Футбольная карьера и вся его последующая жизнь катились кувырком. В жизни каждого из нас многое решает случай, но у Мельникова эта особенность судьбы как–то слишком гипертрофированна, выпячена, каждый день — как пуля в барабане револьвера. Талантливый мастер, он мог стать действительно большим игроком, но не поехал в московский «Спартак», отказав самому Константину Бескову. После в футболе не остался и, хоть всегда плыл где–то рядом, оставался в тени, заставляя болельщиков гадать: куда пропал Нильс и почему о нем ничего не слышно?
Жизнь его бивала, чередуя непростые времена с очень тяжелыми, но согнуть не смогла. Мельников все равно остался жизнерадостным оптимистом: работал на стройке, был охранником, физруком в школе, сдавал макулатуру, много раз кровь.
— Сейчас кровь у меня не берут, — грустно шутит Валерий Анатольевич, но тут же возвращается в привычную колею балагура. — Работы нет, но я не унываю. Знаешь, у американцев есть одна хорошая черта. Утром они смотрят в зеркало и, какие бы проблемы их не беспокоили, улыбаются. И несут потом эту улыбку весь день. А у нас хмурые лица. Я в этом плане стараюсь отличаться, не выглядеть унылым. А что жизнь бросала? Зато сколько людей разных увидел, характеров...
— Неужели ничего в своей жизни не хотели бы поменять?
— Ну почему же? В серединке немножко поменял бы. Человек ведь зазнается по неопытности, силы свои переоценивает, старших товарищей не слушает. Я через все это прошел, а нужно было быть более внимательным к чужим советам. В Стайках у нас с Прокопенко номера по соседству были, я Александра Тимофеевича в разных состояниях видел. Бывало сидел у меня в номере до четырех утра, все рассказывал, рассказывал, рассказывал... Мне бы послушать, уму разуму поучиться, а я вместо этого все на часы смотрел и как бы это успеть выспаться думал.
Звездный состав минского «Динамо»—1982: Валерий Мельников стоит в центре рядом с Эдуардом Малофеевым.— А сейчас, Валерий Анатольевич, чем живете?
— Ох, даже и не сразу ответишь на такой каверзный вопрос... Скажем так, к пенсии готовлюсь: книжки читаю и футбол смотрю. С работой туго. Зато внучка и внук подрастают, Арсений футболом занимается в футбольном клубе «Минск». Остроатакующий форвард. Но не Мельников его фамилия, другая — по мужу дочери.
— Что читаете?
— Михаила Веллера в основном. Правда, Генрихом Сенкевичем его разбавил, недавно «прикончил» «Нерона». Сильная вещь.
— Будучи футболистом, тоже любили читать?
— Вот уж нет, это, наверное, проявление старости. Что ни говорите, а 58–й год как–никак налетел. Быстро время летит...
ПЕРВЫЙ ТАЙМ
— Вы ведь вообще могли без футбола остаться, если бы не случай.
— Тут целая цепочка этих случаев. Забавная история, слушай. Когда Эдуард Малофеев еще играл, я на стадионе «Динамо» мальчиком мячи подавал как ученик местной футбольной школы. И Эдуарду Васильевичу в том числе, конечно. Помню, как его из футбола провожали, на руках со стадиона уносили. А потом так получилось, что Малофеев как начинающий тренер год поработал с нашим годом в детской школе. И заметил меня, чем–то я ему приглянулся. Может, потому что капитаном команды был, не знаю. Потом он в Москву уехал, а я тренировался себе потихоньку, играл, а закончилось все неожиданно. Вениамин Арзамасцев сказал нам на прощание: всем спасибо, все свободны! Куда было деваться? Пошел на завод имени Ленина — учеником слесаря–сборщика в 19–й цех. Армия подоспела. И отправился бы Валера Мельников долг Родине отдавать, если бы не еще один случай. В свободное время я играл на первенство города за команду таксистов. Была осень. Прихожу однажды домой после матча, а мама говорит: «Сынок, к нам из военкомата приходили, обыскали все, облазили — тебя искали. Я им сказала, что нет тебя, в футбол играешь. А где — не знаю». В общем, не нашли меня, и тем спасен я был на радость таксистам. Так и новый год настал. 1978–й. Сижу, грущу. Звонок. Мама снимает трубку, слушает и зовет: «Сына, тебя мужик какой–то». Я: «Алло!» И ушам не верю. Буквально пару дней назад программу «Время» с отцом смотрели, спортивные новости. Там показывали репортаж о выпуске дипломированных специалистов Высшей школы тренеров. И наш Эдуард Васильевич во весь экран сиял билетом с номером 001 — первый, значит, почетный и счастливый выпускник! Отличник! В трубке вибрировал его как всегда вдохновенный голос: «Валерка, привет, это Малофеев! Слушай, ты не мог бы через полчаса быть на вокзале? Как зачем? В Брест поедем, будешь в «Динамо» играть!» Так я на трамвае уехал в сторону вокзала к своей новой жизни. В том сезоне совсем еще пацаном был, а 44 игры из 46 провел, все пекло второй союзной лиги на себе испытал! Потом Эдуард Васильевич в Минск перебрался и меня с собой забрал.
— Хотел спросить вас по поводу одной фотографии: молодой Элтон Джон на трибунах стадиона в Москве. Вы, говорят, были свидетелем...
— Дело было на Спартакиаде народов СССР в 1979–м. После всех отборов в финальную часть попали 8 лучших команд со всего Союза. Москва к Олимпиаде–1980 готовилась, и антураж был соответствующий — праздничный. Даже пепси–колу наливали. Ну и Элтона Джона привезли. Помню его в очень смешных ботинках и странных брюках. Но суть не в этом. Мне 19 лет. И я капитан сборной Белоруссии. Жребий над нами будто поиздевался, отправив в «группу смерти», как сейчас сказали бы: сборные Москвы, Украины и Литвы. Задача — войти в четверку лучших, чтоб мастеров спорта получить. Первый матч с Москвой — 0:0. За пять минут до конца матча я с набега как дал в девятку — чистый гол! До сих пор не понимаю, как Дасаев это мяч вытащил. С Украиной тоже зарубились — 0:0. Последний тур — с Литвой. Считали уже варианты, как выйти с первого места, сколько Литве нужно отгрузить, а в итоге продули им — 0:2. В матче за 7 — 8–е место слили еще и казахам. Заняли последнее место и приехали в Минск с поникшим взором. От великого до смешного один шаг, как говорится.
Молодой Элтон Джон ест мороженое и наблюдает за футболом. Где—то на поле бегает Валерий Мельников.— В том же году вы и в минском «Динамо» стали на ведущие роли выдвигаться.
— Не то чтобы на ведущие, но старался выйти за грани категории «кушать подано», то есть не только поднос с едой разносить, но и самому с него покушать иногда. В начале сезона 10 игр в основном составе провел — это был класс! Александр Тимофеевич (Прокопенко) мне говорил: «Ты, Валерка, ничего не придумывай, получил мяч, отдай Юрию Алексеевичу (Пудышеву). Не надо этих длинных забросов, зачем ты Анатолия Николаевича (Байдачного) впереди ищешь, он все равно маленький и ничего там не выиграет? Нам отдай, а сам — в сторону!» И вот только начал я потихоньку играть, как в матче за дубль увлекся и центрального защитника крепко обидел, мяч ему между ног пробросил. Опозорил, за что и получил, он меня по ногам отоварил от всей широкой души — выбил мениск. Пока я полгода в лазарете загорал, в «Динамо» расцвела новая плеяда: Алейников, Гоцманов, Зыгмантович... Как таких из состава вытолкнешь?
— И тем не менее чемпионский 1982–й вы начали в основе.
— Мой наигрыш в том сезоне 18 игр. Тут тоже интересная история. Старт на пороге, а наш капитан Пудышев не готов — травма. Подвел, стало быть, команду, мы ведь на первое место нацелились, нас Малофеев уже успел так настропалить, что другого места не существовало в принципе. Ко мне, к слову, Эдуард Васильевич тогда претензии имел, но деваться было некуда — поставил. Шесть игр, у нас 9 очков из 12, идем на первом месте, а я в центре просто красавец! В фаворе — не играю, а наслаждаюсь. Как в сказке. Но тут Юрий Алексеевич на поправку пошел. Аккурат перед тяжелым выездом в Москву, где предстояло с ЦСКА и «Торпедо» схлестнуться. Практика тогда была такая, что за день до главного матча играли дублеры. Малофеев, помню, поинтересовался, кто не хочет ехать на дубль? Пудышев тут же руку поднял. Я почему–то тоже. Так мы с ним вдвоем в гостинице «Спорт» и остались. Как назло мимо буфета проходили. Юрий Алексеевич заприметил его, глазами сверкнул, ус покрутил, облизнулся и сказал тоном, не терпящим возражений: «Надо зайти». Я молодой, надо, думаю, значит, надо, плетусь молча следом. Стали в очередь. Сам себе размышляю, что чаю с пироженкой возьмем, да и все на этом, спортивный режим ведь, а мы люди серьезные. Но Юрий Алексеевич не стал себя ограничивать пустяками, заказал ящик пива, килограмм сосисок и баночку горчицы. Кто кого из буфета уносил — это я уже не помню, но утром давление было плохое у обоих.
— Представляю, что сказал тренер.
— Капитан достойно вернулся в состав, вышел в основном составе и гол забил. А в мой адрес Эдуард Васильевич произнес только: «Эх, Валерик, Валерик...» И был прав. Но за удачный старт Малофеев дал мне на чемпионство наиграть, выпуская на заменку. И я рад, что шесть первых игр провел неплохо, разогнал, так сказать, чемпионскую машину.
ПЕРЕРЫВ
— Расскажите, как вы Бескова удивили.
— Это когда он меня в «Спартак» звал? По поводу перехода был разговор по ходу сезона 1983 года, когда в состав «Динамо» я стал попадать редко. Обещал подумать, и договорились вернуться к этому разговору после сезона. Но потом Малофеев уехал в Москву, а возглавивший команду Арзамасцев состав слегка перекроил и место в нем для меня нашел — концовку я отыграл ударно. И вот звонок. Снимаю трубку: «Алло, Валера, здравствуй. Это Бесков. Ну что ты надумал?» А я, дурак, не знаю, что сказать. Не понимал тогда, что личности подобного масштаба дважды не звонят, а значит, больше в «Спартак» не позовут никогда. А это такой шанс! «Знаете, — говорю, — Константин Иванович, тут такое дело, я вроде как снова в обойме. Буду дальше в «Динамо» играть...» На том конце провода повисла долгая пауза, я, казалось, увидел, как у Бескова округлились от удивления глаза, и услышал, как он тяжело дышит в трубку: «Валера, — сказал он. — Я тебя понял. Прощай». Вот так я не уехал в Москву, а ведь знал, что меня Константин Иванович видел заменой Юрке Гаврилову, он уже к тридцатничку подобрался, а по меркам советского футбола это был возраст предпенсионный.
— С партнерами по «Динамо» сегодня часто встречаетесь?
— Редко. Раньше собирались иногда, а сейчас, кроме меня, заняты все. У Юрия Пудышева, который нас обычно собирал, тоже забот полон рот — много работы в дубле БАТЭ. Я понимаю, работа у него там очень ответственная — фишки по полю расставляет. Одну не туда поставил — судьбу молодому игроку сломал. Глаз да глаз нужен... А так по телефону 7 января с днем рождения Бошкова, известного в миру как Жорик Кондратьев, поздравил, вот и все мое общение.
ВТОРОЙ ТАЙМ
— О сборной Беларуси говорили?
— И о сборной тоже. Мое мнение — команде нужна свежая струя, состав необходимо обновлять, омолаживать смело, не бояться. Таланты есть всегда и везде. Их только нужно рассмотреть и окрылить доверием. У нас даже в первой лиге, на матчи которой я иногда хожу, есть интересные ребята.
— Александр Хацкевич таковых не видел.
— Я Александру говорил: пожалуйста, обрати внимание вот на этих парней (фамилии называть не буду), хорошие ребята, с данными. Не нужно ведь их сразу в состав ставить, но дать повариться в котле сборной, подтолкнуть к дальнейшему развитию — это тоже важно. Доверия часто не хватает. Если бы мне в свое время Эдуард Васильевич не поверил, в бой не бросил, не закрыл глаза на многие промахи, меня тоже в футболе не было бы. А ведь, помню, в первых матчах за брестское «Динамо» у меня коленки подгибались, поджилки тряслись, я мяч не мог остановить и передачу отдать. А потом освоился, оброс мясом — и дело пошло. Так и тут. Обойму нужно перетряхивать, должны в команде появляться новые лица. Не могут в сборной десять лет подряд играть одни и те же люди. Тем более если нет результата. Я в «Борисов–Арену» на матч с Францией ездил. Понравилось. Не игра команды, конечно, там мы отбивались только, но куда денешься — французы есть французы, а атмосфера. Этот лозунг, как я его называю, «Белыя крылы, красные глаза», шашлычок, коньячок, открытые тренировки — нормальная движуха. А уровень? Не нужно много ждать от нашей сборной, в ней нет сегодня игроков, которые выступают в чемпионате Англии. А есть парни из «Оренбурга», где футбол на втором месте после пуховых платков. Причем и там ребята играют все больше не на поле, а на лавке. На гитаре. Единственный молодец — это Тимофей Калачев! Просто красавец! Хотя и другие ребята тоже ничего — все у них неплохо, улыбаются. Странно только, что болельщикам плакать хочется.
— Вы сами–то в футбол бегаете?
— Иногда. В том году пару раз.
— На каких позициях?
— На разных. Даже в воротах. У меня и в молодости скорости особой не было, а сейчас вообще забыл, что это такое. Зато техника и видение поля остались. И еще знаешь, что заметил? Мячи тяжелее стали! Передачку на 40 метров задумаю, мысленно ее вижу, а исполнить не получается — не добиваю. Но в защитке могу отбиться еще. Кстати, Владимир Курнев в этой же пульке играет. Скажу прямо, Борисыч в порядке!
— Так, может, за «Крумкачоў» заявитесь, «попылите» еще?
— Думаю, не потянем. Да и дорогу молодым давать нужно. Хотя на «Крумкачах» я был — понравилось. Атмосфера там хорошая: все с шарфиками, фанатов нет, но есть болельщики — с женами, детьми приходят. По–семейному все, тепло и душевно. Хотя знаешь... Есть момент. Когда они в прошлом сезоне минское «Динамо» обыграли, я, честно скажу, после матча расплакался и нарушил режим. Очень было обидно и больно, как будто легендарное имя в грязь втоптали...
Уходя, Валерий Анатольевич насыпал мне в ладонь леденцов, они у него всегда есть в кармане. Наверное, с ними нынешняя жизнь знаменитого Нильса становится хоть чуть–чуть слаще.
s_kanashyts@sb.by
Советская Белоруссия № 29 (25164). Суббота, 11 февраля 2017
