Человекообразные шимпанзе предпочитают кагорВ одной из гримерок столичного цирка мне показали говорящее животное. Дрессировщик попросил ее: «А покажи нам, Жаклин, как делают телеведущие?» — и обезьяна быстро зашлепала губами, словно профессиональный диктор новостей. Было в этой сцене что–то великое и ужасное. Нашему фотографу Жаклин позировала, как Наоми Кэмпбелл: сексуально перебросив ногу на ногу, животное кокетливо искало выгодный ракурс для фотосессии.
Москвич Азиз Аскарян приехал в наш цирк на гастроли с десятью человекообразными особями. Зрители от души смеются, когда воспитанники Азиза показывают уникальное шоу «Танцы народов мира»: обезьяны танцуют кукарачу, искрометный канкан, заводной брейк–данс и томное танго, грузинскую лезгинку и даже цыганочку. За постановку этого шоу и высокое профессиональное мастерство Азиз Аскарян был удостоен звания народного артиста России. Он уже много лет работает с обезьянами в знаменитом цирке на Цветном бульваре. Частые гости его московского шоу — мэр Юрий Лужков с детьми и скульптор Зураб Церетели. О том, как простой мальчик из Тбилиси — Азиз Аскарян — стал звездой московского цирка, мы и беседуем.
— Азиз Михайлович, вас в цирк сам Юрий Никулин пригласил?
— Вначале я прославился в своем родном городе Тбилиси: меня, сумасшедшего мальчика, который очень любит животных, знали в каждом грузинском дворе. Уже в восьмилетнем возрасте я был юннатом при зоопарке. И дома держал много животных: у меня выросли медвежонок, две обезьянки, две собаки — боксер и маленький терьер, морская свинка и черная кошка, в аквариуме плавали рыбки. А потом я купил двух львят.
— В квартиру?!
— Моя семья из 11 человек проживала в небольшой двухкомнатной квартире. Представьте в таких условиях еще и меня с моей живностью.
— И вам родители разрешили превратить маленькую квартиру в зоопарк?
— Спасал уютный дворик, где я построил вольеры для животных. И не знаю почему, но все мои родственники и знакомые, и даже соседи на меня не жаловались, наоборот, помогали мне ухаживать за животными.
— Расскажите, как удалось добыть двух львов. С рук этих кошек не купишь...
— Я переписывался со всеми зо
опарками Союза. Обо мне было снято много передач, написано огромное количество статей, так что в системе советских зоопарков я был знаменитым мальчиком, который мечтает о цирке, хочет стать дрессировщиком львов... И вот однажды из Санкт–Петербурга мне прислали письмо: «Вам повезло. Приезжайте. К нам поступили два львенка — им пять дней от роду». Я помчался в Питер, заплатил за двух львят 120 рублей, привез их в Тбилиси, и с этого момента началась моя трудная жизнь: кормление и выращивание хищников. Я в то время был студентом первого курса эстрадно–циркового училища в Тбилиси. И мечтал сделать номер со львами. Как вспомню, самому не верится, что был таким отчаянным. Сейчас бы не согласился держать львов у себя, даже если бы мне приплачивали за это пять тысяч долларов в месяц.
— Из–за опасности?
— Нет, не из–за страха. Содержание и кормление львов — это самое сложное, что я переживал в жизни. Льву надо давать 6 килограммов мяса в день. И я каждый день ходил на рынок за свежим мясом.
— Вам хватало стипендии?
— Зная о моих проблемах, в училище мне платили тройную стипендию. И еще в клубе собаководов моих львов оформили как овчарок и выделяли какие–то средства на их пропитание. Тогда, в Советском Союзе, было легче жить. Я помню, стипендии мне хватало еще и на новую майку, и на кеды. А сейчас денег ни на что не хватает. Не знаю почему.
— Так я понимаю, львов дрессировать вы все–таки не стали. Почему?
— Я написал Никулину письмо, что хочу работать в его цирке со львами. Целый месяц ждал ответа. И Никулин мне написал: «Я понимаю, вы любите животных и рветесь в цирк. Но львы — это опасные животные, как для вас, так и для окружающих. Подумайте о чем–нибудь другом. У вас есть интересный номер с обезьянами». А я действительно к тому времени уже научил обезьян «джигитовке» верхом на собаке. И с этим номером я поехал в Москву на худсовет.
— А львов куда дели?
— Пристроил в зоопарк. Я был уверен, что московская комиссия цирка меня «зарубит», и я вернусь в Тбилиси ни с чем... Но к моему большому удивлению, все члены худсовета меня поддержали. Возглавлял комиссию Никулин. Он подошел ко мне, обнял и сказал: «Я вижу — вы фанат. Такие цирку нужны. Я буду помогать вам лично». После этих слов я не пошел, а полетел на улицу Горького, поменял рубль на пятнадцатикопеечные монеты и позвонил в Тбилиси: «Мама, Юрий Никулин сказал, что будет мне помогать». Мама сказала: «Опять ты мне врешь! Никулину больше делать нечего, только тебе помогать». Но все начиналось именно так. Я перебрался в Москву со своими обезьянами, снял комнату в коммунальной квартире и поступил на работу. И в шикарном цирке на Цветном бульваре работаю уже больше 20 лет.
— Но живете сейчас хоть не в коммуналке?
— Никулин был настолько добрым и умным человеком — он старался помочь каждому артисту. Он прекрасно знал, что я снимаю угол, однажды подошел ко мне и спросил: «Как ты живешь?» А я, надо признаться, как типичный тбилисец строил из себя богатого миллионера. В кармане у меня было пусто, по ночам я сам штопал себе носки (извините за такую подробность), но жаловаться и просить что–то для себя я не привык. А Никулин тогда меня смерил взглядом, сказал: «Потерпи...» И пошел. И буквально за год до своей смерти он все–таки вручил мне ордер на трехкомнатную квартиру с зимним садом в шикарном новом доме в районе Белорусского вокзала. Никулин всегда понимал свое положение, знал, что его звонок в любое управление или министерство многое решает. И старался помочь людям. Кстати, его сын — Максим Юрьевич — сегодня продолжает добрые отцовские дела. Все, что Юрий Никулин обещал кому–либо, сейчас Максим делает.
— А ваши обезьяны теперь отдыхают в зимнем саду после представления, да?
— Нет. Я их домой редко беру. Они живут в цирке. Сейчас мне проще остаться на ночь с питомцами, чем тащить по морозу к себе домой. Хотя я живу в двух шагах от цирка, но сквозняки шимпанзе противопоказаны. Я живу в цирке с утра до позднего вечера, поэтому в последние годы дома предпочитаю отдыхать.
— Интересно, а что едят человекообразные?
— Все, что и мы, «человеконатуральные»: на завтрак обезьянки съедают по вареному яйцу и пьют чай с бутербродами. Есть любители макать бутерброды с сыром в чашку, чтобы мягче жевалось. Другие любят чай с молоком, кто–то предпочитает кофе с молоком. На ужин они любят овсяную кашу — это любимое лакомство шимпанзе. Всех обезьян мы брали маленькими. И растили их я и моя команда помощников — это 6 человек. Трое из них — мои племянники. Вырастить одну обезьяну — все равно что вырастить ребенка: соски, памперсы, детское питание и лечение. Ветеринары не всегда бывают компетентны в вопросах обезьяних заболеваний, и часто нас выручали детские педиатры. Ведь болезни у нас с обезьянами тоже одинаковые — грипп, насморк, инфаркт. Кстати, беременная обезьяна находится в положении девять месяцев и рожает, как правило, только одного детеныша. Все, как у людей. Ах да, забыл сказать — через день мы даем им вино кагор или коньяк.
— Ого, 50 сценических? Все, как у настоящих артистов?
— В холода обезьянам обязательно рекомендуется давать вино или коньяк для расширения сосудов. Если шимпанзе живут в условиях дикой природы, они сами находят там такие «алкогольные» деревья, в коре и ветках которых содержится спирт. Они жуют эти ветки, как жвачку, происходит брожение, и обезьяны хмелеют.
— И сразу пускаются в пляс, брейк–данс танцуют?
— Можно и так сказать. Просто я внимательно наблюдал за их привычками. Оказалось, что шимпанзе в природе часто ходят «паровозиком», держась за плечи друг друга. Я просто развернул их лицом к партнеру — и получилось танго. Точно так же и брейк: животные катаются на спинах для собственного развлечения. А я всего лишь включил музыку, и получился готовый номер. Все наши шоу с обезьянами появились в процессе игры: я наблюдал за животными и мягко подводил их к исполнению тех или иных трюков.
— А вы бы порекомендовали мне дома держать шимпанзе — такую умную и большую обезьянку?
— Ни в коем случае. Это очень опасно. Все–таки обезьяны — это хищники, они в природе едят мясо. В «переходном возрасте» — примерно, когда обезьяне лет 8 — она становится неуправляемой. И любой промах в мгновение может обернуться против вас.
— А вы как с этим справляетесь?
— Обезьяны должны тебя уважать и бояться. Мои особи знают все мои жесты, голосовые интонации, иногда я кричу на них, а как же? Иначе все они старались бы «откосить» от работы. Например, мои обезьянки прекрасно понимают, что на арене я не смогу накричать на них, иногда этим пользуются, отлынивают от работы. За кулисами, когда я кричу на одну из них: «Что же ты на арене дурака валяла?» — обезьяна может изобразить раскаяние, обнять меня, даже поцеловать, как бы уговаривая не гневаться. А назавтра повторит все то же самое, если почувствует безнаказанность.
— А вам приходилось терять обезьян?
— Да. К сожалению, инфаркт — моментальная смерть — постигла шимпанзе Микки, который меня прославил на весь мир. Однажды на Дне города в Москве Микки вскарабкался на руки к президенту Ельцину и начал пальцами сковыривать грим с его лица и показывать мне, как бы спрашивая: «Что это такое?» Фотографии Микки с Ельциным тогда облетели весь мир. Увы, Микки уже нет с нами. А я продолжаю мечтать об одном — хочу построить для обезьян собственный дом с огромными вольерами и условиями жизни, приближенными к естественным. Обидно очень, что дальше документов дело пока не двигается. Я с ужасом думаю о том, что состарившихся особей придется отдавать в зоопарк, — все–таки должного ухода за животными там нет. А я хотел бы обеспечить своим обезьянам достойную старость. Они заслужили право на отдых.
