Убийственное равнодушие

Вид полуразложившегося трупика заставил поежиться даже бывалых оперативников.
Вид полуразложившегося трупика заставил поежиться даже бывалых оперативников. Более полугода мертвый ребенок пролежал в морозильной камере холодильника "Снайге". Туда свою мертворожденную дочь запихнула мать, обитательница одного из столичных общежитий. Родительницу, вечно находившуюся подшофе, куда больше волновали шумные гулянки и бесшабашные дружки, нежели судьба собственных детей.

Анна Богданова (имена и фамилии участников этой истории изменены из этических соображений) с детства мечтала о преимуществах городской жизни. В деревне, учила мать дочку, делать нечего. Мол, в городе и работа почище, и женихи поперспективнее. Особого рвения к учебе Анна не выказывала. Больше интересовалась танцами и кавалерами. Кое-как закончив ПТУ, выпускница устроилась на Минский молокозавод и поселилась в заводском общежитии. Вот тут-то и начал затягивать Анну омут сладкой жизни. В выборе ухажеров девушка особой разборчивости не проявляла. Сегодня один, завтра второй и т.д. Случайно забеременела, случайно на доломанной в результате ночных оргий кровати появился на свет первенец Леша - в ее жизни все происходило случайно. Вскоре на той же самой кровати родился второй сын Миша. Рождение детей легкомысленную девицу не образумило. Напротив, сыновья стали лишней обузой. Анна их даже не зарегистрировала. Только имена дала в память о предполагаемых отцах. Довольно скоро мамаша сбагрила детей деревенской бабушке, а сама продолжила вести разухабистую жизнь.

С молокозавода Анну уволили. Безработная пьянчужка деградировала с каждым днем. Напиваясь "до чертиков", она уже не могла адекватно воспринимать действительность. Калейдоскоп пьянок, случайных мужчин и скандалов не прекращался. Жилица даже не утруждала себя уборкой комнаты, в которой повсюду валялись пустые бутылки, окурки и грязные тряпки. Опустившаяся женщина и не обратила внимания, что опять беременна. Волновало лишь одно: скорей бы выпить и забыться. Благо спиртное регулярно доставляли многочисленные дружки, один из которых и был отцом девочки, погребенной в морозилке.

Анна вновь рожала, не покидая своей загаженной комнаты. Родила легко, хоть и была в пьяном угаре. Ребенок не дышал, не кричал и не шевелился. Мать завернула бездыханное тельце в простыню, обернула полиэтиленом и засунула в морозильную камеру. Долгие месяцы Анна открывала холодильник, вынимая оттуда "закусь" для собутыльников, и ничуть не смущалась видом пакета с трупом собственной дочери.

Страшный сверток случайно обнаружила соседка. Вызвала милицию. Прокуратура Партизанского района провела проверку по факту смерти. Оснований для возбуждения уголовного дела не обнаружено, поскольку ребенок родился мертвым: задохнулся в утробе матери.

Однако странно. Трагедия семьи Богдановых не имела эффекта взорвавшейся бомбы ни для соседей Анны, ни для администрации общежития. Все события разворачивались на глазах у многочисленных свидетелей. Между тем, по данным сотрудников Партизанского РУВД, за все годы проживания этой семьи в общежитии в милицию не поступило ни одного тревожного сигнала. Учитывая отсутствие какой-либо информации, не шло речи и о постановке семьи на учет как неблагополучной.

Этот случай - не единственный в практике минских правоохранительных органов. К примеру, недавно нечто подобное произошло в другом районе столицы. Пока родители 11-летнего подростка веселились на очередной пьянке, их сын, забравшись на крышу кабины лифта за окурком, размозжил себе голову, которую зажало между кабиной и стеной шахты.

Владимир Новиков, и.о. начальника инспекции по делам несовершеннолетних Партизанского РУВД, рассказал, что на учете в районной ИДН состоят 200 подростков. Половина из них - из неблагополучных семей. Только за последние 5 месяцев инспекция совместно с районным отделом опеки и попечительства подготовила 41 материал на лишение родительских прав. Но это крайняя черта в истории каждой такой семьи, за которой повернуть вспять уже невозможно. По большому счету, механизм социальной работы с такими семьями сегодня до конца не продуман. Вроде бы есть некоторый прогресс. К примеру, появились социальные приюты. Но, во-первых, даже в столице они есть не в каждом районе, а во-вторых, эти учреждения не занимаются профилактикой разрушения семьи, а выполняют скорее роль приемников-распределителей для ребят, чьи папы и мамы лишены родительских прав. Выход мой собеседник видит в создании принципиально новых социальных учреждений, упор в работе которых должен делаться на предупреждение семейных драм. Сегодня районная администрация и другие заинтересованные службы вместе с голландскими партнерами разрабатывают проект социального учреждения, где при первых признаках семейной бури дети из неблагополучных семей смогут обрести временный приют. А их родителями тем временем займутся социальные работники и психологи. Но любая замечательная идея обречена на провал, если общество, словно заснув летаргическим сном, не реагирует на боль ближнего. Без помощи неравнодушных людей, признается Владимир Новиков, любой даже самый компетентный сотрудник милиции или социальный работник бессилен сдвинуть дело с мертвой точки.

Только за последние 5 месяцев инспекция по делам несовершеннолетних Партизанского РУВД Минска совместно с районным отделом опеки и попечительства подготовила 41 материал на лишение родительских прав.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter