Уравнение со многими неизвестными

Для начала напомню нашим читателям содержание журналистского расследования «Частный случай», опубликованного в «СБ» в августе прошлого года. В редакцию пришло письмо от московской учительницы Марины Аниковской, которая имела неосторожность довериться могилевскому «шабашнику». Еще в сентябре 2003 года тот взял у нее деньги на стройматериалы, пообещав сделать фундамент, но ничего не построил, зато вернулся на родину, прихватив с собой сбережения учительницы и ее пожилого отца.

Тогда, летом, мне удалось встретиться и с обманутыми москвичами, и с работниками правоохранительных органов. Неуловимым оказался только главный герой, строитель Комаровский. Казалось, он сознательно избегает встречи с журналистом. И вдруг Владимир Петрович нашел меня сам.

Признаться, я побаивалась один на один встречаться с тем хамоватым, напористым мужиком, которого рисовало воображение. Но он оказался совсем другим: не грубил, не возмущался, что «прославили» на всю страну, и полностью признал свою вину перед учительницей, не испугавшись диктофона. Правда, отказался фотографироваться («Еще не время, стыдно»), зато рассказал свою невеселую, но весьма поучительную историю. Зачем? Возможно, хотел излить душу. А может, рассчитывал на помощь авторитетной газеты. Только как человеку поможешь, если почти во всем, что с ним случилось, он виноват сам?

Не зная броду, не суйся в воду

Много лет Владимир Петрович служил в торговом флоте, взысканий не имел, был на хорошем счету у руководства. А сойдя на берег, вернулся на родину, в Могилев, и устроился на работу к коммерсантам: сначала к местным, потом к московским. Работать бы ему по сей день в столичной фирме по благоустройству и горя не знать, но платили мало, материалы на объекты завозили от случая к случаю. А потом стало совсем невмоготу: фирмачи в ночное время ставили в одном из московских микрорайонов фонари, пробили телефонный кабель, на руководство наложили немалый штраф и платить работникам стало нечем. При увольнении оказалось, что его трудовая книжка потеряна. Что делать? Комаровский, оптимист по природе, не растерялся, решил, как и многие, стать строителем. Отсутствие опыта и специального образования не остановили. «Руки есть, справлюсь», — думалось тогда.

Так он оказался в Подмосковье в садоводческом товариществе «Ясень», где с первых же дней начал совершать ошибки: недоделав одно, брался за другое, подрядился снабжать дачников стройматериалами.

— И ведь предупреждала жена, что ничего путного из этой затеи не выйдет, — откровенничал «шабашник». — Не послушал...

Очень скоро дебет с кредитом сходиться перестали. Ведь он покупал материалы Петровым за деньги Ивановых в надежде, что по окончании работ с ним рассчитаются и все наладится. Но людей не устраивало качество работы, со строителем не рассчитывались, Комаровский все глубже увязал в долгах. А тут еще, по словам Владимира Петровича, закупленные материалы начали пропадать. Сам он подозревал в кражах мужа сторожихи, который в то время строил дом у себя на родине, в Вологодской области. Только как докажешь? Попадись ему в то время более опытный коллега, возможно, все бы и наладилось.

Но дальше случилось то, что с трудом укладывается в голове. В садоводческом товариществе вдруг объявляются еще два могилевчанина — Олег и Виктор. Владимир Петрович в это же время берет деньги у Марины Аниковской и... почему–то оставляет вновь прибывших земляков работать вместо себя, а сам возвращается на родину. Приболел, надоела неустроенность, да и землякам, которых знал лишь наглядно, почему–то поверил. А те продали сруб, купленный за деньги Комаровского, выручку присвоили и приехали в Могилев чуть ли не вслед за «благодетелем».

Я, конечно, не настолько доверчива, как Владимир Петрович, и скорее всего вообще бы не поверила в дурацкую историю, если бы не письменное подтверждение.

В Могилеве Комаровскому все же удалось разыскать земляков. Уж не знаю, какими правдами и неправдами он получал с них объяснительные, но документы эти есть, сама читала. В письменной форме мужчины признают, что за отсутствие регистрации на них «наехала» московская милиция; что они продали сруб, заплатили штраф, а остальные деньги присвоили; что Комаровский, сам не заработавший на стройке ни гроша, оставлял им еще 3 с половиной тысячи российских рублей на пропитание. Из этих же признаний можно судить о квалификации наших соотечественников. Цитирую почти дословно: «... со 2 по 7 октября мы возводили фундамент под строительство частной дачи Валентине Владимировне. Когда мы залили его до уровня грунта, хозяйка остановила работу, мотивируя это тем, что фундамент так не делают. 4 октября мы пошли крыть крышу Селищеву Г.Л., но его не устраивала наша работа, при этом он очень ругался...» Попробовал Комаровский уже в Могилеве упрекнуть Олега за качество, а тот в ответ рассмеялся: «Петрович, а какой с меня спрос? Я в России — дешевая рабочая сила, человек без прав и обязанностей».

Следующую ошибку Комаровский совершил уже весной 2004–го: сам в Подмосковье не поехал в надежде, что долги отработают... те же «профессионалы». Конечно, страшно ехать на чужбину, если тебе там не рады. Но ведь и Олега с Виктором дачники не ждали. Где гарантия, что возведенная ими крыша не обрушилась бы кому–нибудь на голову?

«Обещаю исправиться»

Владимир Петрович обижен и на себя, и на помощников, и даже... на москвичей, которые «не входят в положение». Еще недавно планировал сначала разобраться со своими должниками и только потом с теми, кому должен сам. И даже не потому, что так с его точки зрения справедливее. Просто... денег нет. Ведь Комаровский на момент нашей встречи все еще не имел постоянного места работы, а с «шабашками» ему не везет.

Правда, признавал — дальше тянуть некуда, тем более что Олег и Виктор с возвратом долгов не торопятся, а их обязательства перед Комаровским не снимают с самого строителя обязательств перед дачниками. Я попыталась разыскать по телефону одного из авторов расписок — дело безнадежное.

И тогда Комаровский пообещал, что при любых обстоятельствах в ближайшее время начнет высылать деньги Марине, а до новогодних праздников (мы встречались в октябре) рассчитается полностью. Обещал весной нынешней вернуться в Подмосковье и устранить недостатки в работе, и свои, и земляков, рассчитаться с другими дачниками.

Возможно, и на меня подействовало личное обаяние строителя, которое безотказно действовало на москвичей летом позапрошлого года. И почему–то почти не сомневалась, что хоть на этот раз мой земляк сделает выводы из некрасивой истории и слово сдержит.

Сдержал ли? Незадолго до новогоднего праздника Марина Аниковская действительно получила перевод, правда, всего на 50 долларов из 600, подлежащих возврату. С одной стороны, строитель, безусловно, пытается рассчитаться с московской учительницей, с другой — если он будет делать это так медленно, скорее всего, нервы женщины не выдержат, и она сделает все возможное, чтобы его поторопить. Тем более что на днях московские правоохранительные органы наконец–то признали: в действиях нашего земляка есть состав преступления.

Что и говорить — история весьма грустная. По–прежнему она остается «уравнением со многими неизвестными». Но одно ясно точно: погоня за легкими деньгами на стройках страны-соседки к добру не приводит. «СБ» не раз писала, как обманывали наших соотечественников ушлые коммерсанты, как исчезали бесследно на российских просторах бедолаги–гастарбайтеры. Кто–то спивался, кто–то становился бомжем или легкой добычей грабителей. А кто–то — как Комаровский — вольно или невольно вставал на скользкий путь, нередко превращаясь из честного трудяги в рвача–мошенника. Верно заметил один из персонажей моего рассказа: «Я в России — дешевая рабочая сила, человек без прав и обязанностей». Объективности ради, впрочем, стоит отметить: ситуация меняется к лучшему. Строители стали грамотнее, меньше прибегают к услугам всевозможных пройдох. Предпочитают иметь дело с солидными фирмами. А еще — реже выезжают на стройки в соседнюю страну. Ведь и Минск, и другие города Беларуси переживают сейчас строительный бум. Работы и дома хватает. Наступили наконец времена, когда заработать хорошие деньги мужик с руками может и на родине. Пусть иной раз это не те шальные «баксы», но зато есть гарантия спокойной и стабильной жизни. Надеюсь, это поняли и герои моей публикации.

P.S. Недавно, так и не дождавшись возврата денег, умер отец Марины Аниковской ветеран Великой Отечественной войны Федор Александрович Круглов.