Самое заметное изменение в Великобритании после референдума о выходе из ЕС — смена правительства. То, что премьер-министр Дэвид Кэмерон в случае поражения уйдет, было очевидно. Завтра уже никто не вспомнит об экономических успехах его правительства, в историю он войдет как человек, который, того не желая, вывел свою страну из ЕС. Но если отставку Кэмерона предсказать было несложно, то нежелание Бориса Джонсона, так много сделавшего для того, чтобы Британия ушла, баллотироваться в премьер-министры многих застало врасплох. Удивление вызвало его новое назначение — министром иностранных дел. Казалось бы, нет на острове человека, более неподходящего для этой должности, особенно с учетом того что министр иностранных дел Франции назвал Джонсона лжецом. Но это не остановило нового премьера Терезу Мэй, к тому же Джонсон, не изменивший прически (как и у Дональда Трампа, это его фирменный знак), к словам своим (несдержанность которых всегда была его фирменным знаком) стал относиться осторожнее.
Но больше всех удивил, конечно, Найджел Фарадж, лидер Независимой партии Великобритании, полтора десятилетия боровшийся за выход из ЕС. Все эти годы многие британцы называли его клоуном. Оказалось, что и британцы, и коллеги-политики “клоуна” недооценили: он таки добился поставленных целей. Но, добившись, плодами победы не воспользовался, чем удивил еще больше: взял и ушел с политической сцены (или в его случае правильнее говорить “арены”?). “Мы получили обратно свою страну, а теперь я хочу получить обратно свою жизнь”, — заявил Фарадж, чем у меня вызвал не только удивление, но и уважение. Мало найдется в мире политиков, способных уйти, добившись поставленных целей. Занавес.
Но если для некоторых (многих?) политиков это действительно занавес и закат карьеры, то для экономики — начало периода неопределенности. Причем сколько этот период продлится, определить сейчас невозможно. Единственное, что очевидно: темпы экономического роста замедлились — в июле снизились показатели производства, строительства и сферы услуг. Прогноз Банка Англии: в 2017 году рост ВВП составит всего 0,8%, а ведь еще в мае (до референдума) прогнозировался рост в 2,3%. Главная причина “рецессии собственными руками”, как окрестил ее кто-то из экономистов, — эта самая неопределенность. Финансовые институты, компании и предприниматели рассчитывали на то, что Британия в ЕС останется (честно говоря, я тоже была в этом уверена), а потому у них не оказалось плана Б. Его вырабатывают прямо сейчас.
Очевидно, что долгосрочный прогноз для британской экономики (да и для европейской тоже, потому как специалисты прогнозируют снижение темпов роста и для еврозоны) будет зависеть от условий выхода Великобритании из ЕС. Переговоры будут крайне непростыми и они еще даже не начались (что добавляет нервозности в неприятное для любой экономики состояние неопределенности). Может быть, вас это удивит (меня, например, удивило), но, как свидетельствуют социологические опросы, почти треть жителей Франции, Бельгии, Испании и Италии хочет, чтобы условия выхода были как можно более жесткими.
В Британии 56% опрошенных считают, что к их стране должны отнестись как можно более мягко.
Если Британия сможет присоединиться к Европейской ассоциации свободной торговли (EFTA), в которую, кроме ЕС, входят Норвегия, Исландия, Лихтенштейн и Швейцария, ее торговые отношения не претерпят практически никаких серьезных изменений. К тому же это успокоит Шотландию, голосовавшую за то, чтобы в ЕС остаться, а теперь грозящую вернуться к идее референдума о независимости. Но в этом случае Великобритания должна будет согласиться принимать работников из других стран ЕС и вносить вклад в общеевропейский бюджет — а ведь британцы голосовали на референдуме как раз против этого.
Так что на самом деле все только начинается. И, может быть, не так уж альтруистичен “клоун” Найджел Фарадж, лихо покинувший свой политический корабль. Он свое дело сделал, а с последствиями пусть разбираются другие.
sbchina@mail.ru
