Украинка с Гомельского рынка

Представить себе рынки Гомеля и его торговые закоулки без плотного кольца украинских тележек-"кравчучек", увешанных неподъемными клетчатыми торбами, я уже не могу.
Представить себе рынки Гомеля и его торговые закоулки без плотного кольца украинских тележек-"кравчучек", увешанных неподъемными клетчатыми торбами, я уже не могу. Даже беспокоюсь, если пару дней не вижу замотанных украинок в цветастых платках и одесских леггинсах, не слышу призывное: "Вкуснейшие карамельки - "Сало у шоколади"! И не получаю кайф от их искусства торговаться. За 12 последних "рыночных" лет гомельчане прикипели к соседкам, которые наперекор здравому смыслу, законам экономики и таможенной казуистике каждое утро выгружают "кравчучки" из поездов и автобусов, растекаясь по "хлебным" торговым местам города. Впрочем, за эти годы все так смешалось, что уже не различить своих и чужих. А что, если самой попробовать стать торговкой из Украины и проделать путь от украинско-белорусской границы вместе с "челночницами"?

Туалетная бумага - суперпрезент!

В трехвагонном поезде международного значения Щорс - Гомель стены выкрашены в цвет мутной пивной бутылки. Воздух спертый, тихий разговор про "жисть", отелившуюся корову и "сестриного чоловика", который на старости лет "сбрендив". С неподъемными торбами сидят одни бабы. Берегут Украина и Беларусь своих мужиков. В "челночном" составе меж украинцев густо намешано белорусов, затарившихся на сопредельной территории по той же торговой программе. Но никто не признается, что везет свои "кэгэ" на Центральный рынок города. "Нема дурных", - как говорят украинцы.

Перед пограничной белорусской станцией Тереховка вагон заметно оживляется. Для "левого" пассажира (а такого выдает полное спокойствие) беготня торговок по вагону напоминает броуновское движение. Моя соседка Галя из села Лукошко отдала напарнице пару кульков с конфетами, а у нее взяла две бутылки водки. Мне всунули пять кусков яблочного мыла и две моющие "Галы". Водку из принципа я брать отказалась. Столбы пыли развеялись, и стало ясно, почему по вагону мелькали пятки в кроссовках и совершался товарный обмен. Ввозить можно 50 кило личных вещей на 1 тысячу долларов, чтобы спокойно проехать таможню и не быть уличенным в коммерческой деятельности. И если тысяча долларов для "челнока" - сумма заоблачная, то с килограммами и "личными вещами" - проблема. Инспектора таможни нужно убедить в том, что 20 коробочек халвы "Бабочка", несколько палок колбасы, 5 кило конфет, 10 пакетиков майонеза (чем разнообразнее ассортимент, тем меньше подозрений) везешь на собственную потребу или в подарок родственникам.

...При виде инспектора с весами моя соседка притихает. Галя божится, что везет исключительно "прэзэнты": "Да, и 30 рулонов туалетной бумаги, потому что большая семья". Инспектор смотрит в ее преданные глаза и может ей поверить. А может не поверить, если лицо Гали примелькалось. По инструкции, таможенник визуально должен определять, как часто пани Галя курсирует в Гомель с "подарочными" неподъемными баулами. Если инспектору память подскажет, что барышня зачастила (а точного определения в законе нет), то мою соседку попросят пройти общую процедуру оформления товара. А это значит: Галя должна внести залог, с документами отправиться на пункт таможенного оформления в Гомель, где начислят пошлину при условии, если у Гали есть сертификаты на 5 кусков мыла, 2 банки чистящего порошка, 2 килограмма окорочков и т.д.

Еще большая неприятность постигнет ее, если таможенные весы покажут лишний килограмм. Съесть, выпить или выбросить - этого не дано. По закону, нужно сойти с поезда, дождаться состава, следующего на родину, на первой украинской станции оставить (выбросить, занести домой) лишнее и сделать вторую попытку. Как говорит Галя, именно так все и делают. Примечательно, что раньше за лишний груз можно было заплатить пошлину и следовать дальше. Но взаимное удобство упразднили...

Пока мы шушукались, "горе" пришло в виде строгого инспектора и настигло гомельчанку. Женщина лет 55, худая и невысокая, нагрузила на себя 82 (!) килограмма. Ее бы к награде представить за рекорд в поднятии тяжестей, но голосящую белоруску попросили из вагона дожидаться обратный поезд, чтобы "отдала лишнее тому, у кого взяла". Перед законом все равны.

Про это...

Про 10 килограммов сельскохозяйственной продукции, разрешенных к ввозу в нашу страну, даже вспоминать не хочется. От них стонут "челноки" двух стран, дачники, родственники и сами таможенники. За время эксперимента накопилось столько всяких историй да слухов! И как люди, возвращавшиеся с курорта, на глазах инспектора давились лишним виноградом; и как таможенника чуть не уволили за два пропущенных арбуза...

В "челночном" поезде витает дух сезонного спроса. С полок свисают охапки тряпочных хризантем, тюльпанов и прочих растений, еще не известных ботаникам. Перед Радуницей этот искусственный цветник разбредется по белорусским кладбищам. На прошлой неделе пронеслась весть о грядущем подорожании отечественных табачных изделий. И жительницы Щорса, Переписи, Лукошка, Деревин, отправляясь в Гомель, имеют при себе по блоку сигарет. Так близко к сердцу здесь принимают любые перемены в экономике двух стран. Сроднившись с попутчицами, узнаю, что хорошо в Гомеле идут донецкие конфеты, карамельки, кукурузные палочки, крышки, бельевые прищепки и даже "плащи от дощу". "А как по-другому кормить семью, если колхоза нет?" - спрашивает Галя у таможенника.

Виктор Шевелев, начальник таможенного поста "Гомель-пассажирский", "челнокам" сочувствует, но должен исполнять закон, который требует за 20 - 30 минут стоянки обеспечить экономическую и иную безопасность страны. А когда товарищи пассажиры - сплошь женщины, которым кормить семью и непутевого мужика, без причитаний и слез не обходится. Впрочем, за годы работы здесь научились видеть только товароперевозчиков. А то ведь как бывает? Виктор Шевелев припоминает 80-летнюю старушку - божий одуванчик с ридикюлем, в котором случайно обнаружились наган и пакетик маковой соломки. Якобы в Гомель попросили передать...

В нашем составе из "гармошки" между вагонами таможенники вытянули 15 бутылок водки. Что и говорить, тайников хватает. Например, украинцы первыми применили нательный "патронташ". На подкладке куртки нашиваются кармашки, в которые вставляется водка, а после полы застегиваются на все пуговицы. Правда, таможенники это дело быстро раскусили. А вот последними в рейтинге изобретательности значатся молдаване. Никогда ничего не прячут, но страшно волнуются. И в декларациях дрожащей рукой пишут: "Еда - 3 литра", вытягивая при этом бутылки коньяка. "Это же спиртное", - убеждает таможенник. "Нет, еда", - слабо протестуют молдаване.

А сколько Виагра дает молока?

На гомельском вокзале мы с украинскими торговками прощаемся, как родные. Нынче не было контрольной проверки перед высадкой на перрон и сумки повторно не взвешивали, что тоже случается. Окрыленные "девчата" с баулами наперевес разбредаются по рынкам и подворотням, где их ждет не меньшее испытание, чем переход через погранично-таможенное сито. Меня же с утра следующего дня потянуло на молочные лотки, официальный украинский "оазис" на Центральном рынке Гомеля, где около 15 молочниц честно платят налоги, проходят санитарный контроль и не задирают цены. Прошусь поторговать с розовощекой барышней из Репок - 25-летней Ольгой, которая ездит в Гомель уже 4 года.

Без справки через границу можно везти 5 килограммов творога, рассказывает моя напарница. Но везти 5 кг глупо. Ибо килограмм творога можно продать в Гомеле за 4 тысячи рублей и выручить только 20 тысяч рублей. При этом на рыночный ветконтроль надо сдать полкило, уплатить за место 1.600 и дневной налог - 10.000 - 13.500. А еще дорога... Поэтому Оля берет с собой мужа, сестру, просит подсобить пассажиров автобуса - около 20 килограммов в день она все-таки провозит и продает.

- Я раньше в Чернигове на швейной фабрике работала, а потом она закрылась. Пришлось коровами заняться. У меня три: Лыська, Моська и Виагра. В нашем селе многие и по пять коров держат, чтобы в Гомель возить творог и сметану. Оно вроде и в Чернигов можно было. Дорога одинаковая. На таможне два часа стоять не надо, нервотрепки меньше, налог не платишь. Но в Чернигове своих сел хватает, и городские только по стакану творога берут. А в Гомеле спрос хороший, и здесь я могу - по-вашему - на тысячу дороже продать, чем у себя.

Монолог пресекает дама, приметившая мой творог. Я с трудом вхожу в новое качество, начинаю бормотать: "Творожок вкусный и жирный". И тут же нарываюсь на непонимание: "Это молодым кушать жирное, а мне сухой нужен". На горизонте образовалась другая покупательница, запустившая руку в середину творожной массы: "Мне надо, чтобы он отваливался, как глина, - кусками".

...За два часа я так и не смогла продать свои 2 кг (пришлось купить самой), зато 400 граммов "на пробу" у меня смолотили за милую душу и вконец измотали нервную систему. Оля успокаивала: "У меня в день на пробу расходится по 3 килограмма. Ничего, покупатели нормальные. Привыкнуть надо. А белорусы, которые торгуют рядом, всегда помогают. Мы же без весов приезжаем. Бегаем к магазинщицам взвешивать на электронных весах, и они даже копейки за это не просят".

Оле и ее коллегам по молочному делу Гомель очень нравится. Говорит, здесь вещи добротнее. Она прошлый раз купила себе "моднячие" туфли в магазине: "И только в Чернигове на одной такие увидела!" Кроме того, жительница Репок всерьез уважает гомельскую колбасу. А еще Ольга всю свою хату оклеила гомельскими обоями. В Репках вообще добрая половина домов изнутри выглядит в духе дизайнерских решений ОАО "Гомельобои". И ведь никто никогда не считал, сколько репкинская пани вывозит из Гомеля товара в своих опустевших кошелках, работая, так сказать, на белорусский экспорт. К концу торгового дня молочница помчалась в один из гомельских магазинов за удобрениями - чтобы купить и себе, и сестре, и тому парню...
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter