В память о подвиге этой семьи в Калинковичах создан музей и названа новая городская застройка
Семьдесят лет назад пришла на нашу землю война. Вглядываясь в те страшные и одновременно славные дни, мы вспоминаем тех, кто вернулся с полей сражений победителем, и тех, кто погиб за Отечество. В городе Калинковичи, где до войны было немногим более семи тысяч жителей, война собрала страшную кровавую жатву. Около восьмисот стариков, женщин и детей были истреблены фашистами, еще 1019 человек погибли, сражаясь с оружием в руках. В их числе были и четыре брата, о которых хочется рассказать.
В селе Калинковичи семья Адама и Евдокии Ясковцов была самая многочисленная – 11 детей.
В 1929 году в Калинковичах создали колхоз «Красный пахарь», куда вступила половина здешних хлеборобов, остальные, в том числе и Ясковцы, предпочли остаться единоличниками. В начале следующего года самых упрямых раскулачили. Новый дом был «муниципализирован», и семья была вынуждена вернуться в старую избу.
Дети подрастали и разлетались кто куда. Самый младший, Михаил, закончив в 1934 году Калинковичскую семилетку и отучившись в педтехникуме, работал учителем. Вскоре его призвали на военную службу в морскую пехоту. Затем учеба в военно-морском авиационном училище имени Леваневского, которое в начале войны было эвакуировано в Куйбышевскую область.
В 1944 году наступил счастливый для Михаила день, когда по радио передали об освобождении Мозыря и Калинковичей. А вскоре пришло письмо и от родных. Сестра Анна сообщала, что они с матерью живы и здоровы, но город сильно разрушен, многие погибли при бомбежках.
В июне 1944 года младший лейтенант Михаил Ясковец (на снимке) заканчивает училище и убывает на Балтийский флот, где получает направление во 2-ю эскадрилью 12-го гвардейского авиаполка ВВС флота.
Первое боевое задание — под прикрытием истребителей уничтожить прибрежные артиллерийские батареи противника. На аэродроме товарищи поздравили их с успешным вылетом и рассказали о верной примете: не сбили на первом вылете — жди третьего, потом седьмого, если после него уцелеешь, пролетаешь всю войну. На втором боевом вылете атаковали скопление немецких войск, на третьем — корабли противника в море. Вот они —цепочка маленьких, словно игрушечных, военных транспортов и танкеров, окруженных эсминцами прикрытия. Эскадрилья заходит на немецкий конвой со стороны солнца, рассредоточиваясь для нанесения удара. Приближающиеся, все увеличивающиеся в размерах вражеские корабли вдруг разом засверкали вспышками зенитного огня.
— Пошел! — по команде командира экипажа бомбардировщик сорвался в пикирование, уже не обращая внимания на стену разрывов зенитных снарядов и тянущиеся ему навстречу огненные пулеметные трассы. Бомбы легли удачно, одна из них, пробив палубу, взорвалась в трюме немецкого корабля, буквально переломив его пополам.
Седьмой боевой вылет выдался очень тяжелым. Штурмовали фашистскую военно-морскую базу Лиепая (бывшая российская Либава). В тот день на аэродром не вернулось несколько экипажей из их авиационного полка. Для Михаила и его товарищей седьмой вылет завершился удачно — что ж, будут теперь бить фашистов до самого конца войны! Восьмой боевой вылет тоже был успешным.
Утром 16 сентября 1944 года авиационный полк в полном составе под прикрытием истребителей вновь вылетел штурмовать Лиепаю. Для застигнутых врасплох фашистов наступил ад — восемьдесят советских бомбардировщиков волна за волной обрушивали на них свой смертоносный груз.
На месте, где только что была подводная лодка, все набухает дымом и огнем, кажется, полыхает само море.
Подскочивший сбоку фашист разбил пулеметной очередью часть остекления кабины, но, получив ответную очередь по корпусу, отвалил в сторону и задымил. Тут же на раненый «Пе-2» навалилось сразу четыре «фокке-вульфа». Смолк пулемет стрелка-радиста и краем глаза Михаил заметил, как у того по комбинезону расползается кровавое пятно.
— Атака сверху, снизу, справа! Командир, маневр! — кричит штурман.
Вновь с разных сторон хлещут по дымящей советской машине огненные струи, с треском разлетаются остатки фонаря пилотской кабины. От сильной боли в груди прервалось дыхание, перед глазами поплыли огненные круги, последнее, что Михаил успел заметить, была стремительно приближавшаяся свинцовая гладь моря…
В Калинковичи похоронка на Михаила пришла в конце 1944 года. Потом, уже после Победы, было матери горькое известие из Жмеринки, что на фронте погиб Иван, и с Дальнего Востока — что в бою с японцами погиб Владимир. Несколько месяцев спустя из военкомата пришло уведомление, что Андрей пропал на фронте без вести в августе 1941 года. Почти десять лет после окончания войны мать и сестра погибших на фронте воинов по-прежнему жили в полуземлянке возле своего бывшего дома. Весной 1955 года они написали письмо маршалу Г.К.Жукову с просьбой помочь возвратить когда-то принадлежавшее им жилье. По письму приезжала разбираться комиссия, а вскоре появилось постановление Совмина БССР: разрешить Калинковичскому райисполкому возвратить в виде исключения в личную собственность матери погибших на войне четырех сыновей жилой дом.
Евдокия Дмитриевна Ясковец ушла из жизни в 1962 году. Не так давно в Калинковичской гимназии был создан музей женщины-матери, там помещена и ее фотография. Где находятся могилы ее сыновей — неизвестно. Известно лишь, что в латвийском городе Лиепае есть Мемориал погибшим летчикам-балтийцам, в списке которого значится и имя гвардии младшего лейтенанта Ясковца М.А., 1918 г.р.
В 2008 году одна из новых застроек Калинковичей получила название «улица братьев Ясковцов».
