Урок на охоте

Ни для кого из охотников не секрет, что очень часто дичь уходит подранком...

Ни для кого из охотников не секрет, что очень часто дичь уходит подранком, так и не попав в руки стрелка. Это зависит от многих факторов: и дробь часто не та, которая необходима для смертельного поражения зверя или птицы, и кучность ружей оставляет желать лучшего, и охотники порой стреляют по дичи с недопустимого для стрельбы расстояния, надеясь на «авось попаду».

Попасть-то они, может, и попадут, но дичь эта никогда им не достанется. Улетит она от них за многие сотни метров, и там погибнет. А бывает и так, что даже смертельно раненый зверь, жить которому осталось считанные секунды, но гонимый смертельным ужасом и страстным желании выжить, убегает, а охотник, будучи уверенным в том, что не попал, уходит в другую сторону.

Так произошло и со мной в Талды-Курганской области Казахстана.

Однажды я и мой общественный инспектор, он же капитан госавтоинспекции и опытный охотник Василий Карташов, отправились в его утепленном уазике в природоохранный рейд в верховья реки Или, в приграничный с Китаем район, далекий от всех населенных пунктов. Дело происходило в конце ноября, а для той части Казахстана это уже почти зима, со снегом и небольшими морозами.

Чем ближе мы подъезжали к реке, пойма которой была закрыта густыми зарослями камыша, кустарником и рощами деревьев, тем больше было всевозможных следов: звериных, фазаньих и куропаточьих. А когда наш автомобиль покатился по грунтовке, в этом безмятежном на первый взгляд зверином царстве, очень мало посещаемом людьми, дорогу нам стали перебегать косули, зайцы-толаи, лисы и корсаки – разновидность степных лисиц. А из зарослей по обе стороны дороги с треском и звонкими возмущенными криками вылетали стаи сверкающих всеми цветами радуги красавцев фазанов. Над рекой, еще не скованной льдом, между бесчисленных островов, носились большие стаи гусей и уток, готовящихся к перелету в теплые страны.

Слева от дороги, на расстоянии в несколько сот метров, на высоких вершинах горного хребта Большого Калкана стояли, как каменные изваяния, круторогие архары. Часто попадались следы волков, что нас, конечно же, не особенно радовало. И вдруг впереди по нашему курсу мы увидели стаю кружащих над землей и приземляющихся ворон и сразу поняли, что кружатся они над каким-то погибшим животным. А когда подъехали поближе, увидели на полянке, рядом с дорогой, останки двух косуль, убитых волками, о чем свидетельствовали их следы на окровавленном снегу. Трагедия произошла ночью. Четыре хищника подкрались по зарослям вереска к пасущимся на полянке шести косулям и мгновенно убили двоих, а после пиршества направились на покой в рощу китайских тополей и карагачей, занимавшую по площади не более одного гектара и находившуюся от нас метрах в трехстах. О том, что они залегли именно там, у нас не было даже малейших сомнений, и упустить такой редкий шанс для охоты мы, конечно, не могли. По предыдущим с Василием охотам мы знали, что стреляем с ним по быстро движущимся целям примерно одинаково, но так как каждому из нас очень хотелось быть стрелком, а не загонщиком, то мы разыграли на спичках жребий. Мне повезло — выпала роль стрелка, и когда мы приблизились к роще, сразу встал с подветренной стороны за скальный обломок, примерно в рост человека, метрах в пятнадцати от рощи. А Василий отправился по неглубокому овражку, огибающему лесок, на его противоположную сторону.

Когда дошел до нужного места, негромко вскрикнул, хлопнул в ладоши и углубился в чащу.

Буквально через несколько секунд после этого с моей стороны из зарослей выскочили два волка и помчались в сторону реки к спасительным камышам, метрах в двадцати от меня.

После первого моего выстрела зверь, бежавший чуть впереди, кувыркнулся через голову и упал замертво. Я мгновенно ударил по второму. Но тот даже не вздрогнул и огромными прыжками понесся дальше, сразу скрывшись за кустами.

Из рощи тоже грохнул выстрел полуавтоматического ружья Василия, и сразу после этого из нее сбоку выбежал всего один волк и исчез в овражке, по которому мой напарник огибал лесные заросли перед началом загона. Я оставался на месте, как и должно быть при облавных охотах, с нетерпением ожидая выхода из рощи Василия, очень огорченный промахом по убежавшему зверю. И Василий не заставил долго ждать себя. С довольной улыбкой на лице он вышел из кустов, волоча за собой мертвого матерого волка.

— Ну что, дорогой мой товарищ, поздравим друг друга! – радостно произнес он, видя, что и я подошел к лежащему на снегу зверю. — А почему всего один убитый волк? Ты же два раза стрелял. А их два и было в первой паре выбежавших на тебя! И следы это подтверждают!

— Да промазал я позорно второго, с двадцати метров! Он даже не вздрогнул после выстрела! Только прыти прибавил! – огорченно произнес я. – Ты лучше расскажи мне, как тебе удалось в загоне, да еще в таких зарослях, тоже убить зверя?

— Ну как! Волки бросились убегать от меня попарно! С интервалом в пределах секунды! И все четыре пошли на тебя! Но после твоего дуплета вторая пара резко свернула в сторону! Видел я их одно мгновение! И даже сам удивляюсь такому чуду, что убил одного! Давай мы теперь посмотрим, попал ты в убежавшего или промазал. Я не могу поверить в промах на чистом месте с такого расстояния. Жалко ведь будет, если это подранок окажется и пропадет где-то в камышах, а мы и знать не будем.

— Да жив он и здоров, не переживай ты за него. Давай не будем зря время терять и потащим этих двух к машине. Там обдерем и дальше отправимся.

Но Василия мои слова не убедили. Он подошел к волчьим следам и стал очень внимательно рассматривать их, обернулся и посмотрел на то место, откуда я стрелял, и как картечь прочертила снег по другую сторону волчьего следа. Подошел к этому месту, присел, пошарил во взрыхленном дробью снегу и взял двумя пальцами маленький рыжий комочек. Понюхал его и ехидно спросил меня:

— Ты говоришь промазал? Ну-ка понюхай, чем этот комочек пахнет, — и поднес его к моему носу.

— Да вроде бы пометом каким-то пахнет, — неуверенно произнес я.

— Не каким-то, а волчьим пометом! И выбила его твоя картечь, прошив зверя насквозь! Пойдем-ка мы теперь по его следу, и думаю, что не позднее чем через несколько минут мы найдем его мертвым. А это для нас лишние двести рублей к этим тремстам за двух волков-самцов, поскольку этот подранок—волчица. А убитые пусть здесь полежат. Никуда они не денутся.

Метров через сто на следах раненой волчицы появились капли крови, а немного дальше кровь пошла обильно. И метров через пятьдесят мы обнаружили за кустами мертвого зверя.

— Ну вот! – удовлетворенно проговорил Василий. – А ты говоришь промазал! Запомни на будущее, салага, если стрелял в зверя – пройди хоть метров двести по его следу, может, и ранен он. А если ранен, найди и добей его, чтоб не мучился.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter