«Я чувствовал, что все равно смогу летать»: парапланерист Иван Красовский — о том, как сосновое бревно спасло ему жизнь и что изменилось после травмы

Год назад Иван неспешно возвращался с работы на паратрайке. Не удивляйтесь, парашют с мотором на то время стал для мужчины банальным средством передвижения наравне с автомобилем или велосипедом. Разнообразить стандартный десятикилометровый путь любитель адреналина решает привычными трюками в воздухе. Все идет по плану. И только на высоте птичьего полета экстремал осознает, что взлетел на слабом креплении. Оно-то и подвело, а спассистема не сработала в самый ответственный момент — заржавела от времени. Десять секунд свободного падения — и мужчина лежит на земле, а плечо его оказывается протараненным огромным бревном… 

На пару с Жизель 

Доехать к Ивану оказалось не так-то просто. Договорились встретиться с ним в десятке километров от поселка Мир в Кореличском районе на хуторе Лужа. Здесь он несколько лет назад отстроил агроусадьбу, а в поле по соседству тренирует постояльцев — таких же фанатов парапланеризма, как и он сам. 

В поле по соседству с усадьбой Иван тренирует таких же фанатов парапланеризма, как и он сам.
Во дворе меня встречает парочка собак — Ванечка и Анечка — и бурая медведица Жизель. Полтора года назад ее Ивану подарил знакомый, которому условия не позволили содержать дикое животное. В «Акрасиле» красавица живет в огромной клетке с бассейном, забавляет гостей усадьбы и прекрасно ладит с хозяином. 

— Лет пятнадцать назад я ставил машину в гараж и увидел на «Жигулях» неподалеку надпись «Парапланы». Мне стало интересно, что это такое. Сразу же напросился попробовать полетать и в тот же день купил себе аппарат за триста долларов, — вспоминает, как все начиналось, 38-летний мужчина. — Я вообще по жизни люблю экстрим. У меня был гидроцикл, занимался тайским боксом, увлекался скалолазанием и плаванием.

Иван учился управлять парапланом самостоятельно, с каждым полетом набирался все больше опыта. Практиковался в Крыму, летал у нас в Прилепах и возле Раубичей. А первый опыт с собственным парамотором увенчался травмой — экстремалу отрезало мизинец на правой руке. Но его это не остановило — через неделю Иван снова оказался в небе.

Медведица Жизель прекрасно ладит с хозяином. 
Паратрайк может взмывать на высоту пяти тысяч метров. Но, по словам профессионала, так высоко в небе делать нечего. Удивить повидавшего практически все живописные картинки парапланериста сложно:

— Когда ребенок делает первые шаги, ему все интересно. Так и с паратрайком. Поначалу чувствовал адреналин, азарт и даже гордость за себя, что могу летать, а другие не умеют. Восторг, как от аттракциона, — не больше. А потом с каждым разом начинаешь сам себе придумывать приключения — то ищешь новые пейзажи, то с трюками экспериментируешь. 

Когда «тонешь» в лесу

За пятнадцатилетнюю практику у Ивана случалось несколько падений, но незначительных: упал, спина поболит и перестанет. Случай, произошедший в прошлом году, обернулся для парапланериста серьезной травмой. 

Как обычно, мужчина возвращался с работы на паратрайке. Чтобы стандартный путь домой хоть как-то разнообразить, он решает позабавиться с трюками:

— Все движения были выученные и проверенные. Возможно, в неподходящий момент на мне сказалась усталость. Кроме этого, перед вылетом мне позвонили по телефону, я отвлекся и забыл прицепить паратрайк справа. Вот слабое крепление и дало о себе знать — разорвалось прямо в небе. Конечно, к такому повороту я не был готов, но надеялся на спасательную систему. Увы, она не сработала: заржавела от времени, так как не приходилось ею пользоваться. 

На землю Иван приземляется спустя секунд десять свободного падения. Говорит, что ощущения были весьма обманчивы: сперва летел вниз быстро, а потом — все медленнее, как будто «тонул» в лесу. Дело в том, что крылья летательного аппарата упорно цеплялись за ветки деревьев, тем самым замедляя падение. Параплан и принял на себя окончательный удар в момент соприкосновения с землей. Сейчас он полностью восстановлен и снова катает своего хозяина. 

Лишь на земле Иван ощутил, что не может пошевелиться, а потом увидел огромное, торчащее из плеча бревно. Видимо, сосна травмировала экстремала еще в полете, а затем частично отломалась и упала вместе с парапланеристом. Из ближайшей деревни на помощь сбежались люди, следившие за авиакатастрофой издалека, и вызвали «скорую».

Профиль справа 

Тот случай в Минской областной клинической больнице запомнили как особый. В операционной собрались около двух десятков врачей разных профилей. Не каждый день им попадаются пациенты с такой странной травмой.

На тот момент основная задача врачей состояла в том, чтобы достать бревно из плеча больного с минимальной потерей крови и сохранить подвижность руки. Поврежденные мышцы плеча были грязными, поэтому пришлось удалить около восьмидесяти процентов из них. Очищенные ткани пришили на место, но там они долго не продержались. Кроме этого, в нескольких местах было поломано тело лопатки, впоследствии кость срослась самостоятельно. 

В первые две-три недели после травмы рука шевелилась до локтя, а в плечевом суставе не работала вообще. Признаки жизни конечность начала подавать лишь через два месяца реабилитации. Через полгода после падения Ивану сделали вторую операцию по реконструкции мышц: врачи внедрили каркас и поставили их на место. Но конструкция не помогла — через день мышцы под силой натяжения снова «съехали» вниз. 

— Здесь я осознал, что попал в опасную ситуацию. Но чувствовал, что выйду сухим из воды. Бросать парапланеризм даже в мыслях не было. Сел на паратрайк уже через месяц после того несчастного случая. Просто многое переосмыслил и теперь выручку от катания людей отдаю на благотворительность, — Иван заостряет внимание на том, что поменялось после падения. — Сейчас рука практически полностью восстановилась. О травме напоминают лишь легкая ноющая боль и шрам на плече. А еще не дает покоя эстетика: фотографии с левой стороны получаются хорошими, а справа — не очень. Левой рукой я спокойно поднимаю на второй этаж груз в тридцать кило, а правой — максимум пять. 

Парашют с мотором стал для мужчины банальным средством передвижения наравне с автомобилем или велосипедом. 
В спорте только дедушки

Сейчас Иван намного меньше времени уделяет парапланеризму. Однако любимое занятие все еще приносит ему основную часть дохода. Мужчина занимается профессиональным обучением начинающих парапланеристов, выдает международные лицензии на занятие данным видом спорта, проводит курсы активного пилотирования над водой. На тренировки к профи приезжают желающие со всего постсоветского пространства: иностранцев вполне устраивает заманчивое соотношение цены и качества. А вот среди земляков данный вид спорта, увы, большой популярностью не пользуется: люди предпочитают вкладывать деньги в более практичные вещи — недвижимость, машины, подарки детям, но никак не в паратрайки.

— Сегодня я не нахожу ничего нового для себя там, на высоте. Чтобы развиваться в данном направлении, нужно ездить по миру, участвовать в соревнованиях, а это дорого, — Иван выдает практический взгляд на жизнь. — Сейчас стараюсь больше времени и сил посвящать каким-то земным вещам, семье, детям — у меня два сына и дочка. А летают пускай птицы. 

Бросать парапланеризм Иван, тем не менее, не намерен. Планирует периодически выбираться на полеты, чтобы не растерять наработанное за годы практики мастерство. Вредно воздействовать на руку редкие вылазки в небо не должны: парапланеризм считается одним из наиболее физически ненапряжных видов спорта. В основном этим направлением интересуются пенсионеры. И правильно: трудозатраты маленькие — считай, летишь и кайфуешь.

Напоследок Иван Красовский вспоминает о сосновом бревне, которое спасло ему жизнь и не позволило разбиться о землю. Оно до сих пор хранится в доме мужчины в Заславле. Со временем хозяин планирует вырезать из него скульптуру ангела-хранителя, которая и дальше будет оберегать его от жизненных передряг. 

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Сергей МЕЧКОВСКИЙ, доцент кафедры пластической хирургии и комбустиологии БелМАПО, кандидат медицинских наук, хирург высшей категории:

— В Республиканском центре пластической и реконструктивной микрохирургии оперируется больше ста экстренных пациентов в месяц с самыми разными травмами. Однако за тридцатилетний опыт работы я впервые столкнулся с подобным. Ценность данного случая для врачебной практики в том, что человек упал с высоты в шестьсот метров и остался жив. Также уникальный опыт в том, что бревно повредило мышцы, сухожилия и связочный аппарат, но все сосуды и нервы остались практически целыми. Чаще всего такие ситуации заканчиваются плачевно — либо ампутацией, либо смертью. 

Когда пациента доставили в больницу с бревном диаметром в десяток сантиметров в плече, возникла сложность в обследовании — ему невозможно было сделать даже элементарный рентгеновский снимок. Оперировать пришлось на глаз. Устроить больного на операционном столе тоже было нелегко. 

Кость у пострадавшего оказалась целой, повредились мышцы надплечья и плеча, была нарушена целостность плечевого сустава. Самое главное, что сосуды и нервы оказались в сохранности. Сперва врачи достали бревно, затем промыли раны обеззараживающими растворами, а потом зашили, чтобы все это срасталось. Через некоторое время сделали повторную операцию, так как в одном месте мышца растянулась. Сами понимаете, в таких случаях пациенту стоит соблюдать щадящий режим, но это трудно для активного человека. Сам факт, что рука нормально функционирует, — это уже успех.

В этой ситуации возможны дополнительные операции. Для закрытия мышечного дефекта в плече можно пересадить ткань с широчайшей мышцы спины или бедра. Однако никто не может дать стопроцентной гарантии, что мышцы приживутся и состояние руки улучшится. 

veronulas@sb.by

Фото автора и из архива героя.