Согласно данным Международной организации по миграции, ежегодно около 800 тысяч человек переправляют через границы с целью эксплуатации. Не считая тех, кто оказывается жертвами торговли людьми на территории своих стран. В условиях мирового экономического кризиса, предупреждают представители Программы развития ООН, проблема купли-продажи “живого товара” может сильно обостриться. Хотя и так она, к сожалению, не теряет своей актуальности: в прошлом году Министерством внутренних дел Беларуси была установлена 571 жертва работорговли. В основном это молодые привлекательные женщины, погнавшиеся за “легкими” деньгами и польстившиеся на обещания комфортной жизни за границей...
Эта история произошла несколько лет назад. “Вылетевший” из-за прогулов с последнего курса института Сергей предложил своей подружке Алине (имя героини изменено по этическим соображениям. — Авт.) подзаработать “зелененьких” на Кипре — стране с развитым туристическим бизнесом. Представительница агентства по трудоустройству Марина Валерьевна заверила парочку, что все будет на высшем уровне. Документы оформили быстро, успели даже пообщаться по телефону с владельцем маленького бара на берегу Средиземного моря, куда определила влюбленных Марина Валерьевна (Сергея — в качестве бармена, Алину — официанткой). Оставили родителям координаты бара, пообещали по прибытии сразу же подключиться к местному оператору сотовой связи и, счастливые открывшейся перспективой самостоятельной жизни, сели в самолет...
Я разговариваю с Алиной в одном из минских ресторанчиков. Со времени “кипрских” событий прошло четыре года, но девушка до сих пор морщится при воспоминаниях о загранице. “Противно, просто противно, — сбивчиво объясняет она. — Каждая из нас, молодых идиоток, думает, что она умнее всех. Это с другими случаются всякие неприятности. А я такая умная — все предусмотрела”. Прежде чем подробно рассказать о жизни в другой стране, Алина объясняет, что тогда очень любила Сергея. Мечтала выйти за него замуж, родить детей. Деньги были необходимы им обоим для долевого строительства квартиры в Минском районе, куда планировали переехать сразу после свадьбы...
За любовь бедою плачено
“Первые пару недель на новом месте я наслаждалась жизнью, — наконец приступает к главному моя собеседница. — Море, солнце, рядом — любимый. С тремя девочками, которые там работали официантками еще до моего прибытия, я довольно быстро сдружилась. Деньги платили огромные. Щедрые чаевые. К примеру, за неделю набегало около 800 у.е. Когда первый раз получила зарплату, глазам не поверила. Хозяин, назовем его мистер Николос, знал, что мы с Сергеем — пара. Никаких поползновений к близости не делал. Но однажды, это было на втором месяце работы, я обслуживала столики, за которыми разместились его друзья. Была большая мужская попойка. Один из киприотов попросил меня принести сигареты. А за барной стойкой таких не было. Вежливо объяснила. Он что-то недовольно пробормотал на своем языке Николосу. Тот, уже сильно навеселе, подскочил ко мне и как вмажет по лицу! Один раз, второй. “Чтобы через пять минут сигареты были на столе!” Я опешила. Не столько от боли, сколько от ужаса. Вторая официантка, Вера, увидев, что произошло, поджала губы, но смолчала. Сергея в тот вечер на работе не было: у него была утренняя смена, работал другой мальчик, тоже сделавший вид, что ничего не произошло. Я пулей вылетела на улицу и помчалась к нашему домику, где жили четыре официантки и два бармена. Сквозь слезы рассказываю Сергею. Тот, вижу, растерялся. Говорит: “Я обсужу все с Николосом, сиди здесь и никуда не выходи”. Отсутствовал минут сорок. Потом, вернувшись, виновато гладил меня по голове: “Алин, он дико извинялся, клялся, что больше такого не повторится. Подумай, малыш, стоит ли из-за пьяных дебилов ломать наши жизни? Ведь если мы пожалуемся в полицию или в посольство, больше не увидим таких денег!” Я, глупая девчонка, дала себя уговорить. Представила, как с позором возвращаюсь домой, пишу заявление в прокуратуру (папа это дело просто так не оставил бы!), как меня таскают на всякие допросы...
Много позже я узнала, что в тот вечер Николос заплатил Сергею кругленькую сумму, чтобы тот молчал. А Вера и две другие девочки рассказали мне потом, что хозяин частенько занимается рукоприкладством. Иногда может кулаком со всей дури проехаться по почкам. А затем дать в конверте столько, сколько мы за полгода не зарабатываем. В перерывах между побоями Николос спал поочередно с ними тремя. Вера, Женя и Милана молчали, потому что им было что терять. У одной дома, в Барнауле, осталась маленькая дочка на попечении бабушки-пенсионерки, другая еле сводила концы с концами в Украине, не могла оплатить свою учебу в вузе. Третьей нужны были деньги на операцию мужу... “Алина, плюнь и забудь, родная! — уговаривали меня девчонки. — Если ты начнешь куда-то жаловаться, мы все потеряем работу!” Сергей тоже проводил со мной воспитательные беседы: за такие деньги, мол, можно и потерпеть, до свадьбы заживет. К моменту этого разговора Николос ударил меня еще несколько раз (то кофе холодный, то недостаточное количество льда в бокале с коктейлем, то жалоба от клиента на мою нерасторопность), сильно разбил лицо. И почему-то именно эта фраза “до свадьбы заживет” прожгла меня насквозь, словно каленым железом. Я впервые посмотрела на Сергея другими глазами, поняла, что он собой представляет на самом деле: жалкий трус, готовый ради денег смотреть, как бьют его девушку. Строить с таким семью? Да он же у начальника научится надо мной измываться, будет лупцевать на глазах у детей. Я читала кое-что про так называемый “синдром жертвы” и понимала: человек, на глазах у которого избивали женщину, может получить над жертвой неограниченную власть... При помощи Рушаны я выкрала из кабинета Николоса свой паспорт, съездила в выходной день в аэропорт и купила билет домой. Уезжала крадучись, словно преступница. С большим чемоданом шла по берегу моря до поворота на город, оттуда на такси. Сергею оставила прощальную записку. До самой смерти не забуду, как мне чудилось в самолете: сейчас зайдет представитель миграционной службы и прикажет мне возвращаться к Николосу, отрабатывать контракт...”
Алина вернулась к родителям, ни словом не обмолвившись о случившемся. Боялась реакции отца, стеснялась, что мама расскажет всем родственникам, друзьям семьи. Гордая красивая девушка с дипломом переводчика, превратившаяся на несколько месяцев в боксерскую грушу с полного согласия своего парня... С Сергеем она с тех пор так ни разу и не виделась. О его судьбе ничего не знает. Своим подружкам объяснила, что очень скучала по родине, а с любимым порвала, потому что он принял решение остаться работать на Кипре еще на три года. “Через четыре месяца после возвращения в Минск я устроилась на работу секретарем к одному очень эмоционально неустойчивому товарищу. Когда он орет на подчиненных и грозится нас всех уволить, коллеги зашиваются по кабинетам и трясутся, как овечьи хвосты. А я думаю: господи, какое счастье, что хоть не бьет!” — грустно улыбается Алина...
Проблема работорговли носит латентный характер: оказавшиеся в роли “живого товара” предпочитают замалчивать пережитое. Тем не менее боль, стыд, страх, нежелание обсуждать сложившуюся ситуацию с родными и друзьями только усугубляют психоэмоциональное состояние человека.
— Жертве торговли людьми просто необходим друг, товарищ, просто слушатель, которому можно все рассказать, облегчить душу, — советует психолог, психотерапевт, директор консалтинговой компании “Коучинг-центр” Михаил Дернаковский. — Или было бы неплохо начать вести дневник, записную книжку. Такой диалог с самим собой позволяет выплеснуть негативные эмоции и как-то пересмотреть данный этап жизни. У бывшей “рабыни” может начаться деформация характера, появиться недоверие к мужчинам, а отсутствие нормальных сексуальных переживаний приведет в итоге к отказу от них. Такая женщина не видит возможности стать счастливой. В этот период очень важно, чтобы она находилась в нормальных условиях, хорошие фильмы и книги могут постепенно восстановить нарушенные ценности. Если женщина ничего никому долгое время не рассказывает или изменение ее поведения носит стойкий характер, то ей просто необходимо обратиться к специалисту.
К сожалению, человек, однажды оказавшийся в роли раба, испытывает сильный страх, но и сильное подсознательное желание попасть в такое положение еще раз, чтобы доказать себе, что все может быть по-другому. Женщины вообще очень быстро привыкают к насилию и унижению, нередки случаи, когда они начинали симпатизировать людям, которые над ними издевались. Подобная психологическая деформация может иметь страшные последствия: “раб” будет снова и снова оказываться в роли жертвы.
Разумеется, “рабом” может стать далеко не каждый из нас. Если говорить о психологическом портрете жертвы, то это неоднозначный образ. Тем не менее предрасполагающие особенности личности такие:
1. Чаще это человек, который испытывал жесткое отношение в семье. У него могли сформироваться снижение инициативности в жизни и поиск “хозяина”, который бы им руководил. Такие люди могут годами жить в рабстве, боясь взять ответственность за свою жизнь и что-либо изменить, так как любая самозащита перед агрессором и инициатива уже изначально вызывают страх.
2. Вторая группа людей, кардинально отличающаяся от первой, — те, кого родители или возлюбленные очень сильно баловали и практически все позволяли. Сохраняется надежда, что жизнь можно прожить “на халяву”. Что однажды все как-то само свалится на голову: и богатство, и счастье. А представители фирм, торгующих “живым товаром”, именно эту сказку сначала и обещают.
