На 23 дня корреспондент «Знаменки» променял рабочий компьютер и диктофон на берцы с автоматом и ушел служить в армию.
Привет, казарма
«Забрали куда-то прямо из военкомата», – напевал я про себя известную песню, когда «Урал» остановился у казармы войсковой части 72471 в военном городке Пашково в Могилеве. Этот день запомнился, наверное, не только мне, но и еще 39 парням, которым также предстояло пройти службу в резерве. Среди нас были программисты и экономисты, архитекторы и учителя – все с «вышкой».
…Неуверенно переступив порог временного дома, сразу же обратил внимание на одинаково застеленные кровати. «Ничего себе!» – удивился я. Заметив мои круглые глаза, сержант, закрепленный за нашим взводом, улыбаясь, сказал: «Это армия, а здесь все должно быть однообразно до безобразия». Как оказалось, даже пена для бритья и зубная щетка имеют свое «приватизированное» место в тумбочке. Сразу это показалось диковатым, но уже через несколько дней вошло в привычку. Хотя были среди нас и те, кто умудрялся превратить тумбочки в огромные «косметички» с уймой пенок и дезодорантов, а по выходным, после приезда родных, в склад продуктов питания. Но хранить, конечно, в казарме колбасу с отбивными нельзя, поэтому приходилось частенько всем взводом уничтожать родительские ссобойки.
Первый день прошел незаметно. Пока все сорок новобранцев получили одежду, наступило свободное время. Перед отбоем у солдат есть два часа, за которые нужно успеть переделать немало дел. К примеру, подшить чистый воротничок. Я уже и забыл, когда в последний раз держал в руках иголку с ниткой. То и дело непослушная игла впивалась в пальцы, а нитка, как будто живая, завязывала узелки, когда ей вздумается. Но уже через неделю на «рукоделие» уходило около десяти минут. Спасибо срочникам за мастер-классы. А были среди нас и те (мы их называли швеями-мотористками), кому на все про все хватало пары минут.
За свободное время нужно было еще успеть привести в порядок свой фейс. Признаюсь, на гражданке бриться для меня было подобно фильму ужасов. Но здесь, чтобы не получить замечания, брать в руки станок нужно было каждый день.
Наверное, еще долго не забуду первую команду «Рота, подъем!». Выспаться в ту ночь мне так и не удалось. Боялся проспать, как перед экзаменом в универе. Подорвавшись с кровати ровно в шесть утра от крика дневального, начал судорожно одеваться. Со стороны, более чем уверен, это выглядело неуклюже, но уже через несколько минут цель была достигнута – рядовой резерва Мачекин стоял в строю сонный с полузакрытыми глазами, но, как настоящий солдат, готовый к утренней зарядке. Да, дело для меня и, скорее всего, большинства товарищей, непривычное. Но приказы в армии не обсуждаются, поэтому каждое утро приходилось отжиматься, бегать, махать руками и ногами.
Первая неделя была, пожалуй, самой тяжелой. И даже не в физическом, а в моральном плане: новая обстановка, еще не знакомые люди, жесткий распорядок дня. Все ново и непривычно.
К бою!
Вторая неделя практически полностью была посвящена подготовке к присяге и стрельбам. А это значит, что занятия по огневой подготовке чередовались со строевой. Топтать сапоги по два-три часа в день сначала было, мягко говоря, тяжковато, но уже через несколько дней все наловчились. До такой степени, что, вернувшись домой, я, например, несколько дней старался ходить со всеми в ногу. А в голове еще несколько недель (честное слово!) крутилось – и раз, и раз, и раз, два, три…
День, когда нас повели на стрельбище, стал для меня самым волнительным. Я понимал, что рядом будут опытные офицеры, которые в случае чего подскажут, что делать. Но автомат-то я держал всего несколько раз, и то без боевых патронов. Поэтому опасаться было чего.
…Надел каску, получил от прапорщика магазин с патронами и встал на исходную. Не успел опомниться и собраться с мыслями, как капитан уже скомандовал мне «к бою!». Как предписано инструкцией, перебежками добрался до матов, лег и приготовился. Самое страшное – первый выстрел. «Хоть бы не заложило уши», – думал я, когда палец медленно нажимал курок, а очки предательски запотели. После команды «огонь!» деваться было уже некуда. Но в цель выпустить хотя бы один из девяти патронов мне так и не удалось. Если честно, мишеней я даже не видел. Потому не шибко расстроился, когда в очередной раз убедился, что с глазомером у меня беда. Но все равно остался довольный. Еще несколько дней в казарме только и было слышно, что разговоров про автоматы, мишени и мазил вроде меня.
Суббота в армии – день хозяйственный. Вся воинская часть наводит марафет как в помещениях, так и на территории. А вот воскресенье – долгожданный выходной с походом в местный клуб и просмотром кинофильма. В этот день кто-то читал, кто-то вспоминал детство и упражнялся в морских сражениях прямо в армейском конспекте. Но играть просто так, конечно, было не интересно. Поэтому некоторые мои товарищи «стреляли» за отжимания. Проиграл – вперед жать пол.
Не упасть лицом в плац
«Хорошо, что сегодня не минус двадцать», – обсуждали мы между собой утром перед присягой. И, правда, с погодой нам повезло. Небольшой минус, а значит, смирно отстоять с автоматами в руках положенный час сможем точно.
В этот день в воинской части было небывалое количество народа. Поэтому упасть лицом в плац было бы очень обидно. Прочитать наизусть присягу – это еще полдела. Самое интересное было в конце, когда все уже военнослужащие проходят торжественным маршем. Вот здесь-то сразу было видно, кто чему научился за это время.
После присяги нас наградили долгожданными увольнительными. Но счастье длилось недолго. Ровно в десять вечера этого же дня дневальный снова прокричал: «Рота, отбой!»
P. S. Сегодня на гражданке вспоминаю об армии с улыбкой. Единственный минус, который до сих пор дает о себе знать, это берцы. А точнее, мозоли, появившиеся из-за них. Мне даже пришлось проваляться с боевыми ранами в местной больничке несколько дней. Но во всем нужно искать плюсы. Первый – в лазарете немного другой распорядок дня. Отбой на полчаса раньше, а подъем на час позже, чем в казарме. И второй – в течение дня можно смело почивать на кровати, когда в казарме это строго-настрого запрещено.
Следующий раз армия примет рядового Мачекина в свои объятия уже этим летом. Сборы продлятся два месяца. Армейцы, до встречи!
Николай МАЧЕКИН, «ЗН», machekin@pochta.ru
