Белорусы всегда были доброжелательны к представителям других национальностей. Именно этот факт можно выделить в качестве главного, который сформировал особенность белорусских немцев: практически все они приезжие. Этнических немцев, живущих сейчас в Беларуси, правильнее было бы назвать советскими, так как они в разное время прибыли в наше государство из других республик бывшего СССР, где, в свою очередь, начали селиться целыми национальными городками еще во времена Екатерины II. Именно она, отлично зная о трудолюбии немцев, пригласила их на необъятные просторы своих владений, так сказать, на ПМЖ.
А вот причина перебраться впоследствии с насиженных десятилетиями мест в маленькую Беларусь практически у всех немцев была одна — они попросту устали от национальных притеснений, которые начали процветать еще в начале прошлого века, да так и не перевелись после развала Союза. Чтобы вы не подумали, что это всего лишь красивая лесть собственной стране, приведу простой факт: жить в Беларуси предпочитают немцы из Казахстана, Украины, России. Например, только в Минске свыше 50 процентов этнических немцев — приезжие.
— Если вы расспросите сотню белорусских немцев о житие-бытие их предков, то удивитесь, насколько похожи все истории, — делится Тамара Морозова, дочь этнической немки и коренного белоруса. — Моя мама, Юлия Рейш, родилась в начале прошлого века в Поволжье. Это было одно из самых крупных поселений немцев, своеобразное государство в государстве, которое так и называлось — Автономная республика немцев Поволжья. Даже столица своя была — Энгельс. Представляете, моя мама до двадццати лет практически не знала русского языка, настолько по-немецки жила их община!
Однако после культурного и экономического взлета в среде немцев Поволжья в XX веке наступил настоящий крах — его принесла сначала революция, а потом Вторая мировая война. Как бы это удивительно ни звучало, но фашизм, пришедший из Германии, морально раздавил советских немцев. По большому счету, их ненавидели все: русские называли шпионами, немцы — предателями. А что творилось после победы над фашизмом — вообще передать невозможно.
— Моему отцу с его исконно немецким именем Вильгельм Фридрихович вообще несладко жилось, — вспоминает этнический немец Олег Иов. — Знаю, что многих его друзей лишили заслуженных наград только из-за национальной принадлежности. Вот и мое классическое немецкое имя Хельге родители решили исправить на “легальное” Олег. Только вот национальность менять не стали: говорят, что настоящему мужчине не к лицу отказываться от своего рода.
Даже когда у Олега Вильгельмовича родился сын, отец настоял на том, чтобы наследник фамилии остался немцем. А вот с выбором имени пришлось немного уступить — родители белорусской жены вряд ли смогли бы смириться с Генрихом или Фрицем. Но волшебное имя нашлось как-то само собой: в немецком языке есть имя Гудлайфер, от которого впоследствии образовалось русское Глеб. Так малыша и назвали.
— А День Победы вы сейчас как-то отмечаете? — полюбопытствовала я.
— Отношение к этому празднику у нас трепетное, но несколько неоднозначное, — грустно улыбаясь, говорит Олег Вильгельмович. — Все-таки еще очень свежи в памяти воспоминания о притеснениях, о том, как наших родителей сделали без вины виноватыми, хотя они боролись с фашизмом так же, как и все советские люди.
— Мы люди с двумя родинами, двумя языками и культурами, которые у нас нельзя отнять. От этого и некоторые сложности, — добавляет Тамара Морозова. — Например, в старом дневнике моей мамы есть оригинальное стихотворение, которое ей когда-то на память написала подруга. В том, как оно написано, вся суть белорусских немцев:
“Писать красиво не умею,
Но в альбом я напишу:
Viel zu fragen я не смею,
Mich zu lieben я прошу...
От deiner подруга Emma Штефан”.
Эта особенность белорусских немцев — живейшее переплетение двух языков и двух жизней — проявлялась, надо отметить, во всем. Тамара Константиновна, например, помнит, как воспитывали ее в детстве: отец всегда говорил по-русски, а мать хоть и придерживалась обычаев мужа, но время от времени журила или хвалила детей на немецком, Так и выросли, зная два языка. А еще переселенцы из Германии не на шутку боялись, что их национальная культура может смыться местным колоритом, поэтому всячески поддерживали все этнические проявления: пели немецкие песни, отмечали национальные праздники, даже детей старались рожать как можно больше, чтобы не исчезнуть.
— Мне кажется, что сейчас в самой Германии осталось меньше национального, чем у нас, у тех, кто живет далеко от этнической родины, — считает Олег Иов. — И классических немецких имен там стало намного меньше, потому что немцы пытаются быть похожими на других европейцев. А мы, наоборот, трепетно сохраняем все традиции. Вот сейчас, когда уже не страшны национальные притеснения, я надеюсь, что мой сын своему ребенку когда-нибудь даст настоящее немецкое имя, которого он мог бы не бояться.
— А желания уехать на родину предков у вас никогда не было?
— Честно говоря, нет, — отрицательно мотает головой Олег Иов. — Хотя я многое знаю про свои исторические места, постоянно слежу за событиями в Германии. А еще — я уже давно нарисовал в мыслях ту деревушку, в которой давным-давно жили мои предки, и боюсь разочароваться, если она на самом деле окажется какой-то другой. Однако моя жена и сын несколько раз ездили в те места. Говорят — очень красиво. Но менять место жительства я не стал бы, у меня ведь две родины — обе мне дороги.
А вот Тамара Морозова, наоборот, постоянно ездит на родину предков, но потом всегда возвращается на свою — в Беларусь.
Посиделки по-арийски, или Секреты совмещения традиций двух стран
На самом деле в этом нет ничего хитрого, но только при условии, что в ваших венах течет смешанная кровь. Как убедили мои новые немецкие друзья с белорусским колоритом, быть одновременно и немцем, и белорусом хоть и сложно, но вполне возможно.
Например, вряд ли хоть одна белорусская женщина в состоянии понять, как это можно прожить всю жизнь без наших традиционных дружеских посиделок на кухне за чашечкой кофе! А у немцев это просто не принято: для них дом — это сугубо личное место, куда нельзя впускать посторонних. А вот дружеские встречи немцы ценят, но — на природе.
— Я сначала не замечала, но во мне многое есть от матери-немки, — рассказала Тамара Морозова. — В частности, желание сохранить этот неприкосновенный домашний уют. В то же время у немцев очень жесткий характер — сказал, как отрезал, а у меня доминируют мягкие белорусские черты.
А вот традиционные немецкие праздники, Рождество и Пасху, белорусские немцы все же предпочитают отмечать по тем давним национальным традициям, которые так бережно хранили для будущих поколений их предки. Например, Тамара Константиновна вспомнила, как в детстве мама заставляла ее принимать участие в двух больших предпраздничных генеральных уборках, и окна приходилось мыть даже в декабре, потому как этого требовала традиция. А еще запомнились рождественские подарки, которые взрослые ночью клали в детские ботиночки, предварительно выставленные малышней в прихожей. Но вот от традиционных немецких двухнедельных Рождественских каникул белорусским немцам пришлось отказаться, в Беларуси в этом отношении правила иные, поэтому все граждане страны вне зависимости от национальности и традиций должны подчинятся белорусским законам.
— Практически все немцы верующие, — продолжает гостья. — В годы репрессий наши предки из-за этого очень страдали: лютеранские кирхи были уничтожены и помолиться было негде, поэтому моя мама всегда носила с собой Библию. Кстати, и сегодня мы испытываем некоторые неудобства, связанные с этим: например, в Минске нет ни одной традиционной немецкой кирхи, куда можно было бы прийти на службу, проводимую по всем лютеранским традициям. А очень хотелось бы, ведь это такая важная часть нашей жизни. А мамину Библию я храню до сих пор — как память и как семейную ценность.
Несколько фактов из жизни немецких переселенцев
В Беларуси живут и исконно белорусские немцы. Есть мнение, что впервые они появились на нашей земле еще при князе Гедимине: он пригласил их заниматься ремесленничеством. Потом кто-то начал заниматься земледелием, среди немцев было также немало служащих, управляющих, арендаторов. Селились они компактно, и в своих поселениях обязательными атрибутами считали лютеранскую кирху (церковь) и школу.
В сталинские времена была проведена невиданная депортационная акция, когда немцев просто развеяли по Крайнему Северу, Сибири, Средней Азии. Из ссылки не разрешалось уезжать даже на расстояние трех километров, иначе — 20 лет каторги. Пострадали тысячи людей. За принадлежность к немецкой нации даже не принимали на учебу в вузы.
Согласно переписи 1999 года, в Беларуси проживало четыре тысячи немцев. Многие из них долгие годы скрывали свою национальность. Говорить о ней вслух стали только сейчас, когда это перестало быть опасным и не влечет нежелательных последствий. По последним данным, в нашей стране стало еще на полтысячи немцев больше.
Сейчас на территории нашей страны существуют четыре основных центра общественных объединений этнических немцев: самый крупный из них находится в столице, еще три располагаются в Витебске, Бобруйске и Гомеле. Однако немцы живут и в других городах, много их, например, в Гродно.
Для немецкой кухни характерны необычные для нас сочетания: например, летом там принято есть фрукты с белым хлебом. Таким же образом немцы любят кушать и мясо. А вот Тамара Константиновна согласилась поделиться с читателями “Народной газеты” рецептами традиционных немецких блюд, которые готовила еще ее мама — Юлия Андреасовна Рейш. Тамара Константиновна говорит, что такие блюда — простые и недорогие — должны прийтись по вкусу всем.
Фруктовый суп
Вам понадобятся: молоко, мука, яйца, сухофрукты, сметана.
Для начала нужно сварить довольно густой компот из сухофруктов — он должен получиться очень наваристым. Отдельно из муки и яиц (на 100 г муки берите 2 яйца), перемешав их в однородную массу, сформировать маленькие шарики — клецки, после чего сварить их в подсоленной воде. Когда клецки будут готовы, положить их в остывший компот и добавить в кастрюльку немного сметаны. Получается очень нежный, легкий, немного сладкий суп, который очень удобно готовить летом.
Крепли
Вам понадобятся: 200 г муки, стакан сметаны, 2 яйца, немного соды, погашенной сметаной, сахар — по вкусу, щепотка соли.
Сметану, соль и яйца нужно перемешать и чуть подогреть. Муку предварительно просеять на доску и сделать в центре горки углубление, куда затем вылить сметанную смесь. Эту смесь нужно довести до густоты сметаны, после чего добавить сахар и гашеную соду. В результате должно получиться мягкое тесто, которое не растекается по рукам, но и не тянется. Для того чтобы крепли получились вкусными, очень важно добиться именно такой консистенции. Перед тем как приступить к разделыванию теста, ему нужно дать постоять часа 2, после чего сформировать небольшие лепешки, в середине которых сделать по два надрезика. Печь крепли нужно на сковороде в достаточно большом количестве раскаленного растительного масла.
