На карте Минска появились новые улицы. Их назвали в честь композитора Михаила Клеофаса Огинского, просветителя Ильи Копиевича, академика Михаила Высоцкого, летчицы Галины Докутович — все люди, несомненно, заслуженные и достойные. Но почему именно они? Почему, скажем, не народные артисты Стефания Станюта, Галина Макарова, Николай Еременко, Павел Кормунин?..
На днях будет 95-летие со дня рождения Павла Васильевича Кормунина. Дата, конечно, не совсем круглая. Но чем не повод вспомнить великого мастера? «Актер огромных возможностей», — так охарактеризовала Кормунина народная артистка Беларуси Мария Захаревич. Нельзя не согласиться. Павел Васильевич приехал в Беларусь в 1962-м из Казани, где работал в местном драматическом театре, на съемки «Рогатого бастиона». На эту роль пробовалось много актеров, но никто не подходил. А когда под белорусского мужика загримировали уже немолодого, сорокатрехлетнего русского актера, съемочная группа зааплодировала. Говорят, Андрей Макаенок видел главного героя своей пьесы именно таким. Так Кормунин и остался в Минске, устроился в Купаловский театр. Там и сегодня, спустя более десяти лет после его смерти, вспоминают о нем с теплотой.
«О! Паше уже девяносто пять… — задумчиво протянул народный артист Беларуси Август Лазаревич Милованов. — Знаете, он с первого дня пришелся в театре, было такое чувство, будто работал там всегда. Очень быстро выучил белорусский язык, помню, чуть ли не каждый день ходил к тогдашнему нашему завлиту Юре Гавруку на занятия. И уже через несколько лет никто и не вспоминал, что Кормунин не местный: так хорошо ему давались белорусские роли. Очень теплый был человек».
«Я надолго запомню, как открывалась дверь в театр, Кормунин говорил: «Здравствуйте!» — и всегда на лице его появлялась улыбка, — вспоминает еще одна его коллега, народная артистка Беларуси Зинаида Зубкова. — У него были светлые глаза и легкий характер».
О Кормунине можно говорить долго. Чтобы перечислить его роли в кино и театре, не хватит места на этой полосе: их около двухсот. Но как сделать так, чтобы память о прекрасном актере осталась не только на бумаге и старых кинопленках? Пять лет назад, во время празднования 90-летия Павла Васильевича, на доме по улице Одоевского, где он некогда жил, появилась памятная доска. Тогда его вдова Раиса Парфентьевна высказала надежду, что в будущем появится улица или какое-нибудь учреждение культуры, названные именем ее мужа. Но жена Кормунина уже ушла в мир иной, а вместе с ней, судя по всему, уходит и память. Есть еще дочь Раисы Парфентьевны, которую актер считал родной, тоже уже человек немолодой. Людмила обещает, что к столетию со дня рождения народного артиста серьезно возьмется за увековечивание его памяти.
«Знаете, мне как-то неловко обращаться в высокие инстанции с просьбой назвать улицу именем моей матери, — сказала дочь одной народной артистки, пожелавшая остаться неназванной. — Наверное, правильнее, чтобы люди, поклонники выступили с инициативой». А что люди? В ежедневной суете мы больше думаем о хлебе насущном, нежели об искусстве. С удовольствием «проглатываем» телевизионное «мыло» и все реже и реже посещаем театры. Нам интереснее дети Пугачевой и Галкина, романы Волочковой, скандалы Собчак, нежели новые постановки Купаловского. Того и гляди, скоро фан-клубы выступят с инициативой назвать улицу в честь Филиппа Киркорова или Анастасии Заворотнюк.
А Кормунин… Он ведь и в восемьдесят лет, будучи незрячим, по-прежнему выходил на сцену. Садился в троллейбус, отсчитывал четырнадцать остановок, спускался в переход и неторопливо шагал в сторону театра. Станюта, Макарова, Броварская, Еременко, Тарасов… Это золотое поколение Купаловского. Другого такого не будет. Их надо помнить. Неплохо бы улицам дать их имена…
