Ветеран Иван Курындин — о минометных обстрелах, девушках-приборщицах и открытке с Бранденбургскими воротами

138-я отдельная зенитно-артиллерийская дивизия охраняла Благовещенск. Неподалеку уже «баловались» японцы: устраивали провокации, нарушая границу. В этих условиях красноармейцам-новобранцам предстояло ускоренно овладеть зенитным орудием. Усиленно занимался и недавний призывник из Воронежской области Иван Курындин. Сегодня он, ветеран Великой Отечественной войны, живет в Минске. Дорогой памяти мы отправляемся с ним в те дни, когда уже, как сквозь мутное стекло, проглядывалось грядущее всенародное испытание. 

Война и люди

Июнь 1941 года. Селитканский полигон. У артиллеристов подготовка. Командир приборного отделения младший сержант Курындин стоит на посту. Ему выпала беспокойная ночь. Железная дорога гудит, почти не умолкая. Неугомонные поезда один за другим проносятся на запад. Иван еще не знает, что это уже не мирные перевозки. Так расползается война. 

— В пять утра пришел мой сменщик. Я возвращался после наряда и встретился с ребятами, которые услышали по радиостанции, что немцы бомбят Брест и другие города. 

Скулы на лице Ивана Ивановича напрягаются. Ветеран сосредоточенно глядит перед собой, будто в этот момент перед ним не тихая комната, а гудящий дальневосточный полустанок. И вот они, артиллеристы, запрыгивают в поезд. Сейчас за пассажирами железнодорожного состава специального назначения закроется тяжелая вагонная дверь и отрежет их от мирной жизни. Кого-то на четыре года, кого-то навсегда. 

— Начались митинги. Наутро подогнали эшелон и повезли нас готовиться уже к войне. Мы строили блиндажи для орудий и приборов. 

Восемь девушек — один я

Командование армии призвало на службу женщин. Зенитчицы служили в приборном отделении, а за орудием стояли мужчины. Ивану поручили командование приборщицами. 

— Восемь девушек было у меня в подчинении, — заиграли улыбкой глаза Ивана Ивановича. Сегодня можно смело говорить о женщинах, а тогда любую вспышку чувств приказали незамедлительно гасить.

— И каково было командовать женщинами на войне? — интересуюсь у Ивана Ивановича. 

Искорки в очах моего собеседника потухли. Полковник в отставке собрал эмоции — как при исполнении: 

— Все было серьезно. Нам сказали личные вопросы решать после войны. Девушки работали быстро. Жили в палатке. Они на одной стороне, я на другой. Надо было выполнять боевые задачи. Во время военных действий без сна часами находились возле орудий. Наша готовность к отражению воздушной атаки составляла секунду. Помню, как один погиб во ржи. Я окопался, а он задержался. Немцев не ждали, а тут началось. Так он и остался лежать, где стоял. В поле среди колосьев. 

На груди Ивана Ивановича красуются орден Красной Звезды и орден Отечественной войны в окружении других наград, освященных кровью. Среди них медали «За взятие Польши», «За взятие Берлина» и много других. Всего — более двадцати. В описи к медали «За отвагу» значатся два подвига, за которые Ивана представили к награде. «28 января 1943 года в районе Сталинграда обнаружил 4-орудийную батарею противника, мешавшую продвижению пехоты. Батарея огнем дивизиона была уничтожена. 29 января 1943 года — обнаружил дот противника, каковой был блокирован пехотой при личном участии разведчика-артиллериста Курындина. 24 января 1943 года лично участвовал в атаке с пехотой на высоте 1. 29.1, где уничтожил 4 немца».

Шинель-подружка

Потрепанная и обескровленная после Сталинграда 169-я стрелковая дивизия прибыла в Сухиничи Калужской области. Сюда после предварительной подготовки распределили командиром минометного расчета младшего лейтенанта Курындина.

— Мы, минометчики, вступили в боевые действия. Освобождали Брянскую, Смоленскую, Гомельскую области. С боями дошли до Жлобина. 

В октябре 1944 года Курындина направили в Колодищи. Там формировался артиллерийский корпус для решающего удара по врагу. В начале января наш 416-й минометный полк и 46-я минометная бригада выдвинулись под Варшаву. А 13 января началось освобождение города. Потом войска пошли победно по всей Польше. В Потсдаме были самые ожесточенные сражения. После обстрела немцы выставили белый флаг.

В альбоме Ивана Ивановича есть берлинский трофей — черно-белая открытка с изображением Бранденбургских ворот. 

— Или купил, или у немцев взял, — скользит по карточке растерянный взгляд Ивана Ивановича, убегает в сторону и замирает в глубокой задумчивости. — Не помню, как она у меня и очутилась. Память как решето. Да и тяжело об этом рассказывать. Когда в наступлении находились, подносчики только по шесть ракет могли донести. Их расстрелять — секунды. Ракет не хватало, а подвезти — не подвезешь. Мы стреляли по немцам — попал, не попал. Города все перебиты. Многое забыто. А тяжелые времена помнятся очень. Как 16—18 килограммов на плечах носили, орудия, приспособления для орудий. Бывало, сделаем привал, потом встаем, чтобы двинуться дальше, глядишь — кто-то уснул или не может идти, надо его поднимать. Тяжело было под шинелью. Она тебе и простынь, и подушка, и одеяло зимой и летом — всю войну. 

За Бранденбургскими воротами

2 мая 1945 года Иван Курындин с сослуживцами вошли в Берлин. 

— Увидели разруху, бомбила авиация. Были пленения немцев, радость, что остались живы. А зампотех наш погиб в последний день войны. 

Годы стерли из памяти Ивана Ивановича детали победного мая: «Где-то перехватили по 100 грамм, выпили — и все». Но горьковатый привкус сладкого праздника, когда смешались веселье и слезы, он ощущает и сегодня. Это послевкусие победы с ним всю его долгую жизнь. 

По традиции 9 Мая в доме ветерана собирается вся семья: дочка, внуки, правнук. А еще Иван Иванович отмечает каждый свой день рождения, не дожидаясь юбилеев. Полковник в отставке и сегодня поддерживает боевую форму. Говорит, каждый день 20 минут занимается гимнастикой. И, как настоящий офицер, отвечает за свои слова. Иван Иванович берет массажер и на наших глазах лихо работает руками. Разогрев мышцы, откладывает приспособление и возвращается к разговору без следа одышки. Не сдается Иван Курындин ни врагу, ни старости. 

kasiyakova@sb.by