Увидеть Бекхэма и...

Можно придумать несколько вариантов завершения фразы, вынесенной в заголовок... Дневник Анны ЭЙСМОНТ

Можно придумать несколько вариантов завершения фразы, вынесенной в заголовок. Первой напрашивается самая известная и самая мрачная — та, где про Париж. Но то — Париж, а то — Бекхэм, величины явно не равновеликие, а потому ищем дальше. Для фанаток вполне бы, кажется, могло звучать так: увидеть Бекхэма и... расплакаться! (От счастья, конечно.) Для воспитанной девушки, холодной снаружи, но доброй и страстной внутри, пожалуй, подойдет вариант «упасть в обморок» или «впасть в ступор». Список можно продолжать, а вот какой финал фразы подобрать для журналиста, да еще и девушки?


Идея сравнить встречу с Бекхэмом с Парижем пришла сразу, как только его увидела, еще возле отеля, куда побрела вместе с коллегами, дабы убить время до начала матча Беларусь — Англия. Толпа, держащая над головой все, что только может запечатлеть в каком–либо виде воплощение английской мечты и мечту миллионов женщин во всем мире, явно мешала ее (точнее, его) разглядеть. Бекхэм проскользнул в автобус мгновенно, и узнать, что это был именно он, можно было только по крику и визгу поклонников и поклонниц. Автобус с родоначальниками футбола отбыл, толпа, большая часть которой ничего так и не увидела, мирно стала пробираться к стадиону «Динамо». Меня же согревала мысль, что когда 30 тысяч болельщиков еще только собирались на матч, я по телефону обсуждала нюансы предстоящего эксклюзивного интервью с Дэвидом Бекхэмом.


И хотя я свято придерживаюсь заповеди «Не сотвори себе кумира» и предпочитаю влюбляться в реальных мужчин, а не в тех, которые на плакатах и обложках, чувство чего–то необычного не покидало меня. Осознание того, что есть возможность вот так близко, на расстоянии микрофона наблюдать звезду мирового масштаба, задать Бекхэму вопрос и получить от него ответ и бонус — его невероятно милую улыбку, — радовало меня и как девушку, и как журналиста. По мере приближения времени «Ч» я вдруг стала забывать все, что знала по–английски. Тем не менее собралась и при встрече пролепетала скороговоркой что–то типа «TV Belarus, First channel... please» и т.д. И его «Thank you» в ответ! И улыбка! Где эта английская чопорность? И куда делись звездность и неприступность? Дэвид приобнял меня (на этом месте девочки–фанатки, должно быть, от отчаяния рвут газету в клочья! — Прим. «СБ») и с удовольствием позировал перед моим фотоаппаратом и телекамерами.


Вся прелесть в том, что произошло это не на туманном Альбионе или в Голливуде, где сейчас проживает семейство Бекхэм, а здесь, в Минске, в рабочей, можно сказать, обстановке. В этом и вся нереальность. Потом я, конечно, слышала: «Подумаешь, Бекхэм... Удивила тоже...» Произносили это, понятное дело, мужчины. Наверное, не ошибусь, если скажу, что это проявление снобизма. Именно так. Дэвид Бекхэм для женщин — это как Моника Белуччи для мужчин. Интересно, но даже если их поменять местами, ничего не изменится: женщинам так же нравится Белуччи, как мужчинам — Бекхэм.


Добавлю несколько подробностей (это специально для женщин). Дэвид оказался худеньким, с мелкими, но очень симпатичными чертами лица. Звонкий голос, потрясающая улыбка, безмерное обаяние вперемешку с самообладанием (в народе говорят: умеет себя держать). Перед фотографом позировал, сначала улыбался, затем решил, что будет чуть серьезнее. Это отлично видно на видеосъемке.


Только теперь стала замечать, как много вокруг разговоров о Дэвиде и его семье. Интернет, телевидение, газетные полосы и журнальные статьи пестрят новостями о звездном семействе. Это вызывает во мне милую улыбку. Похожую на ту, которой одарил меня сам Дэвид...

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter