ФОРМИРОВАНИЕ белорусской упряжной проходило долго, еще с XIX столетия. Во время Великой Отечественной войны генофонд практически был утрачен. С 1971 года утвердили первый план племенной работы с местной популяцией, целенаправленно культивировались признаки трудяги в сельском хозяйстве. Наш конь может везти 800 килограммов груза на 15—20 километров по грунтовой дороге быстрым шагом. Интересно, предполагали ли ученые, что через каких-то 40—50 лет его способности в транспортировке не понадобятся селу и его вытеснит стальной конь? Или все же нет?
В породе на сегодняшний день 6 заводских линий и 13 семейств. Наиболее распространенная — линия Орлика I. Буланый жеребец родился в 1950 году в колхозе «Восток» (деревня Солы Сморгонского района). Его экстерьер был безупречен: настолько удачным оказался подбор родителей — помесного белорусско-гунбрансдальского жеребца Абрина и аборигенной крупной кобылы Гуты. Орлик первый признавался чемпионом на ВДНХ СССР, награждался золотой медалью на республиканской выставке. А линия Лесного Орла сформировалась в Кореличском районе и сейчас наиболее широко представлена на племзаводе «Кореличи». Наряду с ОАО «Полесская нива» Столинского района это хозяйство несет моральную ответственность и финансовые расходы за сохранение белорусской упряжной.
Племенные фермы есть и на обычных сельхозпредприятиях. Всего аттестовано и работает 18 племенных сельскохозяйственных предприятий по коневодству.
В КЛЕЦКОМ районе 438 лошадей. Каждое из 10 хозяйств держит неприхотливых помощников: кто — 10, кто — 77. В этом году цифра уменьшится: не в коня корм.
— Труд механизирован, мало осталось ферм на ручном кормлении. Лошади в основном задействованы на подвозке концентратов, других кормов, но такой работы все меньше, — объяснила первый заместитель начальника райсельхозуправления Оксана Бабинцева. — А потому тягловая сила круглый год в выгулах и стойлах или выпасается. В 2019-м у нас на 28 голов было больше, руководители отказываются от лишних затрат. ОАО «Грицевичи» передало лошадку школе. Кто-то сдает их на мясокомбинат, оставляя себе необходимое количество для выполнения работ.
В «Кухчицах» белорусскую упряжную породу сохранили. ОАО принимало участие в республиканском конкурсе на лучшую племенную лошадь на «Белагро-2020». В этом хозяйстве 79 коней, в числе которых 13 племенных маток, 3 жеребца-производителя, 40 рабочих лошадок. И хотя большинство работ на фермах механизировано, животные все равно исправно выполняют свой трудодень в качестве гужевого транспорта.
Белорусская упряжная порода на республиканском конкурсе племенных лошадей, проходившем на «Белагро-2020».Зоотехник-селекционер Валентина Лобко участием в конкурсе, который и призван поддержать, простимулировать работников, занимающихся коневодством, довольна:
— Среди наших лошадей отобрали претендентов для трех номинаций: лучшие племенные жеребец, кобыла и молодняк. Выбор пал на Зевса, Тису и годовалого озорного Горизонта. Эти лошади лучше всех подошли по предъявляемым критериям: масти, экстерьеру, а также наличию характерной черты белорусской упряжной породы в окрасе — ремешку, опоясывающему спину. Зевс принес хозяйству второе место, Тиса и Горизонт — третьи. Сегодня у нас несколько заявок (из Жодино и Морочи) на обмен племенными жеребцами. Это хорошая и полезная практика: появляются новые черты у лошадок.
Подсчитано, что в небольшом хозяйстве гужевой транспорт на мелких работах может сэкономить более 3 тонн топлива за сезон. Для обслуживания поголовья не требуется много рабочих. На племферме в «Кухчицах» работает конюх Вячеслав Ревяко, досматривает 65 голов. Приехал он с Брестчины вместе с Николаем Савчиком, который здесь за берейтора. Приручает лошадей, чтобы привыкали к человеку, к запряжке, а с трех лет — к работе. В хозяйстве есть еще один титулованный жеребец: Зодиак в 2011 году занял на конкурсе 3-е место. Табун почти все время на улице. Жеребцы стоят в денниках, а маточное поголовье с молодняком — в леваде.
Когда-то численность лошадей в «Кухчицах» доходила до 200, их завозили из России, действовала конноспортивная школа.
— Может, со временем обучение верховой езде возобновится, — надеется Валентина Александровна.
ПОКА коневодство в Беларуси — дополнительная отрасль АПК, не несущая той экономической нагрузки, которая возложена на скотоводство. Держится на энтузиазме руководителей, специалистов и на прибыли, получаемой от молока и мяса. На племдело выделяются госдотации, но они покрывают меньше половины расходов на содержание конематки или производителя.
— Племенное поголовье в Беларуси, в принципе, сохраняется, — отметила главный зоотехник-селекционер Белплемживобъединения Тамара Дракина. — Стараемся удерживать его на одном уровне. Хозяйства обмениваются между собой племматериалом по линиям. Породы, разводимые в республике, достаточно разнообразны и могут удовлетворить потребности внутреннего рынка. Это тяжелоупряжные, легкоупряжные и верховые.
Однако на местах бьют тревогу: можно вновь утратить потенциал, столетиями создаваемый в процессе народной селекции. Совсем не гиперболизируя, характеризует положение дел с сохранением генофонда белорусской упряжной зоотехник по коневодству ОАО «Полесская нива» Столинского района Марина Ярмолич:
Зоотехник по коневодству ОАО «Полесская нива» Столинского района Марина Ярмолич.— Количество конематок белорусской упряжной катастрофически малое. Понятно, что в нынешней экономической ситуации не до лошадей. Как и то, что в первую очередь животные пойдут под нож в хозяйствах, которые не в лучшем финансовом положении. За них не надо отчитываться в статистику, ведь они практически ничего не производят, кроме затрат. Сегодня это роскошь, а не средство передвижения. Всю жизнь лошадьми занимались очень состоятельные люди. Только аристократы могли выбирать породу, отслеживать экстерьер, участвовать в скачках и охоте. Потом прошло время, и богатыми стали считать тех, кто мог позволить себе автомобиль. Теперь снова богат тот, кто может содержать для себя породистых скакунов. Так что лошади — мерило экономической составляющей.
В брестском регионе в основном распространена белорусская упряжная, есть три субъекта племенного животноводства, в том числе один племенной завод ОАО «Полесская нива» Столинского района (кстати, созданный с нуля Мариной Ярмолич), племрепродуктор ОАО «Агрокомбинат «Мир» Барановичского района и генофондное хозяйство по сохранению полесской популяции филиала «Невель» ОАО «Пинский МК». «Полесская нива» также ведет работу по сохранению этой породы.
— Но все-таки мы свою белорусскую упряжную поддерживаем? — спрашиваю у Марины Юрьевны.
— О чем вы говорите! Порода зарегистрирована 20 лет назад. Да, на тот момент было около 3000 конематок. В 2020-м выпущен каталог, кстати первый с 1983 года. Так вот там всего 220 племенных кобыл. По всем конефермам! Наша порода на грани исчезновения. То же самое со спортивными верховыми конематками: в стране осталось меньше 300 голов.
СДЕРЖИВАЮТ развитие коневодства в целом и размножение белорусской упряжной в частности некоторые препоны в законодательстве. Субъектом племенного дела может быть только юрлицо. Складывается парадоксальная ситуация. На племзавод приезжает частник и покупает одну-две кобылы, племенного жеребца — все с документами. Потом получает жеребенка от породистой пары, но выписать на него племпаспорт не имеет права, потому что у нас это не регламентируется законом.
— Все кони, покупаемые частниками на племфермах или заводах, фактически выбывают в никуда — в стратосферу, космос. Для разведения породы, племенного дела они абсолютно потеряны. Да и частнику неинтересно, потому что продать как племенных уже не сможет. Это самое настоящее упущение! — возмущается Марина Юрьевна. — Надо проблему обязательно решать, потому что с каждым годом генофонд все меньше и меньше. Если не верите частнику на слово, то пусть он сделает ДНК-тестирование для подтверждения происхождения животных. Согласно такому тесту получит паспорт, в котором будет указано, чей именно жеребенок. Это подтверждается сертифицированной лабораторией по генной экспертизе, и так во всем мире.
Из 170 голов конезавода ОАО «Полесская нива» только с десяток беспородных, которые достались от присоединенного хозяйства. Марине Юрьевне, коренной россиянке, удалось в небольшом белорусском хозяйстве, где до ее приезда была простая товарная ферма с колхозной конюшней, сотворить чудо. Благодаря ее профессионализму и чутью конезавод ОАО «Полесская нива» имеет статус «Племенной конезавод республиканского значения по разведению лошадей белорусской упряжной и верховых пород». В 2020-м продали 28 племенных лошадей. Цена на белорусских упряжных — 4,40 рубля за килограмм живого веса, на верховых — в зависимости от бонитировки. Элита первой категории, конечно же, дороже. Цена доходит до 9 рублей.
НО покупать могут только белорусы. С приобретением иностранцами тоже проблема. Много интересуются нашими упряжными и верховыми россияне. Была бы возможность, столинские конезаводчики еще столько бы продали в Россию.
— Но не можем, — продолжает специалист. — У нас, прямо скажем, драконовские ветеринарные ограничения. Если белорусу среднего класса конь обойдется примерно в тысячу долларов, то россиянину еще столько надо потратить, чтобы оформить документы на вывоз. Это какой-то треш. Вся Европа ветеринарную историю поддерживает на основе мониторинга, проходящего в хозяйствах раз в год, в Беларуси же ее надо подтверждать снова и снова для каждого покупателя. Россиянам необходимо взять в ветнадзоре разрешение на ввоз, а мы должны проверить свой живой товар на 14 болезней, причем ни одна лаборатория нашей страны анализа на все не делает. Максимум на 7—8, остальные — российские. Лошадь надо отдельно поставить в карантин на 30 дней. Соответственно, стоимость ее возрастает вдвое.
— Хотели ввезти племенного жеребца из Украины, крайне необходимого для селекции белорусских упряжных, разбавления генотипа. Так как мы замыкаемся в инбридингах, генофонд за эти годы очень ослаб, — рассказала еще один случай из практики Марина Ярмолич. — Для чего необходимо было бы за счет хозяйства на месяц откомандировать в Харьков ветврача из ветнадзора, оплатив проживание, проезд, чтобы он ежедневно проверял термометрию животного. И только. Остальное время, видимо, наслаждался бы красотами города. Плюс оплатить месяц карантина. Кто на такое пойдет? Просили на льготных условиях ввезти — не разрешили. Конечно, есть госдотации для племенного коневодства — 400 рублей на конематку, тогда как затраты на ее содержание — 1000 рублей. В структуре общехозяйственных затрат расходы на 170 наших лошадей занимают небольшую долю — меньше процента, покрываются за счет другой деятельности предприятия. Но лошади приносят и неплохую выручку: в 2020-м продали примерно на 80 тысяч рублей. Тем не менее повторю: сможем продавать в Россию — получим совсем другие деньги, а если наладим экспорт — в страну начнет поступать валюта.
РАБОТАЮТ на конезаводе и с популяцией полесских лошадей. Она на протяжении тысячи лет разводилась на территории нашего Полесья, адаптирована к условиям содержания на скудном кормлении, фактически без участия человека. Ее предки — лесные тарпаны, обитавшие до XVIII века на территории Беларуси. В основном лошади эти гнедые, темно-гнедые, вороные. До 140 сантиметров в холке, относятся к классу пони. Они нарядные, эффектные, с прекрасным характером, в большинстве своем отличные прыгуны. Особой племенной работы никогда с ними не проводилось, то есть порода не утверждена и вряд ли утвердится, потому что для придания такого статуса необходимо определенное количество конематок и жеребцов-производителей.
— На нашем заводе и филиале «Невель» ОАО «Пинский МК» в общей сложности осталось меньше 40 кобыл и 43 жеребца. Чтобы получить статус породы, надо 500 материнских особей, — сравнивает Марина Юрьевна. — Может, удастся сохранить одно поколение полесских лошадей. А на Украине ими занялись всерьез. Мы связывались с коллегами, так вот они начали восстанавливать эту популяцию, разрабатывают серьезную селекционную программу с ДНК-тестированием лошадей. И вполне возможно, что зарегистрируют породу, которая должна была быть белорусской, ведь исконно существовала на территории нашего Полесья.
Соседи смотрят вперед и понимают, что в будущем плоды труда селекционеров можно коммерциализировать. Если взяться вести отбор по спортивным качествам, стрессоустойчивости, добронравности, то очень подходящим окажется пони. Пригодится и в иппотерапии, и в агроусадьбах, и в сфере развлечений. В мире очень развит пони-спорт, и все выдающиеся спортсмены начинали заниматься на лошадках этого класса.
Лошади возрождаются в новом качестве. Частные конные клубы успешно зарабатывают на терапии, приносящей ощутимые результаты в лечении. К сожалению, мы судим не по белорусским и даже не по российским исследованиям, а по западным. Но ценность от общения с лошадьми от этого не умаляется. Дети с ДЦП, аутизмом, расстройствами нервной системы и расшатанной психикой рядом с ними достигают огромного прогресса в лечении.
Чистокровок в богатых семьях стало престижно дарить детям. Знаю, что молодые сельские семьи заводят себе лошадей. Конечно, попроще, но тоже для души. Пытаюсь узнать мнение Марины Юрьевны, насколько перспективно это направление в реализации скакунов.
— Взять экономически развитые страны: Германию, Нидерланды, Норвегию, Швецию, США. Там очень развито коневодство. Люди могут себе позволить такое дорогостоящее хобби, — рассуждает она. — Дело даже не в стоимости лошади, а в ее содержании. Это не «Мерседес», который можно поставить в гараж и забыть. Мерин живой, требует затрат. Нужна хорошая конюшня, тренер, если это спортивная лошадь, берейтор, занимающийся заездкой и подготовкой молодых к дальнейшей верховой езде. У нас единицы тех, кто может финансово потянуть все расходы. Фактически по развитию этого направления мы на пещерном уровне. Отстаем не только от Европы, где верховые прогулки и игра в поло — неизменная часть светской жизни, но и от Украины, России.
В то же время Марина Ярмолич и ее коллеги уверены: если завезти наших лошадей в Европу на выставку, то интерес к ним будет огромным.
klimovich@sb.by
Фото sb.by, БЕЛТА и ОАО «Полесская нива».
