиб качелями голову. Так в очередной раз органам опеки стало понятно, что маме и папе ребенок не нужен. Сейчас отца уже нет в живых, а матери по-прежнему невдомек, что о сыне надо заботиться не от случая к случаю, а постоянно.

Пашину историю участковый инспектор ИДН Светлана Поляк знает вдоль и поперек:

– Мальчик хороший, старательный, уроки не прогуливает и учится нормально. В поле зрения милиции за какие-либо правонарушения никогда не попадал, да и в школе на него не жаловались. В начале этого учебного года мать еще как-то поддерживала связь с классным руководителем, интересовалась учебой сына, в школу он ходил в опрятном виде. А весной учителя заметили, что одежда стала неаккуратной, у ребенка на шее появилась грязь, сама же мама куда-то «пропала». По словам сына, вечерами она работала, по информации участкового – злоупотребляла спиртным.

Сейчас Паша в социально-педаго­гическом центре, а инспекторам предстоит навестить маму дома – под роспись ознакомить с протоколом комиссии и обязать устроиться на работу. Калитка не заперта, во дворе на веревке сушатся зимние куртки, старые одеяла и ветхая одежда. В доме в ответ на стук – тишина, дверь не открывают:

– Может, спят и не слышат. Но, скорее всего, нет никого, – предполагает Светлана, заглядывая в форточку. – Вон, на кухне гора невымытой посуды. Видно, что компания погуляла здесь и пошла дальше.

В траве перед домом – сдутый резиновый мяч. Только он напоминает о том, что в этом дворе живет ребенок. Захочет ли мама вернуть его домой, узнать не удается. Светлана Поляк не теряет надежды ее найти, и мы едем на соседнюю улицу в многоквартирный дом, где живут родственники:

– Паша говорил, что в их доме идет ремонт, поэтому они с мамой временно поселились у дяди. Ремонтом, как вы видели, в том жилище и не пахнет.  Но может, все-таки застанем маму здесь.

На звонки по домофону, а после и в дверь квартиры, никто не отвечает. Сегодня гражданка К. вне зоны доступа.

IMG_2190 900х600.jpg

А папа дома?

В семье Ивановых пятеро детей. Старший, 17-летний Ваня, и младший, 8-летний Леша, состоят на учете в милиции. Мама Ирина работает укладчицей в супермаркете и, по сути, воспитывает их одна. Отец хоть и проживает в квартире, но, с ее слов, заботой о детях себя не сильно обре­меняет:

– Пару лет назад он ушел от нас жить к подруге, а когда деньги у той закончились, вернулся. Сейчас пытаюсь развестись, потому что ни алиментов, ни помощи от него не вижу. Воспитание для него сводится к крику. Когда младший сын попался на мелкой краже, он ему по шее пару раз дал, наорал и все. А с малыми же разговаривать надо. Они его любят: домой после школы приходят и первым делом спрашивают: «А папа дома?»

Лешка высовывает голову из комнаты – слышит, что речь про него. Но тут же скрывается за дверью – гордиться нечем. Мама уверяет, что в своем проступке сын раскаялся и считает дни до того момента, как снимут с учета:

– Полгода почти прошло. В январе открыл яйцо с игрушкой в магазине. Очень ему хотелось машинку. Самое глупое здесь то, что точно такая же машинка за рубль дома уже стояла. А он захотел пополнить коллекцию, денег не хватило купить, и он на месте решил выяснить, что внутри «сюрприза». Сейчас к нему вопросов у милиции нет. Старший же набедокурил дома – подрался с моей сестрой. Та ему что-то неприятное сказала, несправедливое. Много ли подростку надо, чтобы задеть за живое? И он, глупый, полез за правду биться. А родная тетка вызвала милицию. Подставила нашего парня. Одноклассники узнали, начали стыдить его тем, что на учете состоит. С мая он перестал в школу ходить. На стройке работает. За прогулы теперь его нескоро снимут с учета.

С тремя средними детьми – двумя девочками и маль­чиком – у Ирины проблем нет. Но старшему участковому инспектору ИДН Сергею Шманькову важно знать, чем все они планируют заниматься летом:

– На первую смену поедут в лагерь, после – в деревню к моим родителям.  Понимаете, я же сама хочу, чтобы все нормально было. Вот и работу такую выбрала, с графиком с 8 утра до 5 вечера, чтобы больше внимания уделять детям. Раз авторитета отца им не хватает, приходится мне лишний раз и поговорить, и успокоить, и пожурить. Всех записала на кружки, спортивные секции – пусть занимаются.

Уже за порогом квартиры Сергей Шманьков с улыбкой вспоминает, как шустрый Лешка попался в магазине:

– Администрация вызвала наряд, приезжаем. Спрашиваю у мальчика, как звать, фамилию, адрес, телефон родителей. Называет номер папы. Звоню: «Приезжайте, ваш сын у нас». Час проходит, два – нет. Перезваниваю. А он мне отвечает: «Мой сын дома, с ним все хорошо, он не был ни в каком магазине». Оказалось, Леха так испугался, что назвал данные одноклассника. «А почему ты телефон своего папы не дал?» – уточняю. До сих пор помню взгляд, с которым он ответил: «Но его же все равно нет дома».

IMG_2196 900х600.jpg

Что было, то прошло

15-летнего Костю суд ограничил в свободе: с 7 вечера до 6 утра он должен быть дома. Старший участковый инспектор ИДН Александр Черняк еще на подходе к подъезду уверен, что профнадзорный на месте:

– Сейчас Костик встретит нас в дверях с паспортом в руке. 

Так и есть. В одной руке – документ, в другой – чупа-чупс. Соглашается на условии замены имени рассказать о своих злоключениях, делает это с напускной улыбкой и понижая и без того хриплый голос:

– Первое преступление совершил в шесть лет. Избил в детском саду парня за то, что тот забрал у меня лопатку. Этой же лопаткой и избил. Позже были кражи, хулиганство. Полтора года провел в лечебно-воспитательном спецучреждении (у меня астма, поэтому и в лечебном). Сейчас осудили по 206-й и 205-й статьям УК. Украл велосипед и электронную сигарету. До этого был осужден по этим же статьям. Уже не помню, что сотворил. Много чего. Точно знаю, что бил стекла в машине, потрошил ее.

– Жалеешь?

– Да. Хотя мне уже все равно. То, что произошло, уже произошло, этого не изменить. Живу будущим.

– Каким ты его представляешь?

– Не знаю.

– Как думаешь, чего тебе не хватает, почему ты постоянно ищешь острых ощущений?

– Может, характер такой. Внимания и заботы мне хватает от мамы и папы. Они хоть и разведены, но мы живем вместе, в одной квартире.

Костя не скрывает, что уже трижды нарушил запрет на выход из дома. Еще один контрольный визит – и его отправят в спецучреждение. Пугает ли это его? Ответ – «нет».

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter