Бог услышал молитвы зрителей, а редакторы «Пусть говорят» — проклятия аудитории. Пока их прямой конкурент мусолил бредовую тему «я беременна от Филиппа Киркорова», российский Первый канал довел меня до слез историей без малейшего намека на желтизну. Невыдуманной, пронзительной, ну просто на все времена.
О ней много писали в середине 1980–х — о чудесном спасении трехлетней литовской девочки Расы, которой пьяный отец, работая на тракторе в поле, случайно отрезал обе ноги. Ее доставили в Москву латышские пилоты, и только один нейрохирург рискнул взять на себя ответственность — 32–летний Рамаз Датиашвили. В сюжетах, снятых во времена СССР, он рассказывал об уникальной операции (первой такой в мире!) складно и несколько пафосно — про «единый порыв», «объединяющее чувство долга» и что там еще требовалось по сценарию. А в конце 2018–го оказалось: ему тогда отказали в помощи все больницы и все коллеги, за исключением пяти человек. Так что это даже более героическая история, чем мы думали.
Удивительно, но и по прошествии 35 лет доктор Датиашвили помнит, кому звонил в ту ночь, которая оказалась самой длинной в его жизни, и на каком часу его операционная бригада не выдержала, попросила небольшой передышки, а он остался работать в одиночку. И спустя 35 лет все так же трогают знаменитые кадры: вот хирург учит девочку русскому языку, вот берет ее, как куколку, на руки, вот бежит с ней бок о бок по больничному коридору... «Айболит», — называет до сих пор Раса своего спасителя. «Великое время, великие люди...» — ностальгически вздыхали эксперты в телестудии. Но разве в наше время нет места профессиональному подвигу? Нет настоящих историй, от которых комок в горле встает? Я таких знаю множество. Расскажу одну из последних. Со слов очень близкого мне человека, который сразу предупредил: «Извини, я, наверное, сейчас плакать буду». Кстати, программу про Расу тоже назвали «До слез»...
Представьте себе женщину, яркую, полную жизни и не привыкшую болеть. Энергия в ней всегда била ключом. А потом навалились болезни... Сначала за нее боролись в одном диспансере, потом развилась пневмония. В больницу она переехала с полным набором специальных средств, и медсестры одного медицинского учреждения даже приезжали, чтобы обучить коллег. Состояние было такое, что просто не подняться. Слабость, совершенное опустошение. Но надо же постепенно расхаживаться, твердили врачи, — шаг, другой, третий... Примерно так она возвращалась к полноценной жизни. И в один прекрасный день поставила себе огромную задачу — одолеть лестничный пролет. Каких–то 15 ступенек, но по ним, опираясь на мужа, она взбиралась минут 20, борясь с желанием сдаться и упасть. И вот когда наконец оказалась на лестничной площадке, вдруг услышала за спиной дружные аплодисменты. Это весь медперсонал отделения, от врачей до санитарок, сбежался к двери, чтобы увидеть победу и человеческого духа, и их общую, в контексте отдельно взятого пациента. И это тоже было до слез, до катарсиса. Прямо кино.
Думаю, своя медицинская история «До слез» есть у каждого из нас. Возможно, даже не менее драматичная, чем у девочки Расы. В этом меня убеждают благодарственные письма читателей, которые приходят далеко не только к Дню медика — круглый год. По ним чаще всего не снимешь сюжет — слишком личное, частное, тем более телепрограмму. Но то, что они есть в нашей жизни, уже доказывает: времена всегда одинаковы, если человек на своем месте.
gabasova@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки. Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
