Без вины виноватые
Степан Ермакович (крайний слева), 1930 год, жолнеж польской армии.
Действительно, в 1921 году деревня Гоцк нынешнего Солигорского района, как и солидная часть Беларуси, по Рижскому мирному договору оказалась в ведении поляков. Несмотря на активную “полонизацию” населения, в услужение к новым хозяевам никто из Ермаковичей не пошел. Большое семейство пахало землю, держало живность, собирало дары бескрайних окрестных болот и лесов. Да, дедушка Семен Тимофеевич, будучи лесником, поддерживал нужный порядок в доверенном хозяйстве. Но какая это политика? Обычная забота о природе, благополучии, будущем земляков.
А на “кулацкую” большая семья вполне тянула: десяток гектаров земли, 15 коров, 4 лошади, 67 ульев, свиньи, овцы, три жилых дома, сараи, амбар... Это крестьянское благополучие достигалось упорным трудом взрослых, подростков и стариков. С утра до вечера, без выходных. Но кого это интересовало? И девять членов трудолюбивого семейства Семена Ермаковича — жена Ульяна, 20-летний холостяк Иван, семья старшего сына Степана — в вагоне-“телятнике” уехали в неизвестность. На каком-то полустанке в снегу закопали не выдержавшего холода и голода Семена Тимофеевича. Выгрузились в Вологодской области. В спецпоселении...
По сути это была та же ссылка. Спецпоселки создавались в местностях, где требовалась рабочая сила для лесозаготовок, разработки недр, рыбных промыслов, освоения заброшенных земель. Тяжелый труд, скудная зарплата, примитивные жилищные и бытовые условия. Спецпоселения не должны были располагаться ближе 200 километров от пограничной полосы, вблизи железных дорог, городов, крупных селений, а также фабрик и заводов, колхозов, МТС. Контролировали их органы НКВД. Покидать территорию поселка спецпереселенцы и члены их семей могли только с разрешения коменданта. За нарушение дисциплины — штраф, арест, а то и вовсе отправка в исправительно-трудовую колонию.
Но продлилась ссылка Ермаковичей менее двух лет. И посодействовала этому... война.
Дорога на чужбину
Уже в первые месяцы войны с фашистами Советский Союз потерял миллионы солдат. Срочно требовалось пополнение. Тут и вспомнили о пленных поляках, перемещенных жителях Западной Украины, Белоруссии. Были восстановлены дипломатические отношения между советским и польским правительством в изгнании, заключен договор о взаимопомощи в войне против Третьего рейха. И в августе 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ об амнистии всем польским гражданам, которые содержались в заключении на советской территории в качестве военнопленных или тех же переселенцев. Комплектовались части и подразделения как на добровольной основе, так и по призыву. Командующим новообразованного военного формирования назначили генерала Андерса.
Пожелавшего бороться с фашистами Ивана Ермаковича охотно записали в ряды создаваемой армии: с пеленок знает польский язык, исполнительный, трудолюбивый, не посрамит... Но продемонстрировать свои боевые качества гоцкому парню пришлось не скоро. Практически все расходы по созданию и приведению в боевую готовность польской армии, численность которой на первых порах составила 30 тысяч человек, взяла на себя советская сторона: оружие, боеприпасы, питание, которых не хватало на фронте. Страны антигитлеровской коалиции покрывали незначительную часть расходов, Великобритания, к примеру, поставляла обмундирование. К началу 1942 года была полностью завершена подготовка нескольких дивизий, но отправить хотя бы одну из них на фронт в помощь защитникам Москвы командующий генерал Андерс категорически отказался. Среди поляков преобладали антисоветские настроения, открыто высказывалось нежелание идти в бой совместно с Красной Армией.
Бесконечные проволочки с отправкой на фронт раздражали советское руководство. Англичане и американцы настаивали: в борьбе с фашистами поляки больше пользы принесут на Ближнем Востоке. И Сталин распорядился эвакуировать армию Андерса с территории СССР. В сентябре 1942 года эвакуация завершилась. В Иран выехали 75 490 военнослужащих и 37 756 гражданских лиц. Вскоре формирование переподчинили британскому командованию, переименовали в польскую армию на Востоке. Генерал Андерс стал командовать 52-тысячным корпусом, в составе которого воевали до 6 тысяч белорусов. Песчинкой в этом море людском был и Иван Ермакович, одетый в форму английского солдата.
Иван Ермакович в Казахстане, 1942 год......и в Варшаве (слева) на приеме в честь 50-летия дивизии.
Боевое крещение польская армия получила в сражениях за освобождение Италии. Честный, трудолюбивый, исполнительный Иван никогда не прятался за спины товарищей. Доказательство тому — польские и английские награды, завоеванные кровью и солдатской смекалкой.
Трудный выбор
Светлой ликующей весной сорок пятого главной мечтой солдата было — поскорее добраться домой, вдохнуть воздух родного уголка, обнять родственников, смыть фронтовую грязь... Терзали эти мысли и Ивана Ермаковича. С одной стороны, не раз снившиеся милые сердцу гоцкие места, любимые люди. С другой — страх после всего пережитого опять оказаться на поселении в Сибири. А тут еще зарубежные пропагандисты: езжай к нам, у нас нет колхозов и НКВД, сплошное благополучие... И подался Иван Ермакович в Англию. Кстати, опасения солдата подтвердились. В 1951 году вернувшиеся в СССР 4520 его бывших сослуживцев (с учетом членов их семей) на семь лет были отправлены на спецпоселение в Иркутскую область. В 1971 году Верховный Суд БССР признал необоснованность депортации бывших “андерсовцев”.
Вскоре после войны снимал солдатские погоны и старший брат Ивана Степан. В воинском документе говорилось: “Демобилизован 27 сентября 1945 года по приказу главнокомандующего Польского войска”. Да, и Степан более года прослужил в польской армии. Но совсем в другой. Летом 1943-го вместо ушедшей армии Андерса в СССР была сформирована польская дивизия, которая, пройдя нелегкие фронтовые испытания, под знаменами Войска Польского вместе с советскими войсками штурмовала Берлин. Ее солдат Степан Ермакович подвигов не совершал, но медаль “За победу над Германией”, удостоверение участника войны говорят сами за себя. И распрощавшись с боевыми друзьями, Степан сразу помчался в родной Гоцк, где его ждали жена, дети, мать...
Пролетели десятилетия... Семейство Ермаковичей было реабилитировано, государство словно извинялось за несправедливое наказание в далеком 1940 году.
Иван Семенович за границей преуспевал в бизнесе. Но в Гоцке он так и не появился: вначале страх, потом старость... В конце 1980-х пригласил родных в гости. В Англию Степан послал сына Николая. Радости от встречи с посланцем родной земли у Ивана Семеновича не было предела. Поездки, походы по магазинам... Однажды в ресторане, расчувствовавшись, Николай затянул советскую песню, но дядя тут же положил на плечо племянника руку: нельзя, опасно, вокруг много власовцев...
При расставании на глаза старого солдата накатывались слезы тоски по родине. Он попросил: похороните меня в Гоцке. Но родившиеся в Англии двое сыновей не поняли ностальгических чувств отца... В общем, пареньком уехавший из Гоцка Иван даже после кончины не смог попасть на свою родину, по которой всегда и сильно тосковал.
...В трудовой книжке Степана Семеновича была только одна запись “работник местного леспромхоза” да несколько поощрений, в том числе Почетная грамота Президиума Верховного Совета БССР. Но ни с чем не сравнимую радость ветерану приносила большая семья — только внуков у Степана Семеновича 37, а правнуков и сосчитать трудно. Парни охотно идут в армию, принимают присягу на верность народу Республики Беларусь. Как и положено настоящим белорусам.
