Фото alamy.comПервые месяцы эксперимента прошли весьма оптимистично. За 30-часовую рабочую неделю сотрудники домов для престарелых, больниц, фабрик и других учреждений показали неожиданно высокие результаты работы. По данным ежегодного доклада организации дома для престарелых Svatedalens, значительно улучшился уровень ухода за пациентами. В клинике при университете Sahlgrenska медицинский персонал стал меньше болеть, а объем выполняемых обязанностей вырос.
Тем не менее уже к началу 2017 года стало понятно: нововведение в Гетеборге зашло в тупик. Чтобы дать возможность 68 медсестрам работать 30 часов в неделю вместо 40, город должен был нанять дополнительно 17 человек, а это свыше миллиона евро в год.
Впрочем, руководитель департамента социальной защиты и представитель левых в мэрии Гетеборга Даниэль Бернар уверен, что выгода от шестичасового рабочего дня даст о себе знать, хотя и не сразу: “Загляните немного вперед! Если брать государственный сектор экономики в целом, мы создаем больше рабочих мест, сокращаем затраты на оплату больничных и улучшаем качество услуг”.
В качестве примера Бернар назвал менее масштабный, зато более успешный эксперимент с автомобильным заводом Toyota, начальство которого более 10 лет назад ввело укороченный рабочий день для сотрудников, занятых на наиболее ответственных участках. И до сих пор придерживается этого графика. В некоторых городах Германии администрация высших учебных заведений разрешила профессорско-преподавательскому составу работать дистанционно, если на протяжении дня не запланированы лекционные или практические занятия со студентами.
В то же время, как следует из доклада МОТ и Европейского фонда по улучшению условий жизни и труда, объем сотрудников, работающих удаленно вне офиса, продолжает расти. В развитых странах их доля на рынке труда составляет 17%, а в Японии и США уже достигает почти 40% от всех граждан, занятых в экономике.
О том, что варианты графика работы должны быть закреплены в Трудовом кодексе, заговорили на официальном уровне и в Беларуси. На прошедшем недавно международном форуме “Профсоюзы и будущее сферы труда” министр труда и социальной защиты Ирина Костевич высказала мнение о том, что XXI век выдвигает новые формы занятости. И первый шаг, который сегодня должен быть сделан, — совершенствование трудового законодательства. Судя по всему, в ближайшее время такие формы работы, как дистанционная и фриланс, получат наконец свое официальное признание.
— Человеко-часы — это пережиток становления индустриального общества, а сейчас, когда техника почти повсеместно заменяет людей, нужно думать о том, как сохранить рабочие места, — говорит ведущий исследователь Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра Катерина Борнукова. — Не исключено, что шестичасовой рабочий день и скользящий трудовой график — это не столько наше добровольное будущее, сколько вызванная объективными экономическими трендами необходимость. В своем отчете по вопросам экономики за 2016 год Совет экономических консультантов США заявил, что в ближайшие годы роботы заменят специалистов, которые получают менее 20 долларов в час. Тенденция такова: будет требоваться меньше людей и меньше часов их нахождения на рабочем месте.
Катерина Борнукова считает, что подвижки в нашем трудовом законодательстве давно назрели — нужно уметь заглядывать вперед:
— Для начала необходимо предусмотреть максимальную гибкость во взаимоотношениях работодателя и работника. Это касается не только часов работы и места работы, но и основных критериев оценки производительности труда (а значит, и оснований для премирования или непродления контракта). Надо постепенно уходить от количественных показателей к качественным, то есть к результатам. Если подчиненный качественно выполняет свою работу, начальника не должно интересовать, присутствовал тот в своем кабинете четыре часа в день или восемь.
Cогласно исследованию источник в Беларуси порядка 92% людей хотели бы трудиться по гибкому графику. Основными плюсами “плавающего” режима труда участники опроса считают самостоятельное распределение времени, возможность сочетать профессиональные обязанности и личную жизнь, а также шанс больше зарабатывать. При этом гибкий график предлагают только 11% компаний.
— Скользящий режим занятости возможен, конечно, не во всех специальностях, — объясняет Катерина Борнукова. — Работники сферы торговли, врачи скорой помощи, сотрудники охраны правопорядка не могут позволить себе быть на трудовом посту меньше запланированного экономическими реалиями времени. Но в большинстве современных профессий это вполне реально. Обычно работодателей ограничивает страх потери контроля над сотрудниками. Многие начальники опасаются, что подчиненные не смогут мотивированно трудиться, если им предоставить определенную свободу. Ограничителем в некоторых случаях выступают Трудовой кодекс и технические возможности. Но при желании можно организовать рабочее время таким образом, чтобы руководители могли быть уверены в результате.
Часы идут назад
Ограничение законом трудового времени было одним из первых требований возникшего в начале XIX века рабочего движения. Когда Карл Маркс грезил о том, чтобы заводы и фабрики работали по 12 часов в сутки, многие рабочие вынуждены были стоять у станков по 14—16 часов кряду.
После Октябрьской революции вышел декрет Совета народных комиссаров, в котором говорилось, что рабочее время не должно превышать 8 рабочих часов в сутки и 48 часов в неделю.
В 1940 году в связи с начавшейся Второй мировой войной был издан указ президиума Верховного Совета СССР “О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю” (с одним выходным). По окончании послевоенного восстановительного периода в 1956—1960 гг. рабочий день в СССР был сокращен до 7 часов при шестидневной трудовой неделе, а затем был осуществлен переход на пятидневную рабочую неделю с двумя выходными днями. В 1977 году Конституция СССР закрепила 41-часовую рабочую неделю. А с 1991 года продолжительность рабочего времени сотрудников не может превышать 40 часов в течение семи дней.
КОМПЕТЕНТНО
— Мы сегодня идем по пути Четвертой промышленной революции, когда искусственный интеллект и новые технологии призваны заменить человека на участках тяжелой физической и умственной нагрузки. Европейские профсоюзы (ярые сторонники сокращения рабочей недели) утверждают, что это и есть самый простой способ сделать человека счастливым.
Многие наши предприятия уже сейчас вводят укороченный график работы, и, вполне возможно, через небольшой отрезок времени нам придется столкнуться с подобной практикой в большинстве организаций. Готово ли к этому наше общество? Ответ неоднозначный. Прежде всего потому, что одновременно с возможностью больше времени посвящать себе и своей семье нужно обеспечить людям достойную зарплату. А как это сделать, учитывая, что производительность у нас ниже, чем, например, в Америке, во многих европейских странах? К тому же мы пока не можем похвастать грамотной организацией трудового процесса, высокой мотивацией к труду. Дефицит профессиональных навыков управления у нас тоже сильно ощутим. А ведь именно от толковых управленцев в этом вопросе зависит многое: если человек мыслит на перспективу, он понимает, что во многих специальностях коллективная работа “по часам” постепенно превращается в нонсенс. В колдоговорах и трудовых контрактах можно прописать гибкий график, однако многие наши наниматели не спешат идти навстречу подчиненным. Почему? Не знают свой коллектив, его возможности, не доверяют кадрам.
Нам всем нужно стремиться к новой культуре создания условий рабочего процесса. Директора не должны опасаться современных форм занятости сотрудников. Да, обязанность начальства заключается в строгом контроле. Но не за подчиненными, а за результатом работы.
