Дискуссия на тему структуры высшего образования на вчерашнем совещании у Президента выдалась весьма жаркой. Глубина обсуждения, противоречивость мнений ректоров белорусских вузов показали, на мой взгляд, главное: идея внедрения двухуровневой системы высшего образования еще по–прежнему сыра. Единого представления о ее построении и функционировании нет, а следовательно и с законодательным закреплением новшества, похоже, поспешили.Быть может, причиной тому и те общие моменты, которые насторожили Президента. Можно ли доверять реформу высшей школы исключительно Министерству образования, руководителям вузов и преподавателям? То есть людям, которые будут работать в новых условиях. Александр Лукашенко убежден, что в подобном случае возникает опасность ведомственности и разработчики нововведений станут их подгонять под себя. Между тем преобразования в образовательной сфере Президент назвал важнейшим историческим моментом. Главный принцип всех изменений должен быть один: не ломать то, что есть, а совершенствовать.
«Если мы разрушим то, что может в будущем держать нашу страну на высоком уровне, нам никто никогда этого не простит», — подчеркнул Президент, отметив, что советская система образования миром была признана очень эффективной. Имея слабую науку и образование, страна никогда бы не выиграла войну, а после нее не отстроилась бы заново и не стала бы супердержавой. К этому стоит добавить огромное количество иностранных студентов, прошедших обучение в СССР, чтобы понять огромный потенциал советской высшей школы. Поэтому Александр Лукашенко и задает важные вопросы, которые ставит сама жизнь: «В процессе реформирования мы превзошли самих себя? Создали что–то новое и передовое? Мы создали лучше, чем было?» Очевидно, что пока нет.
Вместе с тем популярность высшего образования растет. Только за последние 5 лет прием в государственные вузы увеличился на 22 процента. И растущей массовостью высшего образования министр образования Александр Радьков мотивирует необходимость введения двухуровневой системы. Свою точку зрения он пояснил на примере технических профессий. Есть инженеры, обслуживающие сборочный процесс производства или сервисное сопровождение продукции. А есть конструкторы, которые создают технику. То есть зачем тратить деньги на то, чтобы всех учить конструировать, если львиная доля выпускников будет работать не на формирование производственного процесса, а на его обслуживание? Заметим, резонно. Но где гарантия того, что студенты, доучившиеся до сервисного уровня, не будут также в массовом порядке стремиться освоить уровень конструкторский? При этом количество рабочих мест для них существенно не изменится, а значит, в обобщенном смысле ситуация останется прежней.
Есть и еще один довод в пользу двухуровневой системы: необходимость интегрирования в европейское образовательное пространство. То есть сделать Беларусь участником так называемого Болонского процесса. Но с его издержками уже сегодня столкнулась и Европа, обнаружив, что наиболее одаренные студенты, получив в течение трех–четырех лет первую степень бакалавра на родине, доучиваться на магистра уезжают в США, где и остаются навсегда. Надо честно признать, что в едином образовательном пространстве лучшие умы будут заманиваться в экономически более сильные его части. Отсюда и вопрос: не потеряем ли мы в итоге свои таланты, которые холили и лелеяли чуть ли не с пеленок?
По ходу более чем трехчасового обсуждения все же выкристаллизовалась модель, которая может стать прообразом дальнейшего развития белорусской высшей школы. Первой ступенью должен оставаться традиционный уровень дипломированного специалиста. И неважно, как он будет называться: бакалавром или иначе. Болонский процесс, к слову, на этот счет никаких ограничений не устанавливает. Магистратуру же предложено создать как, в свою очередь, первую ступень аспирантуры. При этом Президент не исключил, что в будущем, возможно, и возникнет необходимость расширить магистратуру не только для тех, кто решил заниматься наукой, но и для более основательной подготовки специалистов по ряду специальностей. Каких — покажет жизнь. Кроме того, Александр Лукашенко распорядился пересмотреть целесообразность установленных сроков обучения дипломированных специалистов. На этот счет очень убедительно высказался ректор БГЭУ Владимир Шимов. Он обратил внимание на то, что в советское время в институтах учили 5 лет. Каждый год минимум по месяцу уходило на традиционную «картошку». Почти полгода отнимала военная кафедра. Добавить к этому каникулы — и получится не меньше года впустую потраченного времени. Теперь военных кафедр нет, да и сельхозработы уходят в прошлое, а срок обучения не изменился. И это серьезный повод задуматься.
Главный же итог совещания — решение об отзыве из Палаты представителей проекта Закона «О высшем образовании». Президент отвел год на его тщательную и взвешенную доработку. Точнее, срок до начала следующего учебного года. Особая важность и ответственность работы подчеркивается тем, что образование будет введено в число важнейших государственных приоритетов на следующее пятилетие. И потом, закон этот пишется уже не для нынешнего взрослого поколения, а для многих последующих. А значит, в нем, без преувеличения, заложено будущее страны.
