Путь белорусского велоспорта тернист и извилист, как трасса «Тур де Франс». Казалось бы, растем. Трек суперсовременный появился, новостями хорошими нас регулярно радуют. А копни глубже — знакомая картина: вечная мерзлота, в которой, словно скелеты древних ящеров, свалены в кучу финансовые, межличностные и организационные проблемы. И что из этого «богатства» мешает больше — еще поди разберись. В роли археолога нынче выступает Станислав Соловьев. Еще совсем недавно тренер рассказывал о непостоянстве женского характера, сетуя на расставание сразу с тремя выросшими под его руководством чемпионками — литовкой Симоне Крупескайте, россиянкой Светланой Гранковской и белоруской Натальей Цилинской, с которой и вовсе получилась странная история со скандалом, взаимными обвинениями и «битьем посуды». Тогда, казалось, что войти еще раз в эту золотую реку тренеру будет очень непросто. Да и не пустят: появление амбициозного и, главное, успешного россиянина в закрытом клубе белорусского велоспорта восприняли, мягко говоря, без восторга. «Мне не раз давали понять: тебе, чужому, здесь делать нечего», — вспоминает Соловьев. Сегодня уже с улыбкой. После возвращения с чемпионата мира в Голландии у тренера, теперь уже главного, появилась непробиваемая защита: медали. Сразу три, две из которых — золотые. Плюс пару мест на подступах к пьедесталу, которые уже в олимпийском 2012–м теоретически могут стать драгоценными. Казалось бы: чем не повод для радости? Однако, едва переведя дух после своего чемпионского финиша, главная надежда белорусского трека — Ольга Панарина — заговорила не о празднике на душе, не о планах и надеждах, а о проблемах, с которыми, несмотря на все связываемые с ней олимпийские перспективы, сталкивается национальная команда.
— Главная проблема — инвентарь, — берет разгон Соловьев. — С самой Олимпиады не закупалось практически ничего. Только перед нынешним чемпионатом мира получили велосипеды, но до старта оставалось всего несколько дней, и потому поехать в Голландии на новом «коне» решилась только Оксана Попко. И, кстати, не исключено, что именно из–за этого она так подвела нас в групповой гонке. Остальные же девчонки решили проехать чемпионат «на старом багаже».
— А вы говорили об этой проблеме?
— Конечно. И не раз. Но я не уверен, что здесь стоит обвинять министерство. Там свои сложности: начало года, нет денег, банк не может раньше времени перечислить. В прошлом году вообще глухо было, в этом хоть что–то зашевелилось: нам обещали купить и обеспечить всем, что необходимо для подготовки. Список длинный: слишком многое было запущено. Инвентарь, форма, велотуфли... Каждый год появляется что–то новое, происходят какие–то улучшения, за счет которых соперники могут добавить, а мы не можем купить. У нас в стране, например, сегодня есть только три велокаски, в которых можно выступать на уровне чемпионата мира, да и те покупали мужчинам еще в 2008 году.
— Дорогие?
— Не очень — долларов 600. Но и этих денег нет. А если сложить вместе все, чего нам сейчас не хватает, то суммы и вовсе набегают серьезные. При этом инвентарь — не единственная наша проблема. Велоспорт же тем временем один из самых медальных и перспективных видов спорта. С 2000 года, когда я стал работать с белорусскими спортсменами, медали мы регулярно привозили и привозим.
— В России условия были лучше?
— Скажем так: было больше возможностей. У нас к минувшему чемпионату мира, например, сборная готовилась с одной машиной сопровождения на две группы — темповичек и спринтерш. Вторую в РЦОПе не дали. В результате если я ехал с одной группой на машине, то второй приходилось звонить и говорить: «Девчонки, сегодня машины не будет — работайте сами. Надо проехать столько–то километров». И ездили. Панарина, Шаракова... Без сопровождения и тренера. В результате недоработали и спринт, и темп. Но несмотря ни на что, мы ждали этих медалей. Девчонки — они ведь уже про Олимпиаду думают, настраиваются, уверенность появляется... Соперницы, правда, тоже заметно прибавили, и поэтому нынешние наши победы еще больше радуют.
— На Татьяне Шараковой пару лет назад кое–кто успел уже и крест поставить, а у нее теперь «бронза» и «золото» чемпионатов мира! Откуда что взялось?
— Когда я ее взял в свою группу года полтора назад, она тоже тренировалась, но результата не было. А потом стала прогрессировать: в прошлом году — третья, в этом — первая... Почему? Наверное, как–то не так ее готовили. И эти девчонки — Шаракова и Панарина — и дальше будут прогрессировать, и на Олимпиаде медаль у них должна быть. Если, конечно, обеспечение будет на уровне. Вы поймите: я не от жадности про это обеспечение говорю. Австралийцы, с которыми мы боремся, на 15 велосипедистов привозят человек 25 обслуживающего персонала: врачи, массажисты...
— За счет чего же мы их берем?
— Думаю, за счет характера. Везет мне на упрямых, амбициозных...
— ...и своенравных.
— А как без этого? Но если вы о Цилинской, то она еще перед Олимпиадой заявила, что больше ездить не будет. В Пекине, по большому счету, на «старом запасе» крутила. Хотя, если бы Наташа не ушла, то могла бы еще не раз заявить о себе. С Панариной в командном спринте им медаль была бы гарантирована.
— Говорят, что уходила Цилинская как–то очень громко...
— Я с ней не ругался. Да и вообще считаю, что шумиху вокруг этой истории раздули. Наташа была хорошей спортсменкой, но вокруг нее было слишком много лишних людей. В спорте всегда так: тренер, у которого есть успехи и медали, всегда на виду и всегда под прицелом у тех, кто добиться таких результатов не может. Если бы я работал плохо — никто бы мне слова не сказал и в прессе не полоскал. Самое интересное, что занимаются этим нередко те люди, которые за моими же плечами получили звания и достигли каких–то результатов.
— Это как?
— Да обычно: сколько человек в России благодаря мне стали «заслуженными»! В Беларуси такие примеры тоже были, кстати. А потом я им начинал мешать. Я за свою жизнь очень многим мешал, но результаты — штука упрямая, против них не попрешь.
— Говорят, что из–за того, что на группу Соловьева ушло очень много средств, на чемпионат мира не смогла поехать мужская команда...
— Деньги дают не на группу Соловьева, а на результат. Если результатов нет, то можно только критиковать и обвинять. А я, между прочим, сегодня главный тренер и заинтересован в результатах как мужчин, так и женщин, как на треке, так и на шоссе. В апреле обещали Сергея Волчка сделать главным тренером мужской сборной, и я очень жду этого назначения. Я работал с ним, помогал готовить шоссейниц, и это — едва ли не единственный в Беларуси человек, способный поднять уровень мужского трека.
— А почему он упал? Побеждал ведь на треке Василий Кириенко, был Александр Лисовский. А теперь вроде как никого не осталось...
— Кириенко ушел на шоссе — на трек не возвращается. У Лисовского были проблемы с коленями, но теперь он восстановился, начал тренироваться и, думаю, еще напомнит о себе.
— А быть может, дело в том, что молодые гонщики треку предпочитают более популярное и денежное шоссе?
— Велоспорт на треке очень популярен, появляется много дополнительных видов... Да, в олимпийской программе представительство трека несколько сократили, но это временная мера. Политика. Насколько я знаю, после Лондона ситуация будет меняться.
— А на что мы можем претендовать в Лондоне?
— На шоссе, скорее всего, поедет Василий Кириенко, а на треке — 4 девушки. В плане у велоспорта две медали, и это вполне реально.
