ОБРАТИТЕ внимание, встречи Главы государства с руководителями российских регионов — это конкретный, очень откровенный живой разговор и неподдельный интерес к реальному сотрудничеству. Без всяких дипломатических туманностей и недоговоренностей. Вот и на этой встрече ростовский губернатор попросил возобновить сборку наших МТЗ в Батайске. Сейчас российская сторона рассматривает возможность субсидирования производства из бюджетов различных уровней, потому что речь идет не только о возобновлении сборки, но и о поставках в регион полнокомплектных машин. И это радует. Мы ничуть не меньше заинтересованы вернуть к жизни совместное производство энергонасыщенных тракторов в Батайске.
Хороший пример, он вызывает оптимизм. А вот отношения союзных «Гомсельмаша» и «Ростсельмаша», о которых вновь вынужден был говорить и Президент, и глава Правительства, наоборот. Хотя, что мешало бы на едином рынке им по-партнерски работать? Так нет, эти промышленные гиганты, созданные практически в одно время, в постсоветские годы успели побыть конкурентами и даже врагами, но никак не партнерами. И кому, скажите, от этого лучше стало?
А ведь идею создания альянса на базе «Ростсельмаша» и «Гомсельмаша» еще четыре года назад впервые озвучил бывший тогда Премьер-министром Михаил Мясникович. Выгодность сделки он обосновал тем, что рынок трех государств Таможенного союза по кормоуборочным и зерноуборочным комбайнам достаточно объемный и на нем может работать единая компания. Позднее первый заметитель Премьера Владимир Семашко пояснил: наша сторона предлагает создать альянс в виде холдинговой компании, которая будет владеть пакетами акций обоих предприятий — 50 на 50. Нас даже не смущало, что «Ростсельмаш» простаивал без работы. Не проблема, зато дешевле будет стоить, резюмировали тогда в нашем Правительстве.
Понятна и сама логика сделки. Оба предприятия производят однотипную продукцию — зерноуборочные комбайны, близкие по своим техническим характеристикам, — зачем им конкурировать на одном рынке? Тем более вступление России в ВТО открыло доступ для импортной сельхозтехники. Кроме того, рынок Таможенного союза в 2012—2013 годах по кормоуборочным и зерноуборочным комбайнам был достаточно емким. А учитывая сложное положение «Ростсельмаша», конкурентов на нем для нашего «Гомсельмаша» в его ценовой нише практически не было. Конечно, мы, предлагая создать совместный холдинг, хотели надолго застолбить на этом рынке свои позиции.
Российская сторона на объединение не пошла, и закончилось все это вот чем. Владимир Путин посетил «Ростсельмаш», нехорошо посмотрел на огромные ряды нераспроданных комбайнов и… пообещал оказать предприятию господдержку. Что и было сделано. В 2016 году «Ростсельмаш» получил почти 6,5 миллиарда рублей субсидий. В итоге производство техники группы компаний «Ростсельмаш» выросло на 30 процентов, выпущено порядка 6 тысяч агромашин, а оборот достиг миллиарда долларов.
ДОГОВОРЯТСЯ ли комбайностроители нынче? Специалисты ОАО «Гомсельмаш» утверждают, что жесткая конкуренция производителей комбайнов нарастает с каждым годом. Причем «война идет именно за рынки СНГ», утверждает начальник маркетинг-центра ОАО «Гомсельмаш» Дмитрий Муляр. Из-за востребованности белорусской техники «Ростсельмаш» пытается ставить ей препоны. Кроме того, «под российскую технику выделяются определенные субсидии, под белорусскую нет, но, учитывая, что мы сегодня работаем в Союзном государстве, настаиваем на том, что должны быть равные условия конкуренции на рынке», — резюмирует Дмитрий Муляр.
Российские предприятия также указывают на неравные условия игры. В частности, их комбайны якобы не допускаются для продажи на рынке Беларуси. Говорят они и о применении со стороны Беларуси мер по продвижению своей продукции на российском рынке за счет субсидирования процентных ставок, предоставления длительных отсрочек платежа получателям белорусской сельхозтехники и других мерах поддержки.
Но уже сегодня ВИП-менеджер «Ростсельмаша» Константин Бабкин, который был ярым противником любых движений по пути промышленной кооперации, не так категоричен: «Я не говорю, что это работает в одну сторону. В последние годы Россия тоже начала применять меры поддержки только своих производителей, поэтому Александр Григорьевич и сказал, что надо не просто соревноваться, вытеснять друг друга, а взаимодействовать».
Если все это начнется, то с чего? По логике вещей стоит ждать предложений по унификации мер поддержки, доступа на рынок, развитию кооперации, разделению компетенций разных производителей. Можно работать и на основе инжиниринговой кооперации. Одна голова, конечно, хорошо, а две — более способны на создание новых конкурентоспособных моделей и совместно координировать сбыт в третьих странах.
КОМУ от этого хуже и разве есть альтернатива? По одиночке разным John Deere, Claas и New Holland нас разорить ничего не стоит. Кажется, это понимают все. Но что-то не срастается. Что? Почему? Может, потому, что группа компаний «Ростсельмаш» принадлежит частным владельцам.
