Этот конь понимал человеческую речь, умел извлекать квадратные корни и решал задачи, требующие навыков
Хозяином «гениального» копытного был Вильгельм фон Остен – скромный учитель математики, живший в Германии в конце XIX в. Этот человек был убежден, что люди недооценивают интеллектуальные способности животных и при правильном подходе они способны научиться многому. Чтобы подтвердить свою гипотезу, он начал преподавать азы математики трем четвероногим – кошке, медведю и арабскому жеребцу по имени Ганс. Кошка отнеслась к его попыткам с полным безразличием, медведь реагировал на них с откровенной враждебностью, зато конь проявил определенный энтузиазм и довольно скоро научился выстукивать копытом числа, написанные на доске. Окрыленный быстрым успехом, преподаватель решил двинуться дальше по хорошо знакомой ему школьной программе.
Через некоторое время Ганс уже стал справляться с довольно широким спектром арифметических задач, включая извлечение квадратных корней и операции с дробями. Арабский жеребец действительно оказался очень умной лошадью.
С
Разумеется, скептики верить подобным чудесам отказывались, поэтому в адрес фон Остена стали сыпаться разнообразные обвинения. После того, как статья об умном Гансе появилась на первой странице «New York Times», Министерство образования Германии выступило с инициативой провести независимое исследование способностей чудо-лошади. Фон Остен не имел ничего против: во-первых, он все-таки и сам был в некотором роде ученым, а во-вторых, был в точности уверен, что никакого мошенничества здесь нет и в помине. Проверочная комиссия, состоявшая из ученых-зоологов, школьных преподавателей, циркового менеджера и специалиста по выездке лошадей, пришла к выводу, что в ответах Ганса нет никакого подвоха и что он действительно обладает интеллектом.
Для фон Остена это был момент триумфа, однако впереди Ганса ждали новые проверки. В
Более того, выяснилось, что если экзаменатор сам не знал ответов на задаваемые вопросы, точность ответов падала практически до нуля. Такой же эффект наблюдался в случае, если экзаменатора прятали от лошади за перегородкой. Напрашивался вывод о том, что интеллектуальные «способности» Ганса зависят в первую очередь от того, насколько ясно он видит человека, знающего правильный ответ. Кстати, исследователи обнаружили и прямую зависимость между количеством неудачных ответов и числом укусов, которыми конь награждал коварных экспериментаторов.
Внимательно приглядевшись к поведению вопрошающих, Пфюнгст заметил, что в процессе ответа на очередной вопрос их лица и позы претерпели некоторые изменения, постепенно становясь все более напряженными. В тот момент, когда лошадь делала заключительный «правильный» удар, тело человека непроизвольно расслаблялось. Это и служило для Ганса сигналом к остановке. Если же сам экзаменатор не знает правильного ответа на вопрос, его поза все время остается неизменной.
Полученные результаты свидетельствовали о том, что феноменальные способности Ганса лежат не в плоскости интеллекта, но в плоскости чувственного восприятия. Он продемонстрировал способность к чрезвычайно тонкому пониманию языка тела, что в целом неудивительно – именно этот язык служит для лошадей основным средством общения.
Придя к таким выводам, Пфюнгст сам начал демонстрировать чудеса проницательности, ставя себя на место гениального животного. Показатели ученого были ниже, чем у лошади, однако в целом он довольно успешно «вытаптывал» ответы на непонятные ему вопросы, внимательно наблюдая за позой экзаменатора. Наконец, Пфюнгст установил еще один крайне любопытный факт: по всей видимости, спрашивающий принципиально не прекращал передачу невербальных сигналов. Но даже если экзаменатор специально старался не давать никаких подсказок, конь все равно мог угадать правильный ответ, хотя и с несколько меньшей точностью.
Впоследствии ученые выяснили, что аналогичными способностями обладают многие животные, живущие в стае и использующие язык тела для социальных взаимодействий. Более того, современная наука утверждает, что и среди людей часть информации передается не с помощью слов, но посредством неосознанной мимики и жестов. Что касается арабского жеребца, стоящего у истока всех этих открытий, его имя и сегодня хорошо известно научному миру. Термин «эффект умного Ганса» описывает ситуацию, в которой экспериментатор невольно подсказывает испытуемому нужные ответы посредством невербальной коммуникации, тем самым искажая результаты. Способ борьбы с этим прост: надо лишь сделать так, чтобы экспериментатор и сам не знал правильных ответов на задаваемые вопросы. Этот принцип является ключевым для метода двойного слепого исследования – «золотого стандарта» современной психологии, социологии и других наук о человеке.
Ну а нам остается радоваться, что лошади оказались недостаточно умны для того, чтобы играть в покер: с их наблюдательностью они не оставили бы картежникам ни малейшего шанса.