На малой сцене Купаловского Гендель и Бах выясняют, чья музыка лучше

Уходящая натура

ГендельБах — такого слова нет. Его придумали в театре, соединив две фамилии знаменитых немецких композиторов XVIII века.

Кто из них был более знаменит при жизни? Конечно, Георг Фридрих Гендель, успешный светский человек, любимец королевского двора, несмотря на свой независимый характер. Иоганна Себастьяна Баха фактически признали через пятьдесят лет после смерти. Скромный органист в католической церкви, он пахал, чтобы обеспечить семью, где родились 20 детей. Сегодня о Генделе и Бахе знают в основном музыканты. Композиторы родились в один год и очень интересовались творчеством друг друга, хотя никогда не встретились. Но их придумал соединить за шикарным столом немецкий драматург Пауль Барц. Театр имени Янки Купалы осуществил спектакль «ГендельБах», которому уже семь лет, и он не стареет, потому что играют в нем три замечательных артиста разных поколений. Бах — Сергей Чуб, Гендель — Александр Подобед, его слуга Шмит — Павел Остроух.


Подобед начинает спектакль с резкой ноты. Он буквально врывается на сцену. Гендель в роскошном камзоле, седом парике с буклями, капризный, избалованный славой, стремительный и натянутый, как струна. Что ждет его на предстоящем ужине?

Бах появится осторожно и неуверенно. Он плохо одет и знанием этикета не блещет. Смешной провинциал или умело играет в простака? Он тоже не знает, как сложится сегодняшний вечер. Эти двое будут говорить о славе и о музыке, о своем месте в обществе и тщательно скрывать свое одиночество. Крупные творческие личности часто носят маски. К одним она словно прирастает и становится кожей. Других маска жжет, ее постоянно хочется сбросить.

В начале спектакля композиторы явно в неравном положении. Гендель лидирует, распускает павлиний хвост. Бах больше защищается и оправдывается. Во второй половине спектакля все меняется. Бах начинает приоткрывать свое настоящее лицо и сообщает о своей жизни то, что неведомо Генделю. Здесь хочется вспомнить строки поэта Евгения Евтушенко о Галилео Галилее: «Он знал, что вертится Земля, но у него была семья». Ох, как не прост этот простой малый! Настало время и Генделю сбросить маску. Все далеко не так благополучно, как хотелось бы. Да, он пишет оперы, а не духовные кантаты, как Бах, этот учитель музыки и органист католической церкви. Их положение в обществе не сравнить и денежное обеспечение тоже. Мессы, оратории, оперы. Публика по-разному их воспринимает и оценивает. Огромная семья Баха и одинокая жизнь Генделя. Весь спектакль актеры работают на контрапункте. Гендель ослепнет. Бах потеряет слух. Это будет намного позже, а пока им важно понять, чья музыка лучше. Они пытаются, но не могут скрыть искреннее восхищение настоящей музыкой. Гендель смягчается и увлекается ораторией Баха. Бах тоже восторгается творчеством Генделя. Два великих композитора. Два самолюбивых человека. Актерский дуэт Подобеда и Чуба великолепен.

У этой, казалось бы, далекой истории вполне современное продолжение. Театр и прежде всего актерское исполнение рассказывают зрителю о вневременном. Любой творческой личности необходимо признание. Прежде всего признание публики. Очень неплохо и признание властей, которые одарят титулами, званиями, наградами. Однако Бог не поровну делит. Кто-то, как Гендель, всегда на виду, всегда востребован, всегда готов напомнить о себе, если вдруг начнут забывать. И на него сыплется золотой дождь. Кто-то, как Бах, занят тяжелым добыванием хлеба насущного, скромен, застенчив, не умеет вовремя появиться там, где нужно. Его обходят вниманием, почти не замечают, не одаривают.

Только время рассудит и все расставит по местам. А может, и не рассудит.

Со всей мощью таланта Александр Подобед и Сергей Чуб, как истинные купаловцы высокой пробы, увлекают зрителей в размышления о жизни и об искусстве. Не дают передохнуть и расслабиться. Прекрасная музыка возникает в нужный момент, и больше никаких постановочных фокусов. Камерный зал. Отсутствие декораций. Стол, заставленный красивой посудой. И отчаянная схватка двух интересных человеческих личностей. Так работать на глазах у публики, сидящей в метре от артиста, могут сегодня немногие. Здесь, на небольшой арене, не прикинешься, не соврешь, не сфальшивишь. Чувства и нервы напряжены и тратятся неосмотрительно, не восстанавливаясь. Это настоящее, большое мастерство. Счастлив тот, кто видел это. Если не видели, поспешите в театр.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter