Очень богатую пищу уму и сердцу дает 70–летний юбилей воссоединения белорусского народа в рамках БССР. Как составная часть Советского Союза Белорусская ССР, конечно, не являлась независимым национальным государством. Но она тем не менее была реально функционирующим протогосударством, позиции которого благодаря присоединению Западной Белоруссии сильно укрепились не только внутри СССР, но и на международной арене. Можно уверенно говорить, что и судьбоносный статус учредителя ООН без увеличения в 1939 г. почти вдвое территории и населения за счет присоединенных западнобелорусских земель БССР наверняка не получила бы...
Однако этапное для белорусов объединение произошло в эпоху, характеризующуюся предельно выраженной исторической противоречивостью. В жестокие 1930 — 1940–е годы агрессоры поразительно быстро (порой в считанные месяцы!) превращались в жертвы агрессии. И наоборот. Речь Посполитая, руководство которой заключило в 1934 г. с нацистской Германией договор о ненападении, в марте 1939 г. «поучаствовало» с ней в разделе чехословацкого государства. А 1 сентября 1939 г. сама становится жертвой массированного немецкого нападения. Финляндия, выстояв в ходе «зимней» войны 1940 — 1941 гг. в неравной схватке с СССР, вторгается на его территорию 22 июня 1941 г. вместе с державами — сателлитами Германии. Так же и Советский Союз, убедившись в бесперспективности переговоров с Англией и Францией по договору о коллективной безопасности в Европе, подписывает 23 августа 1939 г. с Германией Пакт о ненападении. В секретном протоколе к нему решалась судьба польского государства и разграничивались «сферы интересов» обоих государств в Восточной Европе.
Реализуя эти договоренности, Красная Армия вступает на территорию Речи Посполитой. Но, во–первых, делает это лишь 17 сентября 1939 г., когда немецкие войска уже разгромили основные силы Войска Польского и решили исход войны. Во–вторых, несмотря на отсутствие серьезного сопротивления со стороны разрозненных польских подразделений, советские войска ограничиваются установлением контроля только над белорусскими и украинскими землями. Они не вышли, за рядом исключений, на собственно польскую территорию. А ведь по секретным соглашениям с Германией советская «сфера интересов» простиралась много западнее. До рубежа по рекам Висла, Нарев, Сан, захватывая в том числе и часть Варшавы (!). Чем все это было: осмотрительностью, нерешительностью или исторической прозорливостью? Всем понемногу, т.е. и памятью об отягощенной истории российско–польских и советско–польских отношений, и знаком руководству третьего рейха об отсутствии экспансионистских планов в западном направлении, и, вероятно, «запасом» для возможного в будущем социалистического сценария развития Польши. Но в любом случае однозначно трактовать эти события кануна и начала Второй мировой войны невозможно.
В этой связи трудно обойти молчанием принятую на днях сеймом Польши резолюцию в связи с 70–летием «агрессии СССР 17 сентября 1939 г. против Речи Посполитой». Жестко обличая Советский Союз за осуществленный совместно с Германией «четвертый раздел «польского государства» и осуждая «всяческие попытки фальсификации истории», авторы резолюции вместе с тем проявляют, я бы сказал, избирательную историческую амнезию, когда умалчивают об ошибках и преступлениях польских властей по отношению к белорусам и украинцам. Разве варшавским законодателям не в чем покаяться перед многими миллионами жителей Речи Посполитой, которые оказались в ней вследствие захвата Польшей их земель в ходе войны 1919 — 1920 гг.? И по отношению к которым государство в 1920 — 1930–е проводило настолько жесткую политику полонизации, что к 1939 г. была закрыта последняя белорусская школа! А за десятки (!) карательных экспедиций против населения и за многие тысячи «прошедших» через концлагерь в Березе–Картузской тоже не нужно покаяться?!
В «старой» Европе после Второй мировой войны сумели извлечь уроки из многочисленных конфликтов прошлого и по инициативе госучреждений, деятелей науки, образования и культуры развернули своеобразную «еврочистку» гуманитарного знания от негативных национальных стереотипов и образов врага в лице соседей по «европейскому дому». Были выработаны и способы объективного освещения истории противостояния одних стран Европы другим. Без переноса образов врага из прошлого в современность. Непременная составляющая этой практики — историческая самокритика. Сейчас уже стало обычным делом, когда даже в книгах для детского чтения, к примеру, английские авторы пишут, что современным англичанам «стыдно за некоторые деяния их предков» против французов во время Столетней войны... А что говорить о покаянных признаниях немецких авторов в связи с действиями Германии по отношению к голландцам, датчанам или бельгийцам.
Может быть, пришло время для аналогичной работы над историческими ошибками и в «новой» Европе?..
