Тема радиационной безопасности волнует жителей каждой страны, которая обладает атомной энергетикой. И отношение к АЭС в той же Европе у обывателей далеко не однозначное. В Беларуси на восприятие населением мирного атома накладывает отпечаток постчернобыльский синдром. За двадцать с лишним лет после аварии про ядерные угрозы было написано и рассказано немало. В подавляющем большинстве случаев негативного. Действительно, в Чернобыле произошла страшная по последствиям техногенная катастрофа. Но, в принципе, современный мир изобилует опасностями, созданными руками человека. Практически любое крупное промышленное предприятие несет в себе потенциальную угрозу. Высокие давления и температуры, ядовитые вещества и так далее — неминуемые спутники производства. Даже на внешне безобидных мясокомбинатах в холодильных установках находится аммиак в объемах, которых достаточно, чтобы отравить воздух на несколько десятков километров в округе… Но современные технологии несут человечеству комфорт, а поэтому от них нельзя отказаться. Зато сделать безопасными возможно. В том числе и те, что используются в атомной энергетике.
Современные атомные станции, в принципе, не несут в себе никакой радиационной угрозы. Главные усилия разработчиков в последние десятилетия были сконцентрированы на обеспечении безопасности ядерных реакторов. И сегодня излучение от АЭС значительно ниже, чем естественный радиационный фон. Ведь основная радиационная активность сконцентрирована в ядерном топливе. Уже на поверхности твелла она в 4 раза меньше, чем в урановых таблетках. Учитывая, что последние разработки обеспечивают полную герметичность твелла, помещенного в реактор, толщина которого составляет 20—25 сантиметров, и изготавливается он из специальных сортов стали. Затем идут две оболочки из железобетона. Под водо-водяными реакторами третьего поколения (именно такие будут на белорусских АЭС) устанавливаются специальные ловушки для ядерного топлива. Даже если предположить аварию или поломки в активной зоне, радиоактивный уран будет не «гулять» под железобетонным куполом станции, а произойдет его своеобразное захоронение в подземном бункере на значительной глубине.
Хотя современные системы пассивной безопасности практически исключают вероятность внештатных ситуаций в активной зоне реактора, системы приборов и управления ядерной станции дублируются. На современных АЭС обязательно предполагается наличие мощных аккумуляторов и дизельных генераторов. Ведь атомные энергоблоки во время работы также потребляют немалые объемы электричества. И, если по какой-либо причине произойдет обесточивание объекта, в строй вступят сначала аккумуляторные батареи, а затем дизельные генераторы, которые способны обеспечить жизнедеятельность ядерной станции в автономном режиме.
Впрочем, вероятность неконтролируемой ядерной реакции практически исключена. Системы безопасности сконструированы и «заточены» таким образом, что при возникновении серьезной внештатной ситуации реактор сразу же заглушается. Причем делается это в автоматическом режиме. В принципе, исключаются как человеческий фактор, так и надежность техники, а в силу вступают естественные законы физики, которые, как известно, стабильны, не подвержены внешним факторам и нерушимы. Например, графитовые стержни в реакторе крепятся при помощи электромагнитов. Если произойдет полное обесточивание АЭС, стержни под действием силы тяжести упадут в активную зону и ядерная реакция прекратится. Как известно из школьного курса физики, графит является мощным поглотителем нейтронов, а поэтому способен прекращать цепную ядерную реакцию.
Словом, вероятность аварии на АЭС сегодня практически сведена к нулю. На водо-водяных реакторах третьего поколения, которые планируется установить в Беларуси, за долгие годы не было даже серьезных внештатных ситуаций. За строительством и эксплуатацией атомных объектов пристально следит международное сообщество. Ведь при серьезных ядерных катастрофах страдает население на расстоянии до 1—1,5 тысячи километров. Другими словами, практически вся территория земной суши так или иначе, но потенциально попадает в поле действия атомной угрозы. Ведь сегодня в мире уже функционируют более 500 ядерных электростанций.
Конечно, можно долго рассказывать о недостатках и опасности мирного атома. Немало было опубликовано в Беларуси различных материалов и исследований о вреде радиации. Такой информационный вектор — следствие трагедии на Чернобыльской АЭС. Правда, редко приходится встречать попытки объективного анализа ситуации. Взрыв на украинском энергоблоке потряс всю планету. Но эта катастрофа, как ни парадоксально, дала новый толчок в развитии ядерной энергетики. Были учтены все недостатки реакторов таких типов, появились технологии нового поколения, усилились системы безопасности ядерных объектов.
Действительно, крохотная вероятность аварии всегда присутствует. Впрочем, как и на любом другом техногенном объекте. Металлургические предприятия, нефтехимические заводы и комбинаты, хранилища аммиака и многие другие предприятия содержат в своем чреве тысячи тонн взрывоопасных и ядовитых веществ. И в некоторых случаях выброс их в атмосферу может повлечь грандиозные экологические последствия. Традиционные газовые ТЭЦ потенциально менее опасны с аварийной точки зрения, но выбросами парниковых газов наносят постоянный вред окружающей среде. У угольных станций тоже имеются свои недостатки: в каменном угле содержится немало природных радиоактивных изотопов. Поэтому отходы таких ТЭЦ являются небезопасными и требуют захоронения в специальных условиях.
Кстати, при всей своей внешней и технологической мощи, АЭС в штатном режиме работы является практически безопасной для экологии. Более чистой, но эффективной энергетики еще никто в мире не придумал. Современные разработки позволяют уже эксплуатировать, например, энергию ветра и солнца. Но эти технологии пока дорогие с точки зрения капитальных затрат. А кроме всего прочего пока не способны даже теоретически обеспечить потребность промышленности в электричестве. В Германии построили достаточно много «ветряков», но их доля не превышает 2 % от потребностей этой страны в энергетике. Тем более не способны «прокормить» «ветряки» крупную промышленность, в которой технологические процессы предполагают использование напряжений в несколько тысяч вольт.
Нельзя сбрасывать со счетов и экономический эффект от АЭС. Отличие ядерной электроэнергии от «газовой»: в структуре себестоимости киловатт в час на топливную составляющую приходится лишь 20—30 %. В тепловых станциях — около 70—80 %. Другими словами, экономика АЭС более устойчива к удорожанию энергоносителей. Даже если цены на ядерное топливо увеличатся в 2 раза, то себестоимость электроэнергии повысится только на 20—30 %. А вот если в два раза подорожает газ, то на 70—80 %. В том факте, что энергоресурсы будут дорожать, сегодня не сомневается уже никто. Поэтому ядерная энергетика дает шанс повысить национальную экономическую безопасность. Тем более что обычно на АЭС хранится 5-летний запас топлива. Время, достаточное для маневра и принятия наиболее эффективных решений в случае изменений на мировых энергетических рынках.
Именно экономические мотивы и заставляют большинство развивтых стран «продвигать» атомную энергетику. Нет другого шанса сохранить производственный потенциал в свете дефицита мировых запасов углеводородов. Естественно, приходится выбирать: либо осваивать использование новых энергоисточников, либо переходить к дедовским методам ведения натурального хозяйства, используя в качестве движущей силы коней и волов. Кстати, самый безопасный источник энергии в худшем случае только боднуть сможет. Но обеспечить сегодняшний экономический прогресс и социальные стандарты без ядерного топлива уже невозможно. Как и сохранить конкурентоспособность производителей.