В.Ф. Кебич без проблем решил вопрос о получении высшего образования. Академические университеты сменились инженерными. Затем началась управленческая карьера, которая сложилась просто феноменально. Совсем молодым стал руководить предприятием, весьма солидно профилируя себя в машиностроительном комплексе БССР. Внёс большой вклад в совершенствование технологического базиса данного комплекса. Генеральный директор Минского ПО по выпуску протяжных и отрезных станков им. С. М. Кирова В.Ф. Кебич задавал планку в плане разработки новой техники на конкретном предприятии. Власть имущие вовремя обратили внимание на успешного руководителя крупного субъекта хозяйствования и решили, что он потянет более ответственный участок работы. Обрела реальные очертания интеграция успешного управленца в организационную структуру партийного руководства народнохозяйственным комплексом (НХК). Сначала курировал НХК Минской области, затем сегмент республиканского НХК, полностью совпавший с тяжёлой промышленностью.
В начале горбачёвской перестройки герой очерка переезжает из здания ЦК КПБ в Дом правительства, где проработает девять лет. Первые пять лет будет возглавлять ключевое звено в управлении республиканским НХК – Государственный плановый комитет. Эту должность традиционно занимал один из заместителей Председателя Совета Министров БССР. В.Ф. Кебич не явился исключением. Он стал заложником стратегических ошибок команды Горбачёва. Положение не изменилось в лучшую сторону после того, как Вячеслав Францевич 7 апреля 1990 года был назначен Председателем Совета Министров БССР. Более того, новый глава правительства начинал работу в этом качестве в условиях системного экономического кризиса. Были все признаки того, что правительство СССР во главе с Н.И. Рыжковым плетётся в хвосте событий. Не был способен на адекватные решения и преемник Н.И. Рыжкова – В.С. Павлов. Большое недовольство в обществе вызвал комплекс решений, скреплённых подписью В.С. Павлова 2 апреля 1991 года. Павлов и компания решили ударить кавалерийским наскоком по кошелькам соотечественников. У тех появился комок в горле, когда они узнали, что в разы больше нужно будет отстёгивать из семейного бюджета, покупая продтовары, пользуясь транспортом, неся жировки в сберкассы. У руководства субъектов советской федерации было два возможных варианта ответов. Первый, имманентно присущий административно-командной системе, – никаких шагов ни влево, ни вправо, безропотное подчинение. Второй, не вписывающийся в логику этой системы, – продемонстрировать реальную заботу о собственном народе. Второй вариант был дан только Председателем Совета Министров БССР. Все его коллеги остановились на первом варианте.
Для того, чтобы разобраться во втором варианте, смоделируем четыре ситуации. Первая ситуация. Инженер Иванов из столицы БССР каждый месяц получает распечатку из бухгалтерии, где чётко и ясно прописана индексация его заработной платы. Вторая ситуация. Иванова Инна Ивановна, проживающая в деревне Скоки Брестского района Брестской области, платит те же самые деньги, что и раньше, обеспечивая себя столь необходимыми для сельчан торфяными и торфоугольными брикетами. У её дочери Елены, проживающей в Бресте, точно такая же ситуация с жировками. Третья ситуация. Сотрудник налоговой инспекции Сухов с удовольствием сообщает своей жене, что приказали долго жить налоги с продаж на всё то, что образует базис для нормальной, здоровой пищи. Четвёртая ситуация. Иванова Инна Ивановна поехала на выходные гостить к дочери Елене и сразу обнаружила, что в Бресте и в Скоках цены на продтовары совпадают. Перечисленные ситуации были типичны для всей БССР, без всяких изъятий, без всяких “но” и “если”.
Пройдя большую школу хозяйственного управления, Председатель Совета Министров БССР прекрасно понимал, что как бы не была хороша антикризисная программа, её судьба будет определяться умением руководителей субъектов хозяйствования решать уравнения со многими неизвестными в крайне непростых условиях, их готовностью соблюдать исполнительскую дисциплину, обеспечивать необходимый для работы порядок. В этих условиях явно вредило делу то, что директора заводов, фабрик избирались на свои должности трудовыми коллективами. До горбачёвской перестройки их назначал на эти должности республиканский совмин. Председатель Совета Министров БССР волевым решением восстановил доперестроечный механизм формирования директорского корпуса. На В.Ф. Кебича сразу же обрушилась оппозиция, обвиняя в покушении на одно из важнейших завоеваний перестройки. Оппозиция была, конечно же, не права. Председатель Совета Министров БССР адекватно учитывал восточнославянский менталитет в следующем обращении к директорскому корпусу: “Имейте в виду: отныне не рабочие будут выбирать или выгонять вас, а правительство. Или наводите у себя порядок, или, как говорится, с вещами на выход!” В лице В.Ф. Кебича борьбу с кризисом вёл не только государственный деятель, но и набравший солидный вес политик.
Далеко не формальным было его членство в союзном и республиканском парламентах, в центральных партийных органах на уровне субъекта федерации, в общефедеральном масштабе. И как депутат, и как член ЦК, Вячеслав Францевич ставил острые вопросы, предлагал неординарные варианты решения насущных проблем. У государственного и политического деятеля было ясное понимание сильной взаимосвязи между углублением системного экономического кризиса и нарастанием центробежных тенденций в советской федерации. Он глубоко переживал, что Новоогарёвский процесс зашёл в тупик. Известно, что именно этим тупиком Ельцин, Кравчук, Шушкевич объясняли необходимость подписания Беловежских соглашений, которые наряду с Алма-Атинской декларацией подводили юридическую черту под существование СССР. Известно и то, что от Республики Беларусь эти соглашения подписывали недавние участники Новоогарёвского процесса Председатель Верховного Совета С.С. Шушкевич и Председатель Совета Министров В.Ф. Кебич.
В.Ф. Кебич – единственный подписант Беловежских соглашений, который постфактум признал данный шаг ошибкой. По прибытии в Вискули ход мыслей у белорусского премьера был таков: «Я не видел выхода другого, кроме как развод по-доброму… Мне казалось, что все будет после Вискулей так, как и было во время Советского Союза, что все республики, прежде всего, Беларусь, Украина и Россия, будут четко выполнять, как и в Советском Союзе, те обязательства, которые они берут на себя”. В.Ф. Кебич “никак не мог понять, что завтра, когда мы разъедемся, каждый пойдет думать только о себе. И вот тогда наступило время прозрения, тогда начал сам себе думать: а что я совершил?” А сейчас перед нами самая волнующая часть признательного заявления политика: “После того, когда я уже по-настоящему подумал, что произошло, я первое свое выступление произвел в военно-десантной витебской дивизии. Выступая перед офицерами, я сказал: вообще, дорогие товарищи, я должен был быть, как и вся эта тройка, которая сидела в Вискулях, на Матросской тишине. И я бы абсолютно не обиделся, если бы я сидел там”. После Вискулей наступила третья эпоха в жизни Вячеслава Францевича. Руководимая им республика вступила в постсоветский период. В советский период Беларусь была сборочной площадкой для всего Союза ССР. Поэтому первый премьер независимой Беларуси избрал в качестве приоритета номер один восстановление разрушенных в результате распада СССР экономических связей. В тогдашнем белорусском истеблишменте не было более устремлённого интегратора, чем Кебич.
Герой очерка развил чрезвычайную активность с тем, чтобы превратить СНГ-овское пространство в мощное интеграционное поле. При этом выдвигались задача-минимум и задача-максимум. Задача-минимум: достичь полноценной белорусско-российской интеграции. Предполагалось, что эта интеграция станет ядром для формирования жизнеспособной СНГ-овской интеграции, то есть для решения задачи-максимум. В планах премьера интеграционные проекты сочетались с поиском источников финансовой подпитки отчественного НХК, рынков сбыта производимой им продукции вне СНГ-овского пространства. Что же удалось добиться В.Ф. Кебичу до 20 июля 1994 года, то есть до того дня, когда он в последний раз открыл двери премьерского кабинета и стал экс-премьером? Вячеслав Францевич вспоминает: «После развала СССР я очень часто ездил в Европу. Мы получили два кредита: 500 млн. долларов заняли в Германии и 100 млн. – в Австрии. И Беларусь за них рассчиталась. И при этом мы обеспечивали Россию мясом, молоком, у нас экспорт доминировал над импортом, за счет этого мы жили. Вся Средняя Азия питалась белорусской картошкой». Однако большую часть из задуманного осуществить не удалось. Почему? Во-первых, выдвигая значимые цели, премьер не всегда располагал жизнеспособной рецептурой для их достижения. Во-вторых, не были готовы к широкомасштабной интеграции многие партнёры по СНГ. В-третьих, правительству Беларуси не хватало необходимых полномочий. В-четвёртых, пророссийскому Кебичу жёстко противостоял западник Шушкевич. Шушкевич сорвал подписание белорусско-российского договора о создании единой денежной системы. Белорусский премьер вложил в этот договор душу и сердце.
Уйдя с премьерской должности, Кебич всё же не потерялся в политическом, деловом пространстве. Он неоднократно становился парламентарием республиканского уровня. Уже 23 года возглавляет Белорусский торгово-финансовый союз. Экс-премьер позиционирует себя принципиальным сторонником белорусской модели общественного развития, сформулированной и реализованной первым Президентом белорусского государства Александром Григорьевичем Лукашенко. Если во время первой кампании по выборам первого Президента Республики Беларусь Кебич воспринимал Лукашенко как соперника, то постфактум неизменно заявляет, что он и действующий президент находятся на одном политическом поле. Вячеславу Францевичу особо импонирует курс главы государства на всестороннее укрепление братского союза с Россией. В России большой резонанс вызвала следующая мысль государственного и политического деятеля: “Опасаться прихода «русского мира» в Беларусь нет никакого резона. Он уже давно здесь. В наших мыслях. В наших душах. В нашем образе жизни». Только человек, который по-настоящему любит Россию, способен на такое идеальное видение двусторонних отношений: «Народы, дезориентированные пропагандой», преодолеют свою апатию и, как русские богатыри, «встряхнутся ото сна»… России принадлежит в этом процессе возрождения ведущая роль. Концепция «Москва — третий Рим, а четвертому не бывать», столь популярная в Средние века, наполняется новым содержанием. Мы будем любить друг друга завтра!» Это – цитата из книги В.Ф. Кебича «Любим ли мы Россию?», увидевшей свет весной 2016 года. В лице В.Ф. Кебича идеи углубления белорусско-российской интеграции активно пропагандирует человек, который представляет собой яркий образец реалистического мышления. Это мышление укоренилось у человека, который постоянно раздумывает над тремя прожитыми им эпохами. Преобладание именно таких людей в политическом истеблишменте обеих стран создаёт важнейшую предпосылку для поддержания динамики союзного строительства.
Михаил СТРЕЛЕЦ
