"Убей меня, пожалуйста..."

"Таких, как ты, надо выжигать каленым железом! И конуру твою - спалить к чертовой матери!" - обычно спокойный и рассудительный, Михаил Бирюков сейчас напоминал рассвирепевшего солдата штрафбата, которому уже нечего терять. "Завелся" и его соперник, он же брат жены Владимир Сварцевич: "Ну если ты такой прыткий и смелый - давай поджигай!"

Через несколько секунд растворителем из обычной пластмассовой бутылки Михаил "окропил" голову и тело подстрекателя. Еще мгновение, глухой щелчок зажигалки -

и квартиру взорвал ужасный крик: жуткая боль сковала тело Владимира Сварцевича, превратившегося в живой факел.

От увиденного все находившиеся в комнате люди впали в ступор и не сразу погасили пламя. Первым от шока оправился сам "поджигатель", поваливший горящего шурина на диван и накинувший на него попавшееся под руку покрывало. А в это время жена Бирюкова уже вызывала по телефону "скорую помощь" и милицию...

Сожжен по собственному желанию

Так уж распорядилась судьба, что супружеская чета Бирюковых вынуждена была делить кров и стол в типовом доме по минской улице Чкалова с родным братом жены Владимиром Сварцевичем, о котором не могла сказать ничего хорошего даже собственная мать. Пожилая женщина после смерти своего непутевого сына охарактеризовала его кратко и нелицеприятно: "Постоянно выпивал, устраивал скандалы, мог любого оскорбить и избить". Впрочем, несмотря на явно не ангельский образ Владимира, Бирюковым до поры до времени удавалось с ним ладить. Вот и роковой августовский день не предвещал ничего необычного. Михаил пригласил к себе в гости друзей, его жена приготовила ужин. Позвали к столу и соседа-родственника. До позднего вечера компания вполне мирно выпивала, нахваливая гостеприимство хозяев. Из-за чего возник спор у Владимира Сварцевича с сестрой, никто не помнит. Только вот спор этот очень стремительно перерос в потасовку. Точнее, в избиение, поскольку оказать адекватное сопротивление физически крепкому брату Антонина Бирюкова не могла. За жену вступился Михаил. Когда дерущихся родственников разняли, обозленный Бирюков и высказал "пожелание" агрессивному шурину - мол, таких, как он, нужно "выжигать каленым железом", чтобы не отравляли жизнь нормальным людям. Конечно, вряд ли в эту угрозу вкладывался буквальный смысл. Однако Сварцевич пропустить оскорбление мимо ушей не пожелал и парировал в том же духе: "Поджигай, если кишка не тонка..." В итоге бравада двух взрослых людей переросла в трагедию: Владимир Сварцевич в тяжелейшем состоянии был доставлен в больницу, где через 6 дней скончался. Перед смертью он успел написать заявление, в котором просил никаких разбирательств по делу не проводить, поскольку сам спровоцировал Михаила. Тем не менее эта просьба, а также искреннее раскаяние, несовершеннолетний ребенок на иждивении и прочие обстоятельства лишь смягчили вину Бирюкова, но не помогли ему избежать ответственности. Приговором Мингорсуда "примерному семьянину, заботливому отцу, хорошему хозяину, культурному и вежливому человеку" Михаилу Бирюкову было назначено наказание ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Уголовного кодекса, - шесть лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Эвтаназия по-домашнему?

Тридцатилетний слесарь Минского мотовелозавода Николай Можейко алкоголем не злоупотреблял, проблем с психикой не имел, по месту работы и проживания характеризовался исключительно положительно. С нежностью относился к любимым жене и маленькой дочери, заботился о своей матери Валентине Петровне, перенесшей инсульт. Из квартиры, где парализованная Валентина Петровна жила вместе с семьей сына, как говорили соседи, часто слышались причитания, напоминавшие плач по покойнику, - видимо, у несчастной женщины помутился рассудок. Неадекватными были и некоторые другие ее поступки: например, она часто приходила к соседям и просила у них хлеба и воды. Когда сердобольные люди приносили еду, то замечали, что на табуретке возле дивана, где лежала Валентина Петровна, стоят совершенно нетронутые тарелки с супом или котлетами. А вскоре психическое состояние больной женщины и вовсе стало критическим: она часто высказывала мысли о самоубийстве, один раз даже попыталась задушить себя полотенцем, просила дать ей "сильных" таблеток, чтобы отравиться... Несмотря на это, невестка с сыном терпеливо ухаживали за Валентиной Петровной, искренне надеясь, что их забота в конце концов поможет женщине справиться с недугом. В общем, несмотря ни на что, вряд ли кто-то мог предположить столь ужасающий финал этой и без того печальной истории...

В тот день Николай Можейко остался дома с матерью один: он приболел, а жена с ребенком уехали к родственникам в деревню. С самого утра Валентина Петровна стала донимать сына просьбами... отравить ее или избить до смерти. Николай успокаивал ее, уговаривал, пытался чем-нибудь отвлечь. Увы, его старания ни к чему не приводили: мать как заведенная твердила одну и ту же фразу: "Я не могу больше жить, прошу тебя, помоги мне - убей". И где-то в половине десятого вечера у Николая, как он сам впоследствии выразится, "не выдержали нервы". В приступе злости он схватил пластмассовую гимнастическую палку и стал исступленно избивать мать. Женщина молча снесла все 45 жестоких и мучительно болезненных ударов, от которых вскоре и скончалась... А Николай отправился... спать. Наутро он съездил в районную поликлинику, чтобы продлить свой больничный. А вернувшись домой, застал там жену с ребенком. Надо ли говорить, в какой шок повергло их увиденное в квартире. Не могли поверить, что сделал это Николай. Причем, как отметили позже судебно-медицинские эксперты, сделал в абсолютно вменяемом состоянии... Конечно, ситуация в семье Можейко была непростой. Но такие ситуации складываются в сотнях, а то и тысячах семей, в которых кто-то тяжело болен. Большинство родственников этих больных стараются достойно нести свой тяжкий крест. Оправдать убийство матери тем, что у сына "расшалились нервы", не может позволить себе даже законченый циник. Суд приговорил Николая Можейко к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима...

Деньги - это наше все?

Эти криминальные драмы схожи не только в том, что мотивом убийства в них послужили... просьбы самих пострадавших. Конечно, подобные ситуации в судебной практике нетипичны. Как и то, что преступниками стали люди, которые до этого не то что к уголовной, но даже к административной ответственности не привлекались. А ведь сколько еще можно вспомнить примеров, когда отцы убивают сыновей, мужья - жен, братья - сестер. В банальном пьяном угаре, из-за денег, из ревности, просто вымещая злобу... Настоящая братоубийственная война! И буквально каждый день оперативные милицейские сводки фиксируют новые жертвы этой бойни.

Конечно, пытаясь осмыслить столь тяжкие преступления, можно вспомнить, что в истории было известное убийство Иваном Грозным собственного сына или менее "популяризированное" убийство в 1217 году Глебом Владимировичем Рязанским шестерых своих братьев, приглашенных на пир. Но любые исторические аналогии в данном случае ничего не объясняют, а скорее лишний раз подтверждают то, что мы постепенно рискуем превратиться в иванов, помнящих только дурное родство.

Главная же причина, как мне кажется, кроется в том, что в погоне за собственным благополучием некоторые из нас решили, что любое препятствие в этом "забеге" должно не преодолеваться, а уничтожаться. Неважно, что для кого-то верх благополучия - бутылка дешевого вина, а для кого-то, допустим, - трехкомнатная квартира в центре города. И то, и другое - вполне осязаемые и материальные вещи, а чья-то жизнь на пути обладания ими - так, "виртуальный" пустячок. Сантименты - в сторону. Неужели действительно "деньги" сегодня - это "наше все"? Очень хочется жить, поэтому очень хочется заблуждаться...