ПРОДОЛЖАЕТСЯ обсуждение возможного реформирования пенсионной системы. И если понимание того, что реформы здесь назрели, кажется сегодня уже фактом неоспоримым, то вот какими они будут – вопрос пока остается открытым. Можно, конечно, обратиться к мировому опыту. Но полностью копировать его просто некорректно. У каждого государства свои реалии, на качество пенсионных реформ влияет масса факторов. Однако есть определенные общие принципы, которыми руководствуются в разных странах при реализации пенсионных реформ. Пожалуй, каждый понимает: чтобы воздействовать на достаточность средств в любой финансовой системе, необходимо либо увеличить доходы, либо уменьшить расходы. Третьего не дано.
Как это выглядит применительно к пенсионной системе? Интересуюсь у консультанта управления пенсионного законодательства Министерства труда и социальной защиты Александры Самодумской:
— Увеличить доходы — это значит увеличить размеры поступлений в пенсионную систему. Но большой взнос для работодателей сделать проблематично: у нас и так довольно высокая налоговая нагрузка на бизнес. Другим резервом могла бы стать отмена льгот по уплате взносов на пенсионное страхование. Например, их имеют работодатели, занятые производством сельхозпродукции — СПК, колхозы. Но сегодняшние реалии, неплатежи за сельхозпродукцию и закредитованность организаций, дорогущие кредиты вряд ли позволят пойти на такой шаг. Если говорить о снижении расходов в системе, то здесь тоже два крупных направления: уменьшение размера пенсий и снижение темпа их индексации, что неприемлемо для социально ориентированного государства, тем более в условиях растущей инфляции.
Можно еще добавить: эти шаги могут оказаться не так действенны, поскольку, увы, многие работодатели все еще занижают реальные цифры оплаты труда, выдавая зарплаты в конвертах. И это значит, что повышение пенсионных отчислений, во-первых, еще больше способствует «уходу в тень» заработных плат, что, в свою очередь, снижает размер пенсии в будущем. А во-вторых, ложится на плечи государственных служащих и бюджетников – в организациях, где они трудятся, все выплаты прозрачные.
Конечно, определенные меры по адаптации нашей пенсионной системы к современным реалиям уже предпринимаются. Сюда же можно отнести и меры по стимулированию зарабатывания пенсии и пресечение иждивенчества. В частности, увеличение страхового стажа с обязательной уплатой взносов в фонд соцзащиты для того, чтобы приобрести право на трудовую пенсию по возрасту либо за выслугу лет. Он был увеличен с 5 до 15 лет, и продолжается сегодня: за год по полгода до достижения страхового стажа в 20 лет. Увеличен возраст для назначения социальной пенсии до 65 для мужчин и 60 для женщин. Стимулируется и добровольный более поздний выход на пенсию с 2012 года.
Еще один предлагаемый путь – это переход на многоуровневую пенсионную систему, который должен не только снизить нагрузку на бюджет, но и привить каждому из нас ответственность за свое будущее. Дело в том, что в нашей стране действует так называемая распределительная система, когда выплаченные взносы распределяются между всеми получателями пенсии. А, к примеру, европейские пенсионеры зачастую живут не на одно государственное пособие, а имеют еще самостоятельно накопленную и накопленную работодателем пенсии.
Для Беларуси может быть интересен опыт введения накопительной «надстройки» над распределительной системой. Первые шаги к этому уже сделаны: профессиональное пенсионное страхование. Но процесс этот довольно длительный, и в полной мере такой пенсией могут воспользоваться лишь те, кто будет уходить на пенсию лет через 10—15. К тому же речь здесь идет только о тех, кто занят на работах с вредными условиями труда.
Многие аналитики считают, что накопительная система у нас в стране не может быть эффективной, ведь инфляция попросту съест все сбережения. Так что мы все равно возвращаемся к мысли о необходимости постепенного повышения пенсионного возраста. К слову, Всемирный банк ранее уже рекомендовал Беларуси к 2020 году постепенно повысить пенсионный возраст женщин до 60 лет, к 2026-му довести его до 63 лет, как для мужчин, так и для женщин, а к 2030-му до 65 лет. Как оно будет – покажет время. Но я предлагаю посмотреть на ситуацию с другой стороны: все эти возможные перемены оттого, что мы стали жить значительно дольше. Разве это не замечательно?
bolshakova@sb.by
