Мастер из Кировского района Сергей ТРЕНЬКИН может оживить даже холодный лед.
ВЫ КОГДА-НИБУДЬ видели, как рождается и умирает красота? Сергей Тренькин из кировской деревушки Песцово наблюдает этот процесс вот уже который год. Он — мастер по «оживлению» льда, тот, кто может заставить играть каждую грань нового «хрустального» шедевра. Он неоднократно представлял Беларусь на фестивале «Вифлеемская звезда», что проходит в России. И в 2011-м вернулся с наградой: его совместная с екатеринбургскими ледоведами работа «Храм» получила бронзу. Более того, своим участием Сергей превратил фестиваль из всероссийского в международный. А теперь «созрел», чтобы поделиться опытом с ценителями столь недолговечной ускользающей красоты на родине. И пусть у льда весьма короткий век, но от этого желание насладиться этими зимними шедеврами у людей только усиливается. А иногда переполняют самые непредсказуемые эмоции. Сегодня Сергей ТРЕНЬКИН — гость «БН».
— Сергей, наверное, ради них, эмоций, вы и творите свои ледяные шедевры, порой сутки напролет «борясь» с холодным, твердым, но в то же время весьма хрупким и тонким материалом?
— Вы правы. Когда видишь на лицах людей улыбки, искрящиеся глаза, вспышки объективов камер рядом со своими работами, высокопрофессиональные фото своих скульптур в Интернете, сам радуешься. Я бы даже сказал — ликуешь! Отдельный восторг — детские эмоции. Зрительские реакции ребят самые трогательные. Именно они заряжают на новые творения, несут позитив и заставляют забыть о неудобствах во время работы.
— Им обязана и «ангельская композиция» в Бобруйске?
— В какой-то мере. Я столько ледяных шедевров насмотрелся, что глаза прямо разбегались. Столько идей и замыслов перенял, что хотелось и у себя на родине оставить какую-то память, пусть и такую недолговечную. Вот и поселил двух ангелов возле Свято-Николаевского собора. Ведь ежедневно возле дома Божиего проходят сотни человек, так пусть они улыбнутся, глядя на своих хрустальных хранителей. Хотя некоторые, напротив, плачут. Когда я уже закончил с установкой скульптуры (оставалось отрегулировать прожекторы света), заприметил неподалеку коренастого мужичка — он, судя по всему, часами глаз не сводил с ангелов. Меня разобрало любопытство. Подошел к нему и только тогда увидел, что он... плачет. Будто не замечая меня, мужчина долго молчал, а затем тихо признался, что впервые за свой долгий век видит такое чудо! Крепко и искренне пожал мне руку и обнял. Я, признаться, был слегка шокирован таким внезапным, но эффектным знакомством, которое послали мне хрустальные ангелы.
— Православная тематика — одна из любимых в творчестве?
— Если не сказать больше. Она — главенствующая. Пробовал я делать и Дедов Морозов, и ледовых зверей. Но вот как побывал впервые в 2008 году на фестивале «Вифлеемская звезда», так и загорелся религиозными мотивами. Не могу теперь чертей «вырезать», да и возле Храма-на-Крови в Екатеринбурге, где расстреляли последнего русского царя Николая II и всю его семью, по-другому просто не можется. Сама обстановка, аура здесь некая умиротворенная, спокойная, добрая. Вот и ледовым фигурам передается такое настроение.
— Сколько сил потребовало создание «Храма» — очередного вашего шедевра, который среди прочих работ удостоился «бронзы» на фестивале?
— Авторство эскиза ледяного храма принадлежит не мне одному. Я творил вместе со своими екатеринбургскими коллегами. Замысел родился весьма спонтанно. Миниатюрная копия Верхотурского Николаевского мужского монастыря, на один из куполов которого присаживается голубь, через ледяную искристость и прозрачность показывает красоту и величие веры человека. И наша задача как раз-таки и состояла в том, чтобы это передать.
Рекордной высоты оказался сургутский 12-метровый Ермак, который появился возле здания Газпрома. На такую высоту никто из мастеров, кроме Сергея Тренькина, забраться не рискнул!
Помимо идейного аспекта, я «отвечал» за кресты. Для композиции нужно было нарезать их около десяти штук. И хотя на первый взгляд не сильно мудреная фигура, но покорпеть даже мне, мастеру со стажем, пришлось изрядно. Ведь на самом деле это очень тонкая, я бы даже сказал, ювелирная работа. Сперва выстругать планочки, затем их аккуратно сморозить, четко определив угол. Плюс ко всему финальные штрихи: нужное — подчеркнуть, лишнее — подрезать. Так, чтобы каждая грань играла!
— Столько усилий, стараний... но ведь, к сожалению, у этой красоты совсем короткий век! Весеннее тепло превращает ее в воду. Сергей, не жаль расставаться со своими «хрусталиками»?
— Да, наши не столь суровые и морозные, как, предположим, на Урале, зимы уменьшают и без того недолгую жизнь скульптур. При нулевой температуре мои хрустальные «Золушки» превращаются в водяных падчериц. Но ведь слава-то остается! И живет в воспоминаниях людей, фотографиях, на интернет-порталах. И потом даже в горячие августовские деньки при желании можно набрать во всемирной паутине «Тренькин» и сколько угодно любоваться моими работами, излучающими прохладу. К тому же самое важное признание заслуг для мастера — это ученики. Вот их-то и нужно растить, натаскивать, обучать, а не терять время на глупые и бесполезные сожаления.
— Получается, что, помимо ледового мастера и творца красоты, у вас еще одна особая миссия… Миссия праведника-учителя?
— Можно и так назвать. Свое мастерство я оттачивал пятнадцать с лишним лет, «закаляя» его опытом и участием в фестивалях. А теперь моя творческая и духовная чаша полна. Настал черед поделиться с другими. Частичку я уже подарил своему сыну, отцу, другу — они, кстати, не только учатся у меня ледовому искусству, но уже и в фестивалях участвуют.
— А с односельчанами опытом делитесь?
— Если у кого из местечковцев возникнет желание, милости прошу. А пока «просвещаю» их своими работами. Уже дважды на Крещение я возводил «хрустальные» композиции, вырезал в озере прорубь в форме креста и окунался в нее первым. Ощущения непередаваемые, но вот спроса-то особо нет. Песцово понемногу вымирает, жителей с каждым годом все меньше. Я бы с удовольствием возвел тут целое ледяное городище, но только кто это по достоинству оценит, увидит, порадуется? Деревня — как маленькое уединенное гнездышко. Потому и «выставляюсь», где многолюднее, где у моих работ будет больше зрителей, для которых такое ледовое искусство еще в диковинку.
Любимицей автор «хрустальных» шедевров называет Божью матерь с запеленованным в снег младенцем. Скульптура увидела свет в 2008-м в Екатеринбурге. В ледяной храм, внутрь которого помещался человек, можно было зайти и помолиться за здоровье близких.
Когда я делал бобруйских ангелочков, ко мне подошла женщина, москвичка, и словно упрекнула, что не то место я выбрал для своих композиций. Сказала, что в российской столице их оценили бы по достоинству. А я ей в ответ, мол, московской публике это все уже порядком приелось. Там и своих скульпторов хватает. А вот бобруйчане впервые видят это ледяное чудо. Она только улыбнулась в знак согласия.
— Сергей, где сделаете следующую остановку? Какой город осчастливите своим очередным хрустальным шедевром?
— Идей и задумок много, но, чтобы воплотить их в жизнь, нужны спонсоры. Ледяное искусство — удовольствие не из дешевых. Впрочем, лелею мысль подружиться с администрацией какого-нибудь городского парка, которая доверила бы мне руководство строительством ледяных городков. Я ведь на этом деле собаку съел, знаю все тонкости. Безошибочно могу определить «горизонталь» и «вертикаль», выдержит опора ледяную массу или нет. И даже способен заранее вычислить погоду, прежде чем возводить холодные постройки! Сказочные книжные персонажи и новогодние герои, детские горки и качели, уверен, доставят массу приятных впечатлений ребятам и их родителям!
— И растопят их сердце?
— Думаете, парадокс? А ведь ледяные композиции и в самом деле обладают какой-то магической, горячей силой. В год Крысы, по восточному календарю, аккурат перед Новым годом я гостил в Серове. И не мог обойти вниманием ледяной ларчик. Как позже выяснилось, он красовался не просто так. Это был ларчик милосердия, а рядом с ним стоял стенд, объясняющий, что деньги собираются на операцию для девочки. Два года спустя я снова побывал в этом городе, и каково же было мое удивление или, скорее, восхищение, когда я узнал, что благодаря пожертвованиям местных жителей и гостей в канун самого волшебного праздника нужную сумму удалось-таки собрать! И вовремя прооперировать ребенка. Разве это не настоящее чудо?
— Нужно только в него верить...
— Не без этого. Думаю, нет, знаю, что чудеса сбываются благодаря ледяным «волшебникам». Вот вам пример. В год Быка, как помню, я решил украсить праздничный стол, помимо Ольгиных (супруга Сергея. — Прим. авт.) угощений, ледяной статуэткой зубра. Под бой курантов мы поставили ее в центр, и все, дотрагиваясь до «холодного символа» наступающего года, загадывали желания. Не знаю, как у других, а мое сбылось! Какое — не скажу, не положено. Пусть пока останется маленьким секретом. Тем более что некоторые из своих заветных желаний я уже раскрыл: «хрустальные» городки и шедевры круглый год — вот два моих главных на сегодня ориентира в деле продвижения ледяного чуда в народ.
— Остается запастись вдохновением и — полный вперед!
— Жена и церковь — вот мои неизменные и неустанные сокровищницы новых задумок. Ольга корректирует эскизы, советует, а в молитве мне открываются новые взгляды на жизнь. Уверен — важно не то, как часто ты ходишь в храм. Куда полезнее и мудрее иметь храм в себе: меньше материться, сквернословить, думать о плохом. И это нужно донести до каждого. Пусть, глядя на ледяные скульптуры, люди ощутят, как быстро уходит время, отпущенное им Богом. И осознают, как важно наслаждаться каждым мгновением, тебе дарованным, любить своих близких, постараться быть им нужными и полезными, дарить свою любовь и теплоту. Ведь размениваясь на ежедневные мелочи, этого можно просто не успеть!
Надежда ЯНЧЕНКО, «БН»
НА СНИМКАХ: дома Сергей ТРЕНЬКИН творит не только ледяные шедевры; бобруйские ангелы-хранители; «бронза» «Вифлеемской звезды-2011» .
Фото автора, Шуры ШЕСТАКОВА и из личного архива Сергея ТРЕНЬКИНА
