В СССР мы учили языки, не предполагая, в какой ситуации ими доведется воспользоваться. За границу в турпоездки почти никто не ездил. Да и редко какая должность предполагала подобные командировки. Ну разве военных отправляли служить. А! Один мой приятель вернулся из Монголии, где его отец-архитектор развивал «промышленную базу социализма». Для Славы МНР стала местом рождения, но так и не стала Родиной. Всей семьей они мечтали наконец оказаться дома. И когда Славка рассказывал нам о дружественной республике, мы пытались выманить у него несколько слов по-монгольски, друган только пожимал плечами.
— Сайн байна уу! Привет!
Мы повторяли.
— Сонин сайхан юу байна? Какие новости?
Мы повторяли.
— Сонин сайхан юм угуй. Хороших новостей нет.
— А если есть?
— В Монголии принято отвечать, что нет.
Советские граждане жили в основном в своей среде, учились в советских школах. Поэтому Славкины курсы закончились быстро.
Баярлалаа. Баяртай. Спасибо. До свидания.
Настоящим праздником были для меня уроки испанского. Школа была вполне обычная, в микрорайоне Курасовщина. Выдумал же кто-то сделать ее с испанским языком. Но именно это сыграло в моей жизни очень важную роль.
Уроки как уроки. Затронув все основные темы — моя семья, квартира, еда и учеба, мы начали изучать города. Я бойко выкрикивала заученные фразы:
— Madrid es un centro cultural, político y administrativo.
И получала cinco!
Мадрид! Разве так может быть, чтобы своими глазами увидеть Пуэрта-дель-Соль?..
В старших классах главной темой стали страны, где Partido Comunista вела борьбу или, еще лучше, победила. Мы штудировали кубинскую историю, знакомились с житием Фиделя Кастро, декламировали стихи чилийских поэтов.
Через несколько дней после военного переворота 15 сентября 1973 года поэт и музыкант Виктор Хара был жестоко убит на национальном стадионе «Чили», превращенном в концлагерь для содержания противников режима Аугусто Пиночета. Чили стала для меня страной хунты, колючей проволоки и песен о свободе. А все уроки испанского запомнились своим идеологическим подтекстом. О гедонизме, которого, конечно, во все времена было полно в странах, где живут amigos, не было и речи. Даже культурные достопримечательности мы учили лишь те, которые несли след борьбы за свободу. И переводили словосочетания «политический террор», «режим Франко» и даже «крестовый поход против коммунизма».
Преисполненная чувством счастья, что все эти страсти остаются лишь на страницах моих учебников, а я сама не имею никакого отношения к ужасам капитализма, я учила очередную порцию спряжений неправильных глаголов, не имея понятия, доведется ли мне в этой жизни хоть раз пересечь границу СССР.
Все давно смекнули, что языки в советских школах преподавали в такой степени, чтобы человек не мог говорить, но как-нибудь со словарем прочитал текст. Этого было достаточно технической интеллигенции, которую иногда отправляли за рубеж. Те же, кто не получал высшего образования, быстро забывали свои скудные знания, но могли прочитать в телетрансляциях имена спортсменов «не нашими» буквами. И только те, кто преуспевал на уроках иностранного, втайне мечтали поступить в иняз или даже МГИМО и стать переводчиками и дипломатами. А потом понимали невозможность такого сценария и, рассудив, что максимум перспектив — оказаться училкой в такой же средней школе, отдавали предпочтение алгебре. Математика — это нархоз, это юрфак, это вообще гораздо определеннее испанского.
Много… или немного (какие наши годы) времени спустя я увидела Мадрид! Барселону, Валенсию и даже Чили. И тот стадион, где был расстрелян Виктор Хара. Бескрайнюю Патагонию, Тихий океан и еще два миллиона чудес, которыми полон мир. И неожиданно обнаружила невероятную вещь: во мне все еще жив мой советский испанский!
То ли идеологи просчитались, то ли наша учительница была от бога, но спустя десятки лет я с легкостью вспомнила все спряжения в 17 глагольных временах, а также смешной стишок-считалочку про братика, который украл кубик с цифрой семь. Недаром говорят: все, что ложится в юный мозг, запоминается на всю жизнь.
Если бы я рассказала эту историю детям, они бы уже смекнули, к чему я, и сделали такое специальное лицо, какое делают все младшие, когда старшие готовятся сказать: «Отсюда мораль…»
Но в этот раз я обойдусь без морали.
Просто хочу назад в этот большой, открытый для всех мир. В Испанию! Страну, где бываю чаще, чем во всех остальных. Вот и скажите после этого, что в нашей жизни все случайно.
Todos pasa por algo!
Все для чего-то!
Т.С.
sulim@sb.by
