Кардиохирурги освоили высокотехнологичную процедуру удаления кальция со стенок сосудов
Не всегда сердце успевает за ритмом жизни. Особенно ощутимо это с возрастом, ведь вместе с человеком стареют и сосуды: теряют эластичность, в их стенках накапливается кальций. Когда его становится слишком много, стенка сосуда напоминает каменную трубку, которую ничем не пробить. А это риск развития инсульта, внезапной смерти. Раньше пациент с таким диагнозом был фактически обречен. Сейчас на помощь ему приходит бур.
По новой для нашей страны методике ротаблации работают кардиохирурги 1-й городской клинической больницы Минска и Гомельского кардио¬диспансера. В чем уникальность высокотехнологичного вмешательства и кому оно показано, выяснила корреспондент «Р».
Первая городская клиническая больница. Отделение ангиографии. В операционной — 85-летний минчанин. Его диагноз — ишемическая болезнь сердца, по данным коронарографии — массивный кальциноз коронарных артерий. Говоря простым языком, отложение кальция на стенках сосудов. Больной под местным наркозом, поэтому может со мной разговаривать.
— Двадцать лет назад мне делали шунтирование. Вроде ожил. А последние пару лет стал плохо себя чувствовать, — поясняет Иван Николаевич. — Сюда пришел, когда совсем стенокардия замучила, одышка появилась, да ноги начали так отекать, что не мог даже тапки натянуть. Я уже не говорю про самую простую домашнюю работу. Можно сказать, почти инвалидом стал.
Пока разговариваем, операция идет полным ходом. Кардиограмма, давление, ритм сердечных сокращений, частота дыхания — все отражается на мониторе в операционной. За состоянием пациента следят и анестезиологи, и медсестры в пультовой. Прокол кожи — и через бедренную артерию пациента вводят направляющий катетер, он выглядит, как трубка, в нее вставляют трехметровую металлическую струну с мягким наконечником — коронарный проводник. По нему, как по рельсам движется бур с алмазным напылением. Он упирается в бляшку и при скорости вращения порядка 200 тысяч оборотов в минуту буквально вгрызается в нее, превращая кальцинированные отложения в крошку. Тонкая работа. И невероятно сложная.
Одно неверное движение кардиохирурга — и бур может пойти не в ту сторону. Распыленные частицы в диаметре меньше, чем клетки крови, поэтому спокойно вымываются через капиллярные сосуды, не блокируя их. Артерия свободна. В нее имплантируют внутрисосудистый протез — стент. Все. Можно спокойно вздохнуть. Операция длилась более 3 часов. Прошла без осложнений. А значит, через 2—3 дня пациент вернется к привычному образу жизни.
— Ротаблация коронарных артерий — так называется это вмешательство — показана пациентам с очень сложными поражениями, — рассказывает «Р» заведующий ангиографическим кабинетом Павел Черноглаз. — Тем, кому не помогает медикаментозное лечение, а по-другому их оперировать невозможно. Открытая операция на сердце — аортокоронарное шунтирование — таким людям также противопоказана, поскольку пациент в силу сопутствующей патологии и возраста может ее не пережить. Да и хирургам практически невозможно сшить артерию, пропитанную кальцием.
Впрочем, по ощущениям самих прооперированных, процедура похожа на обычное стентирование. Его в отделении ежегодно делают 500 пациентам. Плюс обследуют еще более 1000 человек.
— Методом ротаблации мы прооперировали всего 7 пациентов, до конца года их будет порядка 20, — уверен Павел Черноглаз. — Немного. Но не потому, что мы не можем или не хотим делать больше. А потому, что это тяжело и такие процедуры «зарезервированы» за крайне сложными с анатомической точки зрения пациентами. К слову, во всем мире это малоинвазивное вмешательство не входит в число массовых. К примеру, в польском обучающем центре Университетской клинической больницы в Белостоке на 1500 ангиопластик приходится 70 таких процедур в год. Методика хотя и сложная, но крайне необходимая. Она улучшает качество жизни пожилых людей, увеличивает ее продолжительность. И порой становится единственным шансом для сложных пациентов.
Фото: Александр ТОЛОЧКО
