Британия всегда претендовала на особое место в Европе. “Мы с Европой, но не с ней. Мы связаны, но не объединены. Мы заинтересованы и связаны, но не поглощены” — так говорил Уинстон Черчилль в палате общин в 1953 году. Что изменилось сейчас? Да, в общем-то, ничего. Кэмерон излагает фактически ту же позицию, только другими словами: “Давайте жить! Но давайте жить другим”. Сепаратистская позиция Лондона бескомпромиссна: Великобритания никогда не станет частью еврозоны, не будет спасать евро и не присоединится к Шенгену. Британское правительство семь лет не будет платить социальные пособия мигрантам, а королевские вооруженные силы не войдут в общеевропейскую армию, если та будет создана. Союзники в Брюсселе скрепя сердце завизировали эти условия. Теперь выясняется, что британские евроскептики ждали от своего премьер-министра большего, вплоть до того, чтобы стране предоставили право отменять существующие в ЕС законы. Неприлично даже получается, прямо как в сказке Пушкина о золотой рыбке. Только вот осознают ли сторонники евроизоляции, какую цену им придется в итоге заплатить за свою непомерную требовательность? Недавно Financial Times опубликовала результаты опроса ста ведущих экономистов мира, три четверти из них предупреждают: если Великобритания все же выйдет из состава ЕС, ее жители почувствуют последствия такого шага на собственной шкуре.
Финансовый вопрос — самый болезненный. Чем больше страна получает, тем большую лепту должна вносить в бюджет ЕС. Сумма этих отчислений уже достигает 15 миллиардов евро. Сторонники выхода из ЕС в предвкушении потирают руки: представляете, мол, сколько денег удастся сэкономить. Однако эта сумма — лишь капля в море по сравнению с доходами, которые получает бизнес, имея доступ ко всему рынку Евросоюза. Чтобы предотвратить срыв в торговых потоках, пятой экономике мира придется добиваться новых соглашений со странами ЕС, и условия этих соглашений будет диктовать уже Брюссель. Торговых барьеров, завышенных пошлин при таком раскладе не избежать. Как следствие, транснациональные компании переведут производства в другие страны, ликвидировав сотни тысяч, а может, и миллионы рабочих мест. В особенности это затронет автомобильную промышленность, которая практически вся принадлежит иностранным компаниям.
За прецедентом внимательно наблюдают в других европейских столицах: во Франции, Испании, Дании, Венгрии. Если подданные Ее Величества все-таки скажут нет дальнейшей евроинтеграции, это станет снежным комом, который может превратиться в неудержимую лавину. Другие члены Евросоюза захотят последовать примеру Лондона и тоже потребуют определенных уступок.
ЕС превратится в своеобразный шведский стол, где каждая страна сможет выбирать то, что отвечает ее собственным интересам. На авансцену выйдут все, кто выступает против иммигрантов: от протекционистского “Национального фронта” во Франции и левой испанской партии “Подемос” до “Шведских демократов”. Правящим партиям придется убеждать и успокаивать недовольный электорат, пытаясь договориться с Брюсселем о “более выгодных соглашениях”. Вдобавок ко всему сепаратисты Испании, Бельгии, Шотландии получат новый повод для проведения региональных референдумов о независимости.
В результате ЕС может утратить статус института глобального значения. Некоторые его институты продолжат свое существование, однако их роль и авторитет постепенно будут снижаться.
