В создании политической нестабильности всегда заложена чья-то экономическая выгода
Некоторые вещи не продаются и не покупаются, но платить за них все равно приходится. Если не напрямую, то косвенно. Политические свободы по принципу «Делаю, что хочу», с митингами на любой площади города, манифестациями, забастовками, актами гражданского неповиновения и другими штучками в духе «демократии без границ» вполне допустимы. Но при одном условии: есть спонсоры этих проектов, которые не только профинансируют свободолюбивые акции, но и оплатят их последствия. А они всегда есть, и немалые, измеряются десятками и сотнями миллионов долларов. Нынче экс-кандидаты в президенты и их сподвижники по «партийной борьбе» позиционируются как «мученики совести». Согласен, в следственном изоляторе неуютно. Но тишина камеры как раз способствует размышлениям: собственно, что политики своей бурной и активной деятельностью дали белорусам? Чем улучшили их жизнь? Или, наоборот, попытались ухудшить. Побитые несколько стекол в Доме правительства по своей стоимости и выеденного яйца не стоят. В масштабах страны это — копейки. Но мирная акция тянет за собой некоторые другие экономические последствия и финансовые потери.
На штурм валютной корзины
Политика — это борьба за власть. Деньги — это тоже власть. Отсюда и вытекает тождество социальной математики: если от политики отнять финансы, разность окажется равна нулю. Или будет приближаться к этому значению. Этот тезис в различных интерпретациях озвучивали эксперты оппозиционного крыла особенно активно в начале и в разгаре кризиса, в 2009 году. Особенно мне понравилась брошенная кем-то меткая фраза, что результаты выборов будут лежать в холодильнике. Говоря проще, политические пристрастия народа являются через призму экономики отражением его благосостояния. Упрекать белорусов в грубом материализме, примитивном мышлении категориями «шкварка и чарка», мягко говоря, неэтично, да и ненаучно. Формула справедлива практически для любой страны. В Америке партии у руля власти меняются местами не во время процветания, а упадка. Всегда считалось: политическая стабильность — один из залогов экономического процветания. Но также верно и обратное утверждение: динамичное экономическое развитие снижает стремление электората к смене представителей власти.
Вообще, отечественным политикам «новой волны» не мешало бы для повышения квалификации поработать в какой-нибудь компании агентами по продажам. Узнали бы для себя много интересного. Например, что до 80 % потребителей по своей природе консерваторы и в лучшем случае около 10 % людей восприимчивы к принципиально новому. Скажем, современные машины на метане безопасные, экономичные, отличаются минимальными эксплуатационными издержками, но большинство водителей по-прежнему приобретают бензиновые и дизельные агрегаты. А политика — это та же торговля. Только не товарами, а идеями, и оплатой служат не денежные знаки, а голоса избирателей. И «втюхать» что-то революционно новое без долгой предварительной подготовки — бесполезное занятие. Не будем вдаваться в особенности политических и экономических платформ различных кандидатов, но строились они почти на полном отрицании реальности, предлагая взамен эфемерные выгоды.
Каждая политическая концепция имеет право на интеллектуальную жизнь, но на выборах побеждают платформы, которые поддерживает большинство. Пока отечественные оппозиционные партии и объединения, с точки зрения маркетинга, можно приравнять к пиву с фруктовыми ароматами. Оригинально, некоторые даже считают напиток вкусным, но «народными» остаются традиционные сорта. Быстро стать лидером продаж новое вкусовое сочетание может только при одном условии: общей деградации рынка. Только в дестабилизированной ситуации альтернативные кандидаты, занимаясь кампанией по своей популяризации всего несколько месяцев, могли бы рассчитывать на успех. Именно на экономику и повели подспудную атаку альтернативные политики.
Давление на психику
Сложно сказать, попытка создать финансовый психоз в республике была четко спланированной акцией или безответственной эксцентрикой, но определенных «успехов» на этом поприще оппозиции достигнуть удалось. Их получасовые выступления по телевидению потянули белорусский рубль вниз не менее сильно, чем финансовый кризис в начале 2009 года. Два предновогодних месяца народ безумно скупал валюту. Чистый спрос на наличные иностранные деньги составил 1 миллиард долларов в эквиваленте. В иные дни из обменников «уходило» более 50 миллионов!
Начальник управления информации Нацбанка Анатолий Дроздов прокомментировал причину неожиданной тяги к валюте однозначно: политики только и говорили о грядущем коллапсе, переоценке рубля, неминуемой девальвации, стихийной инфляции сразу после президентских выборов… Нервы у обывателей и не выдержали. Многие помчались избавляться от рублей без всякого практического прицела, поддавшись психологической атаке. Своими глазами наблюдал примечательную смену сюжетов: в конце декабря в столичном ГУМе люди толпились у обменных пунктов, на корню скупая зарубежные банкноты. А 2 января в универсаме «Центральный» у обменника выстроилась очередь, и все нетерпеливо мяли в руках долларовые и европейские купюры: сдавали их, чтобы приобрести продукты питания. Кстати, после Нового года спрос на валюту у населения резко снизился.
Как отметили в Нацбанке, резкие колебания спроса на наличную валюту не несут большой угрозы в долгосрочном периоде. Сегодня купили — завтра продали. Правда, люди теряют на разнице курсов. Банки, наоборот, зарабатывают. Но временные сложности создают ажиотаж финансовой системе. Чтобы удержать курс, приходится залезать в ЗВР. Потом его объем восстанавливается. Но в некоторых случаях важно обеспечивать должный уровень и динамику этого показателя на конец определенного периода. Экономику Беларуси постоянно оценивают различные международные структуры для обновления кредитных рейтингов, макроэкономических рисков и так далее. Да и с точки зрения финансовой системы бесцельный реверс валюты в «нал-безнал» — лишние операционные издержки. Естественно, оплачиваются они отечественной экономикой. Говоря проще, всем населением.
Но дело не только в этих «механических» издержках. Самое поганое: «валютная лихорадка» оказывает прямое влияние на цену кредитных банковских ресурсов. И для граждан, и для реального сектора. Долгие годы Нацбанк прилагал все усилия, чтобы улучшить структуру депозитов населения, увеличить долю вкладов в белорусских рублях, которым население перед кризисом начало отдавать предпочтение для хранения сбережений. Девальвация несколько подпортила показатель. Но за счет разницы ставок, некоторых других мер к середине прошлого года рублевые депозиты снова начали «нагуливать» массу. После психологической атаки оппозиционных политиков они мгновенно перетекли в доллары. Учитывая срочный характер большинства депозитных договоров, возвращение в исходное состояние этих средств произойдет только через 6—12 месяцев. Более того, для этого придется держать доходность рублевых вкладов на высоком уровне. После гонки ставок вверх в начале 2009-го их постепенно удалось «сдуть». Но все равно они остаются неприемлемо высокими с макроэкономической точки зрения.
Средневзвешенная ставка по вновь привлеченным депозитам составляет 13,5 %. Причем для юрлиц она составляет 8—9 %, а для физлиц — 15—16 %. Фактически они равны или превышают процент по вновь выданным кредитам. Повышать стоимость заемных ресурсов — это удар по реальному сектору и провоцирование инфляции: дополнительные издержки производители включат в себестоимость, и оплачивать их будут потребители. Включить административный ресурс в сдерживании цен за счет рентабельности предприятий — откатываться назад от либерализации экономики. Да и во время кризиса многие производители поджались по доходности, этот ресурс почти исчерпан. Банки же работать на нулевой или даже отрицательной марже между кредитами и депозитами также не могут до бесконечности: для достижения стратегических целей временные убытки допустимы и оправданны, но превращать такую позицию в систему — прямой путь к несостоятельности.
Вот они, реальные издержки и убытки информационных атак. Подорожание кредитных ресурсов на 1 % — это лишних 400 миллиардов рублей выплат заемщиками в год. Кругленькая сумма. Полбеды, если бы эта сумма под тем или иным соусом осталась в стране. Но ведь львиная ее доля успешно отправится за рубеж: отечественная банковская система значительную часть ресурсов черпает на международных рынках капитала…
