Вагоны в никуда
— Тростенец недостаточно присутствовал в культуре памяти. Но во многом потому, что нацисты сделали все, чтобы скрыть следы своего преступления.
А скрывать было что.
В начале весны 1942 года один из руководителей Службы безопасности Минска Эдуард Штраух вместе с одним из инициаторов “окончательного решения еврейского вопроса” Рейнхардом Гейдрихом выбирают окрестности деревни Малый Тростенец как место для принудительного труда и массовых уничтожений.
— В конце апреля — начале мая на территорию бывшего колхоза имени Карла Маркса привозят приблизительно 20 заключенных Володарской тюрьмы: они начинают готовить инфраструктуру будущего лагеря принудительного труда, — восстанавливает хронику событий Долговский. — В середине мая прибывает первый транспорт с депортированными евреями из Западной Европы, приблизительно в это же время усиливается персонал минского СД за счет латышского подразделения Арайса, прежде участвовавшего в убийствах рижских евреев, приезжают автомобили-”душегубки”. Все это указывает на то, что в Минске готовится большая акция уничтожения.
Депортированных евреев начали привозить в столицу еще в ноябре 1941 года. Но их не сразу убивали — заключали в Минское гетто. С середины 1942-го их стали везти в направлении Малого Тростенца. С мая по октябрь сюда из Германского рейха было доставлено 16 эшелонов — в каждом около тысячи человек. На конечной станции, сперва на “Минск-Товарном”, с середины августа 1942 года — уже непосредственно в Малом Тростенце, требовали сдать багаж. При этом успокаивали: все вещи будут возвращены на новом месте переселения. А в подтверждение выдавали квитанцию о принятии багажа. Людей загоняли в грузовики, но вместо обещанного нового “дома” те оказывались у огромных рвов в Благовщине, где их массово расстреливали. Когда позже жертв стали перевозить в “душегубках”, к ямам доставляли уже трупы.
Около пятидесяти человек с эшелона отбирались для лагеря принудительного труда Малый Тростенец. В основном квалифицированные рабочие. Например, слесари обслуживали СД Минска, чинили машины, замки. Так постепенно лагерь наполнялся.
— Но, несмотря на то, что некоторые приписывают ему огромный масштаб, он имел достаточно скромное хозяйство, — рассказывает историк. — Состоял в основном из построек бывшего колхоза Карла Маркса. Со временем были построены дом коменданта, бункеры для охраны, три барака — именно они были огорожены колючей проволокой. В разное время в лагере находилось до 900 заключенных.
Малый Тростенец обеспечивал Минскую службу безопасности — здесь выращивали овощи, фрукты, держали коров. И в то же время он был важной частью механизма массовых убийств: рабочие чистили автомашины-”душегубки” и сортировали багаж жертв. Чешский еврей Хануш Мюнц, которого оставили работать слесарем в мастерской и которому удалось сбежать из лагеря в августе 1943 года, вспоминал:
“Для эшелонов, которые прибывали, была построена импровизированная железнодорожная станция. Но мне не было ее видно из лагеря. Между нами был лес. Так что я не видел, когда приходил очередной состав. Мы замечали это только тогда, когда к сараю снова подъезжали грузовики, полные чемоданов, и мы снова должны были сортировать их содержимое. Рядом во дворе была специальная ремонтная мастерская для “душегубок”. И когда снова готовили “душегубки”, я знал: придет очередной эшелон”.
Условия пребывания в лагере были чудовищными — заключенные спали на мокрой соломе или сырых досках, питались отходами с кухни подсобного хозяйства и работали по 12—15 часов. Малейшее неповиновение могло стоить жизни. Исаак Грунберг, депортированный из Вены в Минск и чудом выживший, рассказывал:
“Тот, кто был трудоспособен и знал какое-нибудь ремесло, имел больше шансов прожить дольше. Работать беспрерывно было наилучшим. Наикратчайшая передышка — и человека уже вносили в список и не позже следующего дня расстреливали”.
Погрузка депортированных евреев в Вене, май 1942 г.
Кладбище в лесуУ детей, стариков, немощных, прибывавших в эшелонах в Минск, возможностей выжить не было практически никаких. Вместе с депортированными евреями в Благовщине уничтожались и советские жители. Здесь расстреливали партизан, подпольщиков, военнопленных, обычных граждан, чтобы запугать местное население. Особенно крупные акции против мирного населения были совершены после взрыва столовой СД и убийства Кубе. За два года в Благовщине в 34 ямах длиной 50 метров и шириной 3 метра были убиты, по данным Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК), около 150 тысяч человек.
После победы Красной Армии под Сталинградом, предчувствуя исход войны, нацисты стремились скрыть следы преступлений. С конца октября по середину декабря 1943 года они заставляли специально отобранных узников минских тюрем открывать ямы-могилы в Благовщине, вытягивать железными крюками разлагающиеся трупы, складывать один на один и сжигать. Пепел просеивали, чтобы забрать золотые зубы и украшения. Рабочие, участвовавшие в эксгумации, по окончании данной акции были убиты.
Сразу же после этого взамен Благовщины (на юг от трудового лагеря в урочище Шашковка) соорудили яму-печь — с конца 1943 года по конец июня 1944 года — по данным ЧГК, здесь убили и сожгли около 50 тысяч человек из числа заключенных минских тюрем. Жертвами в основном были советские граждане.
— За несколько дней до прихода Красной Армии, 29 и 30 июня 1944 года, нацисты совершили страшную кровавую расправу над оставшейся в лагере сотней узников и над заключенными минских тюрем. Общее число жертв, по данным Чрезвычайной государственной комиссии, составило приблизительно 6500 человек. Их привезли в грузовиках, согнали в сарай, расстреляли и сожгли, — рассказывает Александр Долговский.
Перед уходом нацисты сожгли и узников, и всю лагерную структуру. Когда спустя две недели на место трагедии прибыла Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, она обнаружила сарай с сожженными телами, и это было главным свидетельством преступления. После опроса жителей деревни Малый Тростенец были найдены 34 ямы-могилы в Благовщине, заполненные человеческими останками и пеплом, и место сожжения трупов в Шашковке. Даже несмотря на то, что невозможно было точно подсчитать количество жертв, комиссия пришла к выводу, что Тростенец является крупным нацистским местом уничтожения на территории СССР.
Предупреждающий щит в лагере Тростенец. Снимок сделан в июле 1944 г. Чрезвычайной государственной комиссией.
Выживших было малоО том, что действительно происходило в лагере и окрестностях, могли рассказать выжившие, но в той страшной трагедии их оказалось слишком мало. Из горящего сарая в июне 1944 года смогли спастись только двое — но их привезли в лагерь в последний момент, поэтому они не могли реконструировать полную картину тех событий.
— Нескольким удалось сбежать из лагеря во время смены охранного персонала, — рассказывает историк. — Но большинство из них — депортированные евреи, которые всеми способами пытались выжить за пределами лагеря и по возможности вернуться на родину. Несколько узников из Чехии, зная славянский язык, ушли к партизанам. А вот около 17 спасшихся венских евреев после освобождения Минска бежали в Москву. Они планировали получить документы, но еще несколько лет провели в системе ГУЛАГ. Их, вероятно, приняли за шпионов. Это очень важные очевидцы трагедии в Тростенце — они с первых дней были в лагере. И позже их свидетельства позволили в значительной мере реконструировать историю лагеря.
Малый Тростенец был одним из основных мест совершения нацистской политики уничтожения, но долгие годы и мы, и жители других стран знали о нем крайне мало. Когда в начале 1990-х немецкий журналист Пауль Коль написал первую книгу о Тростенце, назвав его “белорусским Освенцимом”, сюда из разных стран стали приезжать родственники погибших евреев. Большую работу по возобновлению имен и судеб жертв Тростенца стали проводить белорусские гражданские и государственные инициативы. Со временем, в том числе и благодаря международному сотрудничеству, стали появляться публикации, книги, фильмы, выставки, мемориальные знаки.
Залы памяти “Вагон” в урочище Благовщина символизируют эшелоны, в которых прибывали тысячи жертв.
— Таким образом мы показываем, что преступникам не удалось скрыть это масштабное преступление, — рассуждает Александр Долговский. — Мы все недостаточно помнили о трагедии. Но сейчас благодаря мемориализации и кооперации историков, архитекторов, общественных деятелей, политиков мы показываем, что можем помнить лучше. Можем вернуть имена, лица, семейные истории без обсуждения, кто должен быть на первом месте. Мы вместе обнаружили это место и проводим образовательную работу. Каждая жертва заслуживает памяти.
800 метров скорби
Памятную капсулу на месте строительства мемориального комплекса “Тростенец” заложили 8 июня 2014 года. Спустя год открыли первую его часть. Сегодня открывается вторая очередь мемориала в урочище Благовщина. Достойно увековечить место, где были расстреляны и сожжены около 150 000 человек, предложил в 2013 году, за год до смерти, известный архитектор, один из авторов мемориальных комплексов “Хатынь”, “Яма”, “Прорыв” и многих других Леонид Левин. Дело наставника продолжила его творческая команда, в том числе дочь архитектора Галина Левина.
Как творческий человек Леонид Левин видел всю эту историю в образах и архитектурно-художественном воплощении. В 2013-м он представил на общественное рассмотрение проект “Последний путь”, над которым вместе с ним трудились скульпторы Максим Петруль, Константин Селиханов, Александр Шаппо и архитекторы Александр Копылов и Галина Левина. Мемориал должен был увековечить память о тех, кто был уничтожен в Благовщине. И его включили в состав уже разрабатываемого большого государственного проекта мемориального комплекса “Тростенец”, которым занимался коллектив УП “Минскпроект”. В 2014 году Леонида Левина не стало. И ответственность за реализацию его идей взяла Галина Левина. Сейчас она главный архитектор проекта “Последний путь” в Благовщине:
— Строительство мемориала в урочище Благовщина началось в августе 2017 года. И вот сегодня мы уже можем пройти по тому пути, по которому вели или везли жертв. Мы не сможем понять, о чем думали те люди, но сможем прочувствовать этот путь — 800 метров размышлений, 800 метров касания рук, 800 метров надежды.
Дорога начинается от Партизанского проспекта. Посетитель ступает на бетонную полосу шириной более трех метров и вскоре попадает на большую круглую белую “Площадь жизни”.
— На этом участке дороги еще была надежда. Приезжая в Тростенец, люди считали, что едут на новое место работы, что их ждет новый этап жизни. На площади задумана установка скульптурной композиции “Чемоданы” — как известно, попадая сюда, люди сдавали весь багаж с надеждой, что вскоре получат его обратно, — объясняет архитектор.
От “Площади жизни” дорога ведет через стилизованные залы памяти “Вагон”. Размеры реальных вагонов — 20 на 4 м. Но это не копия. Объекты имеют художественное решение. В вечернее время в вагонах включается подсветка: внутри — красного цвета, снаружи — белого. Свет создает особое настроение.
— Изначально предполагалось, что на стенах вагонов будут указаны имена погибших, — рассказывает Галина Левина. — Но оказалось, что мы знаем только о западноевропейских евреях, так как сохранились транспортные листы, а имена белорусских жертв в большинстве своем не известны — архив СД Минска исчез. Но, на мой взгляд, если было бы просто написано “неизвестен, неизвестен, неизвестен...”, это производило бы сильное эмоциональное напряжение: война сметала судьбы людей, даже не оставляя имен. Думаю, со временем к этой идее можно будет вернуться.
Далее “Площадь парадокса” ломаной формы. Представляя проект “Последний путь” в 2013 году, архитектор Леонид Левин объяснял: “Главный парадокс ХХ века — это то, что человек поднял руку на человека. Это немыслимо!”. И этот парадоксальный мир, когда все стало с ног на голову, было решено выразить в скульптурах в виде перевернутых дома, дерева, меноры, наклоненного креста, простреленных иконы и полумесяца — это символы нескольких религий. Для скульптур залиты фундаменты, но самих их придется подождать.
— Площадь выполнена из красной колотой брусчатки, — описывает Галина Леонидовна. — Очень важно, что человек пройдет не по ровной удобной дорожке, а по шероховатой эмоциональной поверхности, чтобы прочувствовать тревогу в шагах. А она по мере прохождения “Последнего пути” все нарастает.
После площади проходим через последний вагон и попадаем на самую “Площадь смерти” черного цвета, это та черта, за которой жизнь заканчивалась. За ней начинается “Кладбище”. Данную часть мемориала выполнял “Минскпроект” и его архитектор Анна Аксенова. По проекту сохранены 34 ямы, которые обнаружила в 1944 году Чрезвычайная государственная комиссия. Братские могилы обозначены гранитными плитами и колотым камнем. Между ними проложены дорожки, высажены газон и декоративный кустарник, установлена гранитная стела с информацией на трех языках. Предполагается, что позднее мемориал будет дополнен информационным центром.
— В Благовщину уже несколько десятилетий из разных стран приезжают родственники погибших здесь людей, приходят минчане и гости столицы. Теперь у нас появилось достойное место памяти, — считает Галина Левина.
В ТЕМУ
Трагедия в судьбах
В Национальной библиотеке Беларуси с 7 июня 2018 года по 28 февраля 2019-го экспонируется передвижная информационно-документальная выставка “Лагерь смерти Тростенец. История и память”. Выставка — результат международного диалога с участием историков из Беларуси, Германии, Австрии и Чехии. Она создана по инициативе Дортмундского международного образовательного центра, Минского международного образовательного центра имени Йоханнеса Рау и фонда “Мемориал памяти убитых евреев Европы”. С 2016 года ее могут видеть не только белорусы, но и жители тех городов, из которых в 1940-е были депортированы евреи.
Экспозиция интересна тем, что представляет не только исторические факты и цифры, но и проникающие в душу судьбы людей, чьи жизни оборвались в Тростенце. Чего только стоит история директора еврейской гимназии “Явне” в Кельне Эриха Клибанского. Работая в школе, он всеми силами старался подготовить учеников к эмиграции — в 1938 году ему удалось отправить около 130 детей в Великобританию. В начале июля 1942 года гимназию закрыли, а всего через несколько недель его с женой и тремя сыновьями, а также сотней учеников “Явне” вместе с тысячей других кельнских евреев отправили в Минск. Четыре дня в душных вагонах и никакого будущего — директора и других депортированных ждала яма в Благовщине.
С молитвой о мире
Во время строительных работ второй очереди мемориала в урочище Благовщина были найдены останки более 40 человек. Накануне открытия комплекса состоялась церемония их захоронения на мемориальном кладбище в Благовщине. Впервые в этом месте тишины среди деревьев зазвучал колокол и вселенская молитва: духовные лица нескольких конфессий — Митрополит Минский и Заславский Павел, Патриарший Экзарх всея Беларуси, Митрополит Минско-Могилевский архиепископ Тадеуш Кондрусевич, главный раввин иудейской религиозной общины в Минске Шнеор Дойч, муфтий Мусульманского религиозного объединения в Беларуси Абу-Бекир Шабанович — прочли молитвы с просьбой о мире для умерших и живых.
Желтые таблички с именами
В 2010 году лес в Благовщине начинает оживать. Австрийское общественное объединение IM-MER во главе c Вальтрауд Бартон, чьи родственники были убиты в Малом Тростенце, начинает совершать сюда мемориальные поездки. Участники объединения прикрепляют к деревьям в Благовщине желтые таблички с именами и фотографиями убитых евреев. К их инициативе присоединяются учащиеся школы из Большого Тростенца, увековечивая память о белорусских жертвах.
mila@sb.by
