С каждым днем, приближающим начало XXX летних Олимпийских игр, в газетах и телевидении все больше тумана из Альбиона. Планы и обязательства, мускулы и сноровка, техническое совершенство и человеческая воля сменяют друг друга в репортажах журналистов, однако истинную цену всем этим словам каждый из нас начнет узнавать только с началом официальных стартов. Пока же нам не остается иного способа избавиться от окутавшего Лондон тумана предположений, как приступить к вытиранию пыли с протоколов старых соревнований.
«Несмотря на дождливую погоду, свыше 70 тысяч зрителей заполнили трибуны стадиона, украшенные флагами стран, команды которых принимают участие в олимпийских играх. На стадион прибыл президент Финляндии Паасикиви. В 13 часов 10 минут начинается торжественный парад команд участников олимпийских игр. Первой по традиции идет команда Греции. За ней в алфавитном порядке следуют команды других стран. Заполнившая стадион публика бурно приветствует появление команды спортсменов Советского Союза. Во главе колонны советских спортсменов идет известный советский тяжелоатлет Куценко, который несет Государственный флаг Союза ССР. За ним идут физкультурницы, одетые в синие жакеты и белые юбки. Далее следуют одетые в белые костюмы мужчины–спортсмены. Шествие замыкают спортсмены в морских костюмах — это советские яхтсмены. Стройными рядами мимо рукоплещущих трибун идут советские штангисты и борцы, легкоатлеты и гимнасты, гребцы и конники, пловцы и стрелки, футболисты и баскетболисты — лучшие спортсмены страны социализма, молодые, сильные, загорелые» («Открытие XV олимпийских игр», 20.07.1952).
Прочитав это сообщение в пожелтевшей от времени газете, трудно удержаться от соблазна обратить ваше внимание, например, на то, что в 1952 году советская пресса еще не испытывала особого пиетета перед играми, а значит, и слово «олимпиада» писала с маленькой буквы. Трудно не заметить, что раз Игры в Лондоне носят 30–й порядковый номер, а финские были 15–ми, то получается, что наши спортсмены принимали участие лишь в половине современных Олимпиад. Получается, однако, так, да не так. Как же можно забыть, например, гродненца Кароля Руммеля, который в составе российской сборной участвовал в соревнованиях всадников на Олимпиаде 1912 года в Стокгольме, а в 1928 году завоевал «бронзу» уже для польской сборной?! Как вычеркнуть из памяти еще одного конника — уроженца местечка Жемославль Ошмянского повета Тадеуша Соколовского, который не смог завоевать медаль на Играх в Берлине, а в Великую Отечественную погиб в Минске от рук нацистов. Вычеркивать этих людей из официальной историографии примерно то же самое, что, говоря о возродившем современные Олимпиады Пьере де Кубертене, заявлять, что он похоронен в Лозанне, забывая о том, что его сердце после смерти отвезли в греческую Олимпию.
«В годы Великой Отечественной войны с фашистскими захватчиками командир зенитного орудия Герман Бокун не раз вспоминал родной физкультурный коллектив, который приучил его преодолевать трудности. Когда товарищи–однополчане спрашивали зенитчика, что он намерен делать после войны, Бокун всегда отвечал коротко:
— Учиться!
— Куда же ты думаешь поступать? — допытывались товарищи.
— Есть у нас в Минске одно хорошее учебное заведение. Давно меня тянет туда. Демобилизуюсь, обязательно поступлю.
В 1946 году Бокун вернулся из армии в родной город и, не тратя времени, решил осуществить давнюю мечту. Он поступил в Белорусский государственный ордена Трудового Красного Знамени институт физической культуры. В стенах института студент Бокун впервые практически ознакомился с фехтованием. Ему горячо полюбился этот увлекательный, боевой вид спорта» («Победа фехтовальщика Германа Бокуна», 21.07.1951).
Газетная статья, рассказывающая о победе молодого спортсмена Германа Бокуна над своим учителем Константином Булочко, возможно, и не представляла бы особого интереса, если бы спустя годы фехтовальщики не принесли нашей стране целую россыпь золотых олимпийских медалей. Германа Бокуна по праву называют вторым отцом Татьяны Самусенко, Елены Новиковой, ставшей позже Беловой, Алексея Никанчикова. О том, что он положил жизнь во славу белорусского спорта, известно многим, а вот о том, что он сам мог прославиться на фехтовальной дорожке, уверен, знают немногие. Бокун был одним из шести белорусских олимпийцев 1952 года. Он выступал в соревнованиях рапиристов, но, к сожалению, даже в составе сборной СССР не смог подняться выше 11–го места. Еще один фехтовальщик, Юрий Дексбах, в протоколах командных соревнований шпажистов фигурирует на 13–й позиции. Михаил Салтыков бежал 3.000 метров с препятствиями, занял 7–е место. Тимофей Лунев и Анатолий Юлин участвовали в стартах бегунов на 400 метров с барьерами, лучшим из них, с четвертым итоговым результатом, стал Юлин. Сейчас мы упомянули пятерых атлетов. Был и шестой.
«Семь дней на стадионах, спортивных площадках, в физкультурных клубах, на водных дорожках Минска продолжалась Всебелорусская спартакиада 1956 года. Семь дней 2.500 лучших спортсменов республики — люди различных производственных профессий, рабочие, колхозники, учащиеся, студенты демонстрировали свое мастерство, боролись за новые успехи, за достойную встречу Спартакиады народов СССР... Последний, заключительный день состязаний. Надо признать, что он был особенно интересным. Так, на этот день было отнесено метание молота заслуженным мастером спорта Михаилом Кривоносовым. Выступление известного метателя имело особое значение. Дело в том, что несколько дней назад американский легкоатлет Клифф Блэйр установил новый мировой рекорд. Он метнул молот на 65 метров 96 сантиметров, перекрыв то расстояние, на которое бросал молот рекордсмен мира М.Кривоносов. Белорусский спортсмен поставил своей боевой задачей — вернуть Родине мировой рекорд. Михаил Кривоносов все эти дни усиленно тренировался и 8 июля с честью выполнил намеченную задачу. Молот, брошенный заслуженным мастером, пролетел 66 метров 38 сантиметров. Мировой рекорд по этому виду спорта вновь принадлежит Советскому Союзу» («Закончилась Всебелорусская спартакиада», 10.07.1956).
Кричевский талант Михаил Кривоносов, который на Играх в Хельсинки запорол три финальные попытки и отметился в протоколе нулевым результатом, через четыре года в Мельбурне принес советской Белоруссии хоть и серебряную, но первую олимпийскую медаль. Надеюсь, все знают, что первое белорусское «золото» добыли на римском гребном канале каноисты Леонид Гейштор и Сергей Макаренко, однако уверен, что многие с течением времени запамятовали, как в Мельбурне 18–летний московский пацан, позже ставший легендарным Вячеславом Ивановым, выиграл свое первое олимпийское «золото», да был столь неловок на церемонии награждения, что, не успев сойти с пьедестала, уронил медаль в воду. Ныряли, ныряли, но так ничего и не нашли. И сколько таких невероятных историй скрыто за олимпийскими протоколами?!
Я бы мог еще долго вспоминать борьбу Александра Медведя, бег Юлии Нестеренко, уколы Александра Романькова, грацию Марины Лобач, игру Александра Каршакевича, пас Ивана Едешко, удары Вячеслава Яновского, но разве можно вместить в один газетный материал рассказ о каждой из 179 медалей, завоеванных нашими спортсменами на летних Олимпийских играх?! Сам у себя спрашиваю и сам же уверен, что этого и не нужно делать.
После Игр в Лондоне у белорусов обязательно появятся новые герои. Размышление о том, кто это будет, — еще одно предположение, которое многие норовят сделать, пристально вглядываясь в пелену окутавшего олимпийскую столицу тумана. Я же опять беру в руки подшивку «Советской Белоруссии» и начинаю считать тех, кого уже в этом году наша газета представила читателям как потенциальных звезд будущей Олимпиады. Алина Талай, Александра Привалова, Анастасия Мирончик–Иванова, Евгений Гутарович, Василиса Марзалюк — интересно, рассказ о ком из них покажется спустя десятилетия таким же любопытным каждому любознательному исследователю, как и опубликованный 40 лет назад репортаж о подготовке к Олимпиаде в Мюнхене маленькой девочки из города Гродно?
«Среди своих подруг она — самая маленькая. Когда семь лет назад девочка впервые пришла на занятия гимнасток, она была очарована тем, что делали ее сверстницы. Поборов страх, подошла к тренеру, попросила записать ее в секцию. Через полгода тренер перед всей секцией объявила: «Оля, не выйдет из тебя гимнастки...» И девочка покинула секцию. А через некоторое время в школе стали наспех формировать команду для выступления на городских соревнованиях. Тогда кто–то и вспомнил, что Корбут занималась в секции. Оля сначала отказывалась, но подруги уговорили. К тому же ей захотелось еще раз проверить себя. После соревнований Оля встретилась с известной спортсменкой Еленой Волчецкой. Молодому тренеру понравилась боевая «малышка». А через год олимпийская чемпионка рекомендовала юную гимнастку заслуженному тренеру страны Ренальду Ивановичу Кнышу. С того времени началось «восхождение» к главной вершине в спорте — мастерству» («На пути к высшему баллу», 8.07.1972).
