Узбеки, урюк и джихад.

Одним из самых громких событий, к которому в мае было приковано внимание всего мира, были события в Узбекистане. Некоторые даже поспешили назвать их «урюковой революцией». Поспешили потому, что, во-первых, урюки так быстро не созревают, а во-вторых, эти события были не столько попыткой революции, сколько одним из ее симптомов. Нельзя не согласиться со словами известного российского политолога С.Белковского, что основные причины всех прошедших и грядущих в республиках Средней Азии революций в основном все-таки кроются внутри них самих, а не во внешних факторах. Среди главных причин эксперт назвал закрытость властной «вертикали», блокирующей приток новых сил, недоверие народа к правящим элитам и отсутствие у власти так называемого позитивного сценария будущего. Действительно, общее для государств Среднеазиатского региона – это то, что не только экономические, но и политические модели, выстраиваемые там, изначально неэффективны. В каждом из них правит одна большая «семья-клан», которая все постсоветские годы пытается перестроить под себя такую же, глубоко клановую, структуру элит. Как показывает развитие событий, именно такой путь оказывается в конечном итоге бесперспективным. Пожалуй, именно это и заставляет особенно серьезно задуматься о происходящем. Центральная Азия – это регион, где довольно условны очень многие границы: и не только границы между государствами, но и, например, между мирным, цивилизованным и радикальным, кровавым исламом. Еще при советской власти у населения Узбекистана были серьезные проблемы: недостаток поливных земель и быстрый прирост населения. Все это накладывалось на межнациональные противоречия. Представить себе, что Ферганская долина, в которой проживают 20% всего населения Центральной Азии, будет разделена государственной границей между тремя республиками, тогда было просто невозможно. Это была одна страна. Сегодня эта система не только разваливается (т.к. разваливается вся инфраструктура), но еще и не способна автономно функционировать. Это как завод, который не может работать, если его разделили на 3 части. Если разорвать технологическую цепочку, на конечном этапе продукт получить просто невозможно. Кроме того, очень редко вспоминают, что история Ферганской долины — это череда восстаний. Ферганская долина была огромной проблемой для Узбекистана еще в советские годы. Именно там самые высокие темпы прироста населения. По разным оценкам, здесь проживает от трети до половины всего населения, то есть от 8 до 10 миллионов человек. Ресурсов, в первую очередь земли и воды, не хватает, массовая безработица. Весь «бизнес» крутится вокруг плантаций наркосырья. И нет ничего удивительного, что волнения начались именно там. Еще реже вспоминают, что Ферганская долина — это родина басмачества, в котором в свое время был резко выражен «британский вектор». Да и пальма первенства в выработке стратегии использования в своих целях исламского радикализма как инструмента глобальной политики (у истоков которой стояли У.Блант и У.Черчилль) принадлежит Англии. Во время «холодной войны» британскую эстафету переняли США, которым еще в 1970-х годах британский разведчик Б.Льюис предложил план дестабилизации южных рубежей Советского Союза путем провоцирования исламского радикализма на Кавказе и в Средней Азии. Соответственно, последние беспорядки в Среднеазиатском регионе являются новым аргументом в пользу того, что события в Киргизии (начавшиеся в Оше и Джалал-Абаде – городах той же Ферганской долины) знаменуют «очередной поворот» в американской политике по отношению к исламизму. Как отметил один из востоковедов, «США откровенно рассчитывают направить экспансионистский потенциал исламистов на север, в направлении молодых среднеазиатских государств, что вписывается в идею создания пропагандируемой З.Бжезинским «дуги нестабильности» вдоль южных границ Российской Федерации». Именно в этом ракурсе – готовности в очередной раз «впустить» религию в центральноазиатскую политику – следует воспринимать информацию о финансовой подпитке американцами и англичанами (разумеется, через подставные структуры) местных исламистов, в частности деятелей партии «Хизб ат-Тахрир аль Ислами». По мнению российских аналитиков, военная составляющая событий в Узбекистане «готовилась за рубежом при активном участии США… Вооруженные исламисты и их политическое крыло действуют согласованно. В качестве ударной силы, по-видимому, выступили прекрасно подготовленные боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ), пришедшие из таджикских и узбекских районов Северного Афганистана через долины рек Обихингоу и Кызыл-Су/Сурхоб. Причем это настоящий интернационал. Там и узбеки, и таджики, казанские татары и киргизы». Именно этот исламистский интернационал в перспективе должен обеспечить «победное шествие демократии по Средней Азии и Кавказу», в чем заверил слушателей президент США Дж.Буш, выступивший 19 мая на торжественном приеме в Международном республиканском институте в Вашингтоне. Предпосылкой для консолидации экстремистов является искусственный характер разделения таджиков и узбеков (на что указывают и ваххабиты, и суннитское духовенство). Несмотря на то, что таджики ираноязычны, а узбеки говорят на тюркском, генетически, исторически, культурно они очень близки. Кроме того, границы региона удивительно замысловаты, изобилуют анклавами, но и это не позволило полностью размежевать народы (например, большинство населения Бухары и Самарканда – таджики). Весьма сложен в смысле национального состава и юг Киргизии с многочисленным узбекским населением. Именно туда направляются колонны беженцев из узбекского Андижана (а появление радикально настроенных беженцев редко проходит бесследно для государства). Если же учесть, что смешанным, таджикско-узбекским является Северный Афганистан и что США в 2002 году с трудом удалось предотвратить его отделение от пуштунской части, события могут стать труднопрогнозируемыми. Несмотря на то, что власти Узбекистана вроде бы сумели взять ситуацию под свой контроль, агентство Интерфакс со ссылкой на данные спецслужб соседней с Узбекистаном Киргизии утверждает, что в настоящее время практически во всем Центрально-Азиатском регионе происходит активизация международных экстремистских группировок. Например, значительно увеличилось количество нелегальных мигрантов на узбекско-казахстанской границе. Только за несколько майских дней здесь было задержано свыше 350 человек, пытавшихся проникнуть на территорию Казахстана в обход пропускных пунктов без оформления надлежащих документов. Причина достаточно проста: Казахстан часто называют республикой, где уже осенью этого года могут попытаться устроить следующую «революцию». В Бишкеке фиксируют активизацию попыток трансграничных преступных группировок по созданию устойчивых каналов контрабанды оружия, средств диверсий и террора, наркотических веществ. Отмечается также увеличение потоков незаконной миграции через территорию Киргизии иностранных граждан и лиц без гражданства. Узбекские оппозиционеры утверждают, что «основная часть людей, которых президент Каримов назвал бандитами, ушла в горы и соседнюю Киргизию, но они еще вернутся». Не самая спокойная ситуация и в соседнем Таджикистане. Соглашение об установлении мира и национального согласия от 27 июня 1997 года давно сорвано. «Министры-исламисты» выведены из правительства. Те из лидеров оппозиции, кто не был уничтожен и не оказался за решеткой, эмигрировали. Отряды так называемой объединенной таджикской оппозиции, тесно «сотрудничающей» с узбекскими и киргизскими радикалами, усиленно тренируются у афганских талибов или временно «растворились» в Таджикистане и соседних республиках. Светская демократическая оппозиция разобщена и не имеет серьезной базы. Причина — глубокая социальная и экономическая деградация общества, где 2—3% населения богаты, а остальные просто нищенствуют. Те и другие глухи к идеям либерализма, демократии и т.п. Таким образом, настоящая, а не «урюковая» революция в любой из республик Средней Азии может принять только исламистский характер. Тем более что в этом крайне заинтересовано и мировое террористическое подполье. Международные террористические организации уже изменили тактику проникновения на территорию региона. Они воздерживаются от вторжения большими вооруженными группами через горные перевалы и основные усилия направляют на проникновение в регион из Афганистана через официальные пункты пропуска с использованием поддельных документов.