– Прошлый год был для меня плодотворным в профессиональном плане. Два самых любимых проекта, над которыми я работала, – «Вера в большом городе» и «Еда на ура». Первый – это одна из тех программ, о которых буду с гордостью рассказывать своим внукам. Вообще в моей карьере нет ни одного проекта, за которые мне было бы стыдно. Мне интересно все, над чем я когда‑либо работала. Каждая серия этой программы делает меня другим человеком. Я встречаюсь с удивительными людьми, и мы говорим о самом важном.
Как понятно из названия, речь идет о вере в самом широком смысле этого слова. У каждого из людей, приходящих ко мне в эфир, своя история. Мы стараемся рассказать зрителю о том, что вера – это живой процесс. Это не только правила и ритуалы, платки и юбки, но еще и очень глубокий, выстраданный опыт каждого отдельно взятого человека. И для меня это тоже терапия. Мне очень помогают встречи с людьми, которые задают себе те же вопросы и ставят перед собой те же цели, что и я.
– Я могу приготовить что‑то, но при этом особого удовольствия не испытываю. Поэтому у нас дома готовит либо муж, либо няня
– Не совсем. Второй проект – программа «Еда на ура», которую веду со своей дочерью Марфой. Когда нас с Марфой пригласили вести этот проект и я размышляла, стоит ли соглашаться, в моем мироощущении не было ни одного пункта «за». Зато было очень много вопросов. Получится ли у Марфы быть моей соведущей? Мы никогда не работали вместе. И ей на тот момент было всего семь лет. Непонятно, как она поведет себя в кадре. Да, она яркая, раскованная, легко себя чувствует при большом скоплении людей, на сцене например. Но работа с камерой – это все‑таки немного другое. Наш съемочный день начинается в 11 и заканчивается в девять вечера, за это время мы записываем три программы, и, помимо того что надо учить очень много текста, надо выдержать еще как минимум три «перегрима-перекостюма». Я была не совсем уверена, что ребенку это по силам. Еще один вопрос, который меня волновал: программа посвящена кулинарии, а я и кулинария – разные планеты. Да, я умею готовить, но не люблю и не могу сказать, что это является моим хобби. Есть люди (такие, например, как мой муж), для которых это способ медитации. Они так отдыхают. А я могу приготовить что‑то, но при этом особого удовольствия не испытываю. Поэтому у нас дома готовит либо муж, либо няня. Еще я не совсем понимала, зачем вообще нужна кулинарная передача с участием ребенка. Мне казалось, что детей это вообще не интересует.
– Но все оказалось не так?
– Жизнь показала, что я ошиблась по всем пунктам. Во-первых, как только Марфа вышла в кадр, стало понятно, что она рождена быть телеведущей. Я не ожидала, что она настолько органично будет вести себя перед камерой. Конечно, дочка быстро устает, все‑таки ребенок. Но она замечательный партнер – передает слово, ловит его. Во-вторых, оказалось, что мы снимаем передачу не про еду, а про общение. На кухне в процессе совместной готовки, размышляя о том, как украсить блюдо и как его красиво подать, родители общаются с ребенком на самые разные темы: как устроен мир? откуда взялся этот фрукт? почему это блюдо так называется? И в результате из кулинарии получается вполне себе полноценная лайфстайл-история. В-третьих, выяснилось, что современные дети любят готовить, и поэтому зрителей у программы предостаточно. Меня до сих пор изумляет тот резонанс, который имеет наш проект. Дети очень любят Марфу. А я в некоторых кругах прохожу теперь не как Тутта Ларсен, а как мама Марфы. Есть какая‑то волшебная симметрия в том, что родители этих детей росли на моих передачах, а дети растут на передачах Марфы.
– Психологи говорят, что детей нельзя лишать детства и заставлять работать. Что вы думаете по этому поводу?
– Думаю, психологи в основном правы. Я тоже считаю, что у ребенка должно быть детство, поэтому, например, у моих детей нет серьезных занятий спортом, живописью или музыкой. В небольших дозах, в охотку – пожалуйста. Но такого, чтобы мы вставали в шесть утра и с клюшкой ехали на другой конец города или чтоб ребенок по восемь часов в день играл на фортепиано, у нас нет. А эту работу для Марфы мы не искали, она нашла нас сама. Да, съемки занимают целый уик-энд, но это происходит всего раз в месяц, мы снимаем пакетом на месяц вперед. Мне кажется, это разумное распределение усилий. И Марфа неплохо зарабатывает. Деньги, правда, я ей пока не даю, но мы идем с ней в магазин и покупаем то, что она хочет. Я, разумеется, согласна с утверждением о том, что у детей должно быть детство. В выходные у них нет занятий. Мы решили на семейном совете, что суббота и воскресенье у всей семьи – священное и неприкосновенное время.
С дочерью Марфой, сыновьями Лукой и Ваней и мужем Валерием
– Да. За исключением случаев, когда есть работа за деньги. А на мероприятия в это время мы не ходим. Пропускаем дни рождения, выставки, премьеры и прочее, чтобы побыть вместе. Правда, с недавних пор наш папа «нарушает правила» – ходит по субботам на тренировки. Но сейчас мы возобновим поездки на дачу, и он к нам присоединится.
– Марфа определилась уже с будущей профессией? Она станет телеведущей?
– Все вокруг говорит о том, что Марфа – человек творческой профессии, но пока она хочет идти в медицинский. Эта мысль пришла к ней лет в шесть, и тогда она планировала стать врачом «всего тела», а сейчас выбрала специализацию и планирует учиться на травматолога.
– Ваш старший сын тоже иногда работает с вами в кадре?
– Когда он снисходит до того, чтобы хоть как‑то со мной поработать, – это редкие и ценные моменты. Обычно он не горит желанием. Хотя за съемки получает зарплату. Но пока не может понять, как связаны работа и деньги. Все время говорит о том, что ему хотелось бы зарабатывать, но, когда я ему говорю: «Пойдем запишем эфир», он норовит отмазаться, уверяет, что очень занят или устал. А потом просит: «Дай денежку». У нас вообще нет никаких идей о том, что ему близко и интересно и что его в жизни греет. Наверное, мальчики медленнее приходят к этому пониманию.
При этом он требовательный цензор. Все фотографии с его участием отправляю ему на визу, и в большинстве случаев сын требует убрать свое изображение из кадра. Я говорю, например: «Извини, чувак, это рекламный пост, и у клиента референс, чтобы все дети были в кадре». – «Нет, – говорит, – я не хочу быть на этой фотографии». – «А кушать хочешь?» – интересуюсь я.
– По мне «жить для себя» – это значит развиваться бесконечно, безостановочно
– А когда ее надо внушать? Ему 14 лет. Я в его возрасте уже работала в газете. Даже в двух. И в одной из них у меня зарплата была, а в другой гонорары. А с 12 лет я точно знала, что хочу поступить на журфак, у меня было три репетитора. Бабушка со мной занималась историей, и до учителя надо было ехать час на автобусе. До «англичанки» я добиралась 40 минут, а главный репетитор – по русскому языку и литературе – жила в такой дали, что до нее надо было пилить два с половиной часа в одну сторону. Я ездила на перекладных сама с 12 лет. Плюс у меня еще были музыкальная школа, спорт и уроки. Не знаю вообще, как все успевала.
А он совсем другой. Хотя, может быть, это и нормально. У меня есть совершенно волшебный психолог, к которому хожу, когда кажется, что я в тупике и не знаю, как воспитывать детей. Она мне объясняет, что у нас все хорошо, что у нас возрастная норма, что в этом возрасте дети, особенно мальчики, склонны к тому, чтобы все свое внимание сосредотачивать на общении. И что в их возрасте главная работа – это коммуникации. И в результате они на переменах работают – общаются, а на уроках отдыхают. Я говорю: «Ну есть же дети, у которых олимпиады, спорт, язык, рисунки, еще что‑то, а у него ничего в голове не задерживается!» Она отвечает: «Поверьте, все, что ему надо, – задержится. Не мешайте ребенку общаться». Ну, я и отстаю. Он достаточно одаренный, хорошо пишет, у него врожденная грамотность, много читает. Недавно, правда, мы сдались и купили ему компьютер на день рождения. До этого, пока у него компьютера не было, он действительно много читал. Сейчас, конечно, объем сильно сократился, но все равно сын читает гораздо больше, чем его сверстники. В целом он хороший и добрый человек, и этого пока достаточно.
– А про младшего сына Ваню вы что можете сказать?
– Ваня – удивительный товарищ. Он не по годам взрослый, у него очень хорошо поставленная речь, большой словарный запас для четырехлетки. И когда Ваня начинает общаться с людьми, особенно с теми, кто с ним не знаком, это вводит их в ступор. Они не могут поверить, что ему четыре. А еще он наш семейный ангел. Ни на кого из нас не похожий рыжий ангел. С ним очень интересно.
– В своем Instagram вы упомянули о том, что в прошлом году достроили собственный дом…
– И это очень важная для нас история. Восемь лет мы снимали в Подмосковье дачу и поняли, что нам нужен свой собственный дом. Купили участок в 160 километрах от города – да, ехать далеко, но зато природа. У нас там лес, большая вода, очень тихо, водятся бобры и ласки, цапли прилетают, много рыбы. Участок большой и красивый, и нам хотелось построить домик, который живо впишется в ландшафт и не слишком его испортит. Последние полтора года я много езжу по Скандинавии, особенно по Норвегии. Совершенно благоговейно смотрю на то, как норвежцы относятся к своей природе, как они вписывают свою цивилизацию в тот удивительной красоты ландшафт, который им подарила судьба. Я насмотрелась на то, как строят дома в Исландии, Норвегии, Дании, Швеции и Финляндии, и поняла, что мы готовы последовать их примеру и построить что‑то в скандинавском стиле. Домик должен быть небольшой, но вместительный, и построить его хотелось быстро, не затягивая стройку на долгие годы. Теперь у нас есть дом, и мы его обживаем. Это очень приятная часть жизни: создать уют в доме, обустроить его.
– Дети принимали участие в создании проекта?
– Для детей это абсолютный сюрприз, они еще ни разу там не были. Но уже в предвкушении. Им не терпится начать обставлять свои комнаты. Вообще они очень любят дачу и не представляют себе жизни без нее.
Недавно Ванины воспитательницы в детском саду придумали очень милую вещь в честь Дня мамы: сделали газету, где разместили фотографии каждого ребенка с мамой и разные его смешные высказывания. Ваня, когда его попросили рассказать обо мне, сказал: «Моя мама самая лучшая, она очень любит меня, сестру, брата и папу, а еще она любит кофе и горький шоколад. А еще все мы очень любим ездить на дачу и собирать грибы». Мы, прочитав это, просто легли от смеха. Дело в том, что мы никогда не собирали грибы. Видимо, это у Вани мечта такая была, и она трансформировалась в реальность. Так что теперь вся семья ждет не дождется, когда можно будет поехать на дачу и собирать там грибы. А еще у детей идея фикс – они мечтают о домике на дереве. Как только мы обустроим участок, займемся детской избушкой.
– Вы успеваете во всей этой суете хоть немного пожить для себя?
– А я и живу для себя. Для кого же я еще живу? Я не из тех людей, которые умеют хорошо делать то, что им неприятно и не нравится. И если буду делать что‑то против своей души, или против смысла, который считаю для себя важным, я просто болеть начну. Не могу врать сама себе. Мне плохо становится. Поэтому я и живу для себя.
По мне «жить для себя» – это значит развиваться бесконечно, безостановочно. Все силы и возможности, которые у меня есть, пускать в это дело. А вся моя семья, все друзья, коллеги и партнеры участвуют в этой моей жизни «для себя». Они все в это вовлечены, и я надеюсь, что им это тоже приятно и интересно.
Фразу «жить для себя» люди воспринимают как‑то очень узко. Обычно это значит «ничего не делать, ходить на маникюр, делать прическу и смотреть сериалы». Или вообще лежать на диване целый день. Я все это тоже делаю. Но успеваю и многое другое.
– Много времени тратите на уход за собой?
– Не могу сказать, что слишком много. Я, конечно, забочусь о своем теле, но не с точки зрения красоты, а с точки зрения здоровья и функциональности. Мне хотелось бы, чтобы оно мне как можно дольше послужило. У меня дети маленькие, их надо успеть поставить на ноги. И вообще хочу как можно дольше делать то, что я делаю на этой земле. Поэтому приходится и гимнастикой заниматься, и массажи делать, и витамины принимать. Но все это не является для меня идеей фикс. Я даже в еде себя ограничивать перестала. В какой‑то момент поняла, что уже взрослая девочка, отвечаю за себя и принимаю только те решения, которые мне самой нужны, нравятся и полезны. Во всем. Что касается питания, то тут я оставалась на уровне годовалого ребенка, которого кормят из ложки по часам, причем не тем, что ему хочется. Я все время пыталась следовать системам питания, которые созданы не мной, а другими людьми. Да, безусловно, эти люди умные, хорошие и мудрые, но почему они знают, что для меня хорошо, лучше, чем я? И когда поняла, что в этом вопросе нахожусь в положении объекта, а не субъекта и мне это не нравится, я «слезла» со всех диет. Сейчас нахожусь не в самой оптимальной физической форме, у меня есть лишний вес и мне не всегда нравится то, как я выгляжу утром в зеркале, но точно знаю, что это моя ответственность. Продолжая доверять своему телу, выстраивая с ним партнерские отношения, я со временем приду в ту точку, в которой мы с ним будем чувствовать себя хорошо.
Мария АДАМЧУК, ООО «ТН-Волгоград» (специально для «ЗН»), фото пресс-службы Тутты Ларсен
