Достаточно сказать, что на одном гектаре, например, заказника «Споровский» безмерное количество краснокнижников — от всевозможных чрезвычайно редких насекомых до животных и птиц, занесенных в список Международного союза охраны природы (МСОП). Об этом половина стран Западной Европы может только мечтать. Вместе с тем я не говорю, что сюда должно приехать огромное число туристов — нужно брать не количеством, а качеством. Кроме того, есть такое понятие, как рекреационная нагрузка. Этот аспект нашел отражение в нашем комплексе мер. Например, чтобы уменьшить нагрузку в Беловежской пуще на Каменюки, оборудованы два новых туркомплекса «Жарковщина» и «Войтов мост». Чтобы разгрузить Браславские озера, создана разветвленная сеть стоянок, которых сегодня более шестидесяти.
— То есть мы не говорим о привлечении большого числа туристов?
— Я бы так задачу не ставил. Да, нужны экскурсии для школьников, студентов в качестве образовательных. Для экологов, людей, увлеченных природой, а не тех, кто просто приехал попеть песен у костра. Особо охраняемые территории не место для развлечения, это своеобразная книга для пополнения знаний. Они должны занять свою нишу в туризме, найти своего особого посетителя. И это задача администраций заказников.
Туристические ресурсы особо охраняемых природных территорий у нас, увы, используются не в полной мере. Впрочем шансы на исправление ситуации есть
Но если, скажем, за прошлый год через Беловежскую пущу прошло 250 тысяч туристов, а через заказник «Споровский» — 2500, эти цифры сравнивать нельзя. Как и доводить планы. Да, экономика должна работать и на маленьком, и на большом объекте. Но возможности и задачи у всех разные. Скажем, у заказника «Смычок» всего одна экотропа. Значит, и возможности у него иные. Хотя внимания он заслуживает. Как и многие другие объекты.
— И все же есть мнение, что потенциал белорусских особо охраняемых территорий используется не в полную силу. Я уже не говорю, что доходы нацпарка и заповедников выше в разы. И внутри заказников есть те, кто зарабатывает, как, например, ГПУ «Селява» или «Споровский», и те, у кого доход от туристической деятельности равен нулю.
— Действительно, в прошлом году заказники заработали всего около 400 тысяч рублей. Их посетили более 22 тысяч человек, из которых 2,5 тысячи — иностранные граждане. Такой уровень доходов сопоставим с доходами одного национального парка за год. Но не нужно забывать, что инфраструктура нацпарков намного богаче, чем у заказников. В ее создание, в том числе за время реализации госпрограммы развития системы особо охраняемых природных территорий на 2008—2014 годы, были вложены значительные бюджетные средства, на которые были построены гостиницы, музеи природы, вольеры для демонстрации диких животных и т.д. Это позволило здесь увеличить число туристов втрое.
В заказниках ситуация очень разная. Например, «Днепро-Сожский» по итогам 2015 и 2016 годов не заработал вообще ничего. Но многие активно работают, появляются новые виды туризма. В «Ельне» — экскурсии на болотоступах и болотоходе, в Республиканском ландшафтном заказнике «Озеры» — наблюдения за зубром, в «Браславе-Ричи» — уроки дайвинга. Количество белорусских туристов в заказниках за последний год возросло на 20 процентов.
— Чего нам не хватает для развития зеленого туризма?
— Тут важно все. Вплоть до того, на какой высоте и на каком языке написаны информационные указатели. Хотя я не сторонник шаблонов — у каждой ООПТ свой колорит. Причеши мы их под одну гребенку, это не будет хорошо. Хотя такие рекомендации разработаны. А вот экологическая тропа должна соответствовать ряду требований: чтобы не нанести урон экосистеме, здоровью туриста.
Вообще, идеальная модель развития туризма на особо охраняемых территориях — это государственно-частное партнерство, когда частник вкладывает инвестиции в развитие туризма или организует дополнительные услуги для туриста. Экотуризм вполне мог бы стать локомотивом развития регионов.
Многие, увы, не ставят себе задачей дать информацию о своем уникальном уголке. Например, заказник «Голубов Сад», расположенный на озере Долгое. А почему оно носит такое название? Кто дал имя саду? Что там можно увидеть, кроме водной глади, ведь на глубину 52 метра не заглянешь! А там за прошлый год хозяйственная деятельность составила ноль целых ноль десятых. Мне такое отношение непонятно.
— Неоднократно слышала, что для привлечения иностранных экотуристов нам не хватает экскурсоводов-экологов со знанием языков. Это действительно так?
— Увы. И это несмотря на то, что БГТУ ежегодно выпускает до 20—25 таких специалистов. Этого более чем достаточно. Они регулярно разъезжаются на места к заказчикам таких специалистов. Но куда они деваются потом, сказать сложно. Уходят в другую структуру, меняют направление? Вопрос открытый.
В реестре особо охраняемых 1 августа 2016 года у нас было 1275 объектов. На 1 января 2014-го — всего 1213— Как продать наш «зеленый» продукт?
— Рекламировать заказники и их возможности как можно шире. Не нужно сидеть и дожидаться. Авось кто-то о нас услышит и придет. Где и как турист может узнать о нас? Ведь в отличие от национальных парков, которые сертифицировали свои туристические услуги, активно размещают в сети интернет информацию о своих экологических турах, участвуют в международных выставках, сведения об услугах заказников найти не так просто. Кроме того, зачастую это не полноценный туристический продукт, а отдельные мероприятия, краткосрочные путешествия, которые приносят минимальный доход. Но, конечно, главное — это создать такие условия для туриста, о которых он мечтает.
— Поможет нам в этом безвизовый режим?
— Без сомнения. Посмотрите на опыт Августовского канала и Беловежской пущи. Сейчас прорабатывается вопрос организации безвизового режима еще на трех трансграничных особо охраняемых территориях. Речь о территориях «Браславские озера — Аугшдаугава», «Ричи — Силене» и «Котра — Чапкеляй», которые являются охраняемыми с обеих сторон границы. Кроме того, в феврале этого года достигнута договоренность о подготовке проекта межправительственного соглашения между Беларусью и Российской Федерацией о создании трансграничной особо охраняемой природной территории, куда войдут два белорусских заказника «Освейский» и «Красный бор», а также национальный парк «Себежский» — с российской стороны. Подписан также план совместных действий по сотрудничеству между особо охраняемыми природными территориями нашей страны и Ассоциацией заповедников и национальных парков Северо-Запада России на 2017 — 2020 годы. В рамках реализации этого плана сформирован трансграничный маршрут протяженностью 500 километров, который проходит через несколько национальных парков двух стран — «Браславские озера», «Нарочанский», «Березинский биосферный заповедник», а также «Смоленское Поозерье» и нацпарк «Себежский».
