Мы же всегда вели миролюбивую политику по отношению к другим странам. Наша военная доктрина носит оборонительный характер. Но агрессорам лучше бы усвоить: только суньтесь, отпор дадим жестко. А теперь, предметнее о том, что происходит в стране, и как обеспечивается безопасность в ключевых вопросах. Рассказывают начальник главного управления охраны правопорядка и профилактики МОБ МВД Роман Мельник, руководитель главного управления по борьбе с оргпреступностью и коррупцией Николай Карпенков, глава научно-исследовательского управления НИИ Вооруженных Сил Беларуси полковник Андрей Ткаченко, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой инноватики и предпринимательской деятельности БГУ Валерий Байнев, аналитик БИСИ Виталий Демиров.
Картинка более важна, чем сам протест
При этом необходимо иметь в виду, что формирование в Беларуси экономики высокого передела, экономики знаний и соответствующего образования, высокая доля в ВВП высокотехнологичных услуг и уровень демократизации широковещательных каналов средствами интернет придает потенциальным протестам форму динамически неравновесной системы, крайне зависимой от любых, даже несущественных, информационных колебаний и воздействий.
В этих условиях важно не столько само событие, сколько сообщение о нем — одна секунда в кадре на видеоролике может приблизить протестующих к цели гораздо эффективнее, чем много часов, проведенных на виду у прохожих в центре Октябрьской площади.В новых условиях информационного пространства инструменты накачки, которые есть у оппозиции — каналы блогеров, заранее раскрученных на аполитичной позитивной тематике (туризм, городская среда, велопрогулки и т. д.), — эффективнее классических медиа. Причина в том, что они находятся в русле общего тренда на формирование «соседского» (горизонтального) круга доверия. Кажется, ведь, что контент-активность подписчиков, фоловеров, участников социальных групп и блогеров — это по убеждению, а не за деньги. При необходимости эти блогеры играют роль лидеров общественного мнения, а их ресурсы превращаются в координационные и пропагандистские площадки.
Кроме того, значение таких каналов управления основывается на том, что сегодняшние протесты и движения общественного сопротивления проходят в эпоху так называемого постмилитаризма. Основная характеристика периода — опора на методы «мягкой силы». Еще Джозеф Най, автор данного термина, отмечал, что управлять можно силой, деньгами и привлекательностью. Поскольку у протестующих, как правило, меньше силы и денег, нежели у государства, их главная цель — создавать его отталкивающий образ, призывать к масштабному отказу от сотрудничества. На этом пути проще прирастить массу протеста, поскольку современный человек, осознавая возможные риски силового столкновения с властью и, главное, уголовное, а не административное наказание, вероятнее всего предпочтет пассивную поддержку. Практика показывает, что после набора протестом определенной массовости для достижения результата массе пытаются придать вектор при помощи искры в локальных очагах радикализации.
При информационной накачке используется другое важное свойство нынешних протестов — их гиперлокальность. Попытки собраться в центре белорусской столицы были подавлены в первые две ночи после оглашения результата выборов 9 августа. Это привело к тому, что протест рассеялся и начал появляться одновременно в разных местах. На мой взгляд, это продлило ему жизнь.
Дело в том, что при условии превалирования цифровых инструментов мобилизации возникает «ловушка хрупкости цифровой горизонтали». Коммуникация в рамках стандартных политических институтов и организаций имеет меньший потенциал мобилизации, но является при этом более устойчивой к долгосрочной политической деятельности. В отличие от коллективных действий в рамках социальных институтов, основанных на идеологических установках и ценностях, коннективные действия в цифровых платформах труднее перевести в плоскость существенных политических перемен и сохранить их на волне спада и консервации протестных процессов. Поскольку один из основных факторов успеха политического протеста — «спектр вовлечения», можно сказать, что «ловушка хрупкости» белорусского протеста преодолевается как раз за счет его гиперлокальности. Скажем, если бы протест концентрировался в определенном месте, цифровые платформы вынуждены были бы транслировать картинку соответствующего уменьшения количества участников вследствие силовых акций. Такая картинка никак не стимулирует протестующих на участие в акциях. Цифровые платформы плюс распределенный протест, напротив, позволяют на уровне восприятия разорвать зависимость уменьшения количества участников вследствие силового воздействия, даже если она имеет место на практике. Не повышение координации, а именно создание ощущения, что в ответ на силовое воздействие количество участников растет, принципиально важно для того, чтобы желание участвовать перевесило «логику риска».
Создание диалоговых площадок наряду с введением властью цифровых инноваций, способных управлять субъективным порогом участия, позволит стабилизировать обстановку.
Если бы не грамотная, оперативная работа правоохранительного блока, то сегодня в стране наблюдалась бы совсем другая картина. Что стоит за этим и как менялась тактика обеспечения безопасности?
Деструктивные телеграм-каналы нагнетали давление на власть, силовиков, цель — их дискредитация. Здесь и ничем не подтвержденные вбросы о «зверствах» милиции, придуманные истории, монтаж фото- и видеоматериалов и т.д. Сейчас госСМИ показывают всю подноготную протестов, разоблачают ложь и люди могут объективно оценить происходящее.
Затем наша тактика переходила к более профилактическому воздействию. Удалось снизить протестный потенциал. Организаторы не могли собирать людей каждый день, а только по выходным. И то протестующих с каждым разом все меньше. Втягивают детей, молодежь, женщин, стариков, людей с инвалидностью, пьяниц и наркоманов, судимых. Костяк же теперь составляют самые маргинальные лица, которые оставляют мины-ловушки, поджигают дома, машины, административные здания, провоцируют ДТП и драки на дорогах… Им нужны жертвы, кровь, гражданская война. Они терроризируют собственный народ. Наша же задача неизменна — обеспечить правопорядок в стране, дать законопослушным гражданам спокойно жить.
У них и пистолеты, и боеприпасы, и канистры с зажигательной смесью, и ежи, и прочее. Мы не раз видели, как бандиты приносят в рюкзаках тротуарную плитку, как с оружием захватывают транспорт, чтобы потом таранить боевые порядки ОМОНа. Рекрутировали исполнителей и для давления на правоохранительные органы, депутатов, людей, проголосовавших за действующего Президента. Действовали по плану.
В день выборов мы понимали, что готовится колоссальная провокация. Удар планировался по людям, работающим на избирательных участках. Когда у сотен из них стали образовываться очереди в 200—300 человек, специально затягивался процесс, мы думали, каким будет следующий шаг?
В толпе находились крайне агрессивные личности, абсолютно аморальные, подготовленные бойцы. Были и несовершеннолетние, которые, скажем так, обеспечивали определенное прикрытие. Женщины, создающие нужный фон. И из-за них, получается, силовики не могли полноценно работать, применять силу, право на которую нам предоставлено законом. А потом молодчики стали прорываться на участки, избивать сотрудников, захватывать в заложники женщин, собираясь забрать бюллетени и якобы провести «правильные» подсчеты. Хотя позже мы работали на обысках в офисах отдельных представителей и видели, к чему они готовились на самом деле.
…Бедные женщины звонили на 102, кричали: «Нас сжигают! Мы заблокированы! Нас берут в заложники, освобождайте!» Только наше подразделение получило 58 избирательных участков, на которые нужно было срочно выехать.И мы выезжали, деблокировали, освобождали напуганных людей. Отряды боевиков нападали на автобусы, разбивали стекла, бросали бутылки с горючими смесями. Думаю, следующим шагом планировался захват знаковых, символичных мест и объявление о «победе».
Мы задерживали пьяных, «отмороженных», ничего не соображающих маргиналов, экстремистов. Радикалы бросались на сотрудников с камнями, «коктейлями Молотова», ножами, заточками, арматурой, сбивали их машинами, применяли газ.
Не милиция первой применила силу. Милиция отвечала, защищая свое государство и народ. Свой конституционный строй, Президента и идеи, которым мы служим. Порядок, безопасность и достижения, которыми гордится государство.Когда мы сбили первую волну, преступники начали себя обелять и обвинять милицию. Пошли женщины в белом и с цветами, за которыми стояли боевики, координаторы, спонсоры беспорядков. Все по методичке Шарпа. И я считаю, что в те дни с боевиками еще гуманно поступали. Протестующих жалели, рассчитывая на то, что образумятся и поймут, что они просто наемники.
До отдельных дошло, они ушли с улиц. Осталась наиболее радикальная консолидированная часть. После мягкого проникновения во дворы, «чаепитий», развешивания флагов они увидели, кто способен на «поступок». Подстегивали своих деньгами, где-то наркотиками и алкоголем. И вот их вооруженные бойцы на митингах. Недавно мы выявили целую такую команду. Тренер, проникшийся идеями «цветной революции» и стремящийся к «переменам» через баррикады, привел с собой восемь бойцов. Они должны были себя проявить, нападая на милицию. Сейчас все задержаны, наперебой рассказывают, как собрались бороться с правоохранителями.
Другой пример. Гражданин, который раньше проходил у нас как коррупционер, ввез в страну сильнодействующее отравляющее вещество, его хотели использовать против ОМОНа и внутренних войск. Была бригада высотников, они должны были распылить отраву (она взрывоопасна и опасна при вдыхании). При задержании «главный» говорил: мол, получат дозу, будут корчиться и блевать, а он будет на это смотреть. И ему все равно, что протестующие тоже бы пострадали.Сейчас на улице остались те, кто по-хорошему не уйдет. Это бандиты, ранее судимые, которые хотят на «социальных лифтах» подняться и стать «полевыми командирами» или депутатами, которым Тихановская много чего обещает. Они хотят заработать. Это абсолютно аморальные люди. Я видел все протестные массы в Беларуси, таких аморальных циников еще не встречал. Они не могут отработать свои деньги и в этой бешеной злобе переходят к крайним действиям. Такого морального уродства еще не было. Однако каждый из них нам известен, поэтому все они ответят по закону.
Даешь Бредландию!
Вообще, экономическая безопасность — фундамент любой другой безопасности: военной, политической, социальной, технологической, продовольственной, национальной. Дело в том, что в экономике вырабатываются жизненно важные ресурсы для всех прочих сфер жизнедеятельности современного общества — системы здравоохранения, образования, социального обеспечения, науки, культуры, охраны правопорядка, спорта и т.д. Если использовать образное сравнение, то экономическая сфера сродни электроэнергетической системе в нашем доме, снабжающей энергией и тем самым «оживляющей» домашний холодильник, пылесос, электроплиту, бойлер, кофеварку, компьютер… Если в доме, скажем, вдруг пропадает электричество, то мы, лишившись большинства привычных нам благ цивилизации и ощущая дискомфорт, тотчас начинаем проверять выключатели в электрощите, интересоваться ситуацией у соседей, названивать в энергокомпанию.
В Беларуси и заводы работают, малый и средний бизнес, и торговля идет, несмотря на непростой год для мировой экономики. Внешнеторговый оборот за январь — август свыше 38 миллиардов долларов. Реальные денежные доходы белорусов выросли больше чем на 5 процентов. И это в коронавирусный-то год. Похоже, такое наше благополучие западным соседям не нужно.Представьте гипотетическую ситуацию: вы сами себе назло не просто обесточили общий электрический выключатель в своем же собственном доме, но и вообще с корнем вырвали электрический щиток и своими же собственными руками перерезали все питающие ваш дом электрические кабели и провода. А заодно повредили водопроводные, отопительные и канализационные трубы. И вот после всего этого, очутившись в темном, холодном, безжизненном — средневековом — доме, поздравили себя с наступлением подлинной свободы и демократии.
По большому счету, именно к такому бредовому поступку нас сегодня подталкивают некоторые «радетели о народном счастье», призывая белорусов бастовать, не оплачивать коммунальные услуги, байкотировать белорусские товары, блокировать транспортные коммуникации и наносить другие смертоносные удары по своей же собственной экономике.
При этом сами «радетели» уже переехали в другой уютный дом и оттуда — из-за рубежа — наущают нас тому, как быстрее и надежнее отправить себя в темное, холодное, неуютное Средневековье. На мой взгляд, логичным завершением предлагаемой ими программы «демократических преобразований» в нашей стране могло бы стать переименование Беларуси, положим, в Бредландию.
Те, кто считает, что можно побастовать недельку-другую, а затем вернуться на работу и как ни в чем не бывало продолжать получать на своем заводе зарплату, не знают безжалостных законов современной экономики. Нынче, в условиях беспрецедентного обострения конкуренции, с предприятием, которое на недельку-другую задерживает договорные поставки, никто из зарубежных партнеров дальше не станет даже разговаривать.
Вернувшись после забастовки на свой родной завод, можно увидеть на его дверях содержательно лаконичную табличку «банкрот». А после долго объяснять своим детям, почему нет денег не только на новый велосипед или смартфон, но даже и на новую куртку из секонд-хенда.Если вдобавок ко всему этому мы внутри страны прекратим покупать продукцию своих предприятий, которые из-за этого перестанут нам же платить зарплату, то у наших детей появятся дополнительные вопросы по поводу того, почему так пусто в холодильнике.
А может быть, кто-то думает, что работники наших коммунальных служб, добрые и богатые волшебники, сплошь все ротшильды с рокфеллерами, которые за свой личный счет станут отапливать наши жилища, подавать туда воду, газ и электричество (разумеется, при условии, что они в отличие от нас почему-то не забастуют)?
А может, кто-то верит, что пан Дуда, фрау Меркель, месье Макрон, мистер Трамп и другие являются убежденными мазохистами, которые любят наших детей больше, чем своих, и потому станут возмещать наши с вами расходы на коммунальные услуги? Конечно же, нет! Поэтому в случае неоплаты расходов за коммунальные услуги нам придется долго объяснять детям, почему так холодно в доме и нечем умыться перед школой.
Хотя стоп, зачем умываться? Ведь в школу идти не надо! Потому что учителя по замыслу тех же «радетелей о нашем счастье» тоже станут бастовать. И пусть наши дети будут голодными, немытыми и неграмотными, ведь это так демократично. Одним словом, даешь демократичную Бредландию!
О вызовах и угрозах
Говоря про восточноевропейский регион, отмечу, что все наши соседи из блока НАТО продолжают планомерно наращивать свою боевую мощь и наступательные возможности. Об этом ярко свидетельствуют концептуальные документы строительства и развития национальных вооруженных сил Польши и стран Балтии.
Вот несколько примеров. Сейчас штатная численность польских ВС — около 114 тысяч человек, а это, между прочим, почти вдвое больше, чем в Беларуси. К 2025 году поляки планируют довести эту численность до 150 тысяч. И это, заметьте, в мирное время. Причем планируется поставка в войска сугубо наступательных образцов вооружения — новейших истребителей F-35 пятого поколения, многоцелевых вертолетов Black Hawk, танков «Леопард» различных модификаций, реактивных систем залпового огня Himars, 155-миллиметровых самоходных гаубиц Krab. В перспективе до 2025 года поляки планируют провести модернизацию и замену на новые образцы 95 (!) процентов парка вооружений.
Естественно, увеличение численности национальных ВС, закупка современных вооружений невозможны без серьезных финансовых вливаний. И если в текущем году расходы на оборонные нужды у поляков составляют 2 процента от валового внутреннего продукта (ВВП), то уже в 2030-м они составят 2,5 процента, что является достаточно серьезной цифрой, даже превышающей требования НАТО. Все вышеизложенное позволяет однозначно констатировать, что Польша всерьез усиливает свою боевую мощь.
Не отстают и страны Балтии. Так основными направлениями строительства ВС Литвы являются увеличение их численности до 25 тысяч человек (и это с их-то территорией и населением), а также наращивание боевого потенциала. В частности, речь идет о закупке современных образцов вооружения (иностранного производства, так как свой военно-промышленный комплекс у них, в принципе, отсутствует). Как и поляки, литовцы, пусть и с небольшим опозданием (к 2030 году), планируют увеличить долю военных расходов до 2,5 процента от ВВП, что также превышает требования Североатлантического альянса.
Латвия, несмотря на более скромный по сравнению с соседями военный бюджет, тоже продолжает активную реорганизацию национальных ВС и к 2025 году собирается увеличить их численность до 9 тысяч человек, тоже с обязательной наступательной составляющей. Для чего закупаются современные артиллерийские системы и боевые бронированные машины, планируется доведение оборонных расходов до уровня двух процентов от ВВП и их дальнейшее увеличение.
Для наглядности — статистика оборонных расходов. По состоянию на 2020 год в Польше они составляют более 10 миллиардов евро, в Литве — почти миллиард, в Латвии — более 600 миллионов. Этот рост идет ежегодно. Что говорит о многом, не так ли? Соответственно неуклонно возрастает боевая мощь ВС Польши и стран Балтии. Если финансирование оборонных расходов будет вестись на уровне, предписанном планами их строительства и развития, то, согласно расчетам, к 2030 году боевая мощь ВС Польши увеличится на 57 процентов, Литвы — на 98, Латвии — на 376! И эти страны еще будут говорить, что у них сугубо оборонительная военная доктрина. Кто же и к какой войне готовится? Комментарии излишни.
Не стоит сбрасывать со счетов и нашу южную соседку Украину, которая в своем стремлении вступить в Североатлантический альянс продолжает наращивать боевую мощь национальных ВС (включая наступательную составляющую), приводить их к стандартам НАТО. В период с 2014 года военные расходы в Украине увеличились более чем в 10 раз — с 20,5 до 245,8 миллиарда гривен — и в настоящее время составляют 5,4 процента от ВВП!
…В ответ на совсем не миролюбивую политику соседей Вооруженные Силы Беларуси планомерно наращивают свою боевую мощь и приведены в соответствие с рисками, вызовами и потенциальными угрозами военной безопасности государства. Готовы защитить страну, ее суверенитет, независимость и территориальную целостность.
gladkaya@sb.by
